Володя выругался сквозь зубы и пошел к Громову. На сегодня ему оставалось последнее: услышать рассказ друга о Виктории Завадской. Но Юра его страшно разочаровал.

– Она ни при чем, – спокойно объявил он и тоже попытался закрыть перед носом Грача дверь, сославшись на усталость.

– Знаешь что, я тоже устал не меньше твоего, – рассердился Володя. – Подробности мне кратко изложи и можешь дрыхнуть хоть до второго пришествия! И пусти меня, нечего языком трепать в коридоре.

Громов со вздохом отошел на другую сторону узкой комнатки, больше напоминающей келью средневекового монаха, чем каюту-люкс.

Володя закрыл дверь:

– Как Вика тебе объяснила цель поездки к Надежде?

– Ей было любопытно увидеть загадочную станцию.

– И все? Ты ей поверил?!

– Слушай, она очень хорошая девушка. Это Анна ее подговорила.

– Егорова, гимнастка?

– Да. А Вика ничего такого в виду не имела. Я за нее ручаюсь.

Володя провел рукой по лицу, стараясь стереть усталую складку меж бровей. Он очень хорошо запомнил, что девушки отвлекали Белоконева на палубе, расспрашивая про Антарктиду. А в это время кто-то проник к историку в каюту… А у Егоровой еще и пистолет…

– Вов, ты мне не веришь?

– Верю, – печально произнес Грач. По его мнению, влюбленный Громов был просто безнадежен. – Ладно, Юр, и правда, пойду я к себе. Спокойной ночи.

– Ты не станешь большее ее подозревать? – никак не желал униматься Громов.

– Посмотрим, – Грач взялся за ручку двери, но уже в коридоре обернулся: – Как понимаю, советовать тебе держаться от нее подальше бесполезно. Но хотя бы откровенных глупостей из-за нее не совершай, а? Вот поплывем в обратный путь, тогда и отрывайся.

Юра твердо взглянул ему в глаза.

– Посмотрим, – вернул он его же слово. – Спокойной ночи!

Перед тем, как улечься в койку, Володя просмотрел досье на Егорову Анну. Разумеется, полным оно не было – так, отрывочные общие данные, которые удалось собрать накануне через знакомых в органах.

Итак. Дочь цирковых артистов, окончила училище четыре года назад. Работала в разных антрепризах, пока не сошлась с Сапфировыми. Родители умерли, причем отец разбился прямо на выступлении. Мать трагедии не пережила, последовала за ним через полгода. Есть младший брат. Его тоже воспитывали на арене, но после смерти родителей мальчик свою жизнь с цирком связывать передумал. Бросил училище, отслужил год в армии. Сейчас вернулся и ищет себя. С девицами по барам прохлаждается.

Володя захлопнул крышку переносного компьютера. Зацепиться в этом досье было не за что. Все это он читал и перечитывал много раз. Вот только ощущение, что Аня Егорова не просто так стремилась в поездку, не оставило его.

Грач кинул взгляд на коробку с грязными бокалами. Завтра он снимет с них отпечатки. Возможно, пальчики Егоровой совпадут с теми что были на записке. Если это произойдет, он не удивится. Но все равно не будет знать, что с этим делать.

Утро опять началось с музыкальной побудки. Пассажиры потихоньку привыкали просыпаться под бравурную мелодию и звучный голос капитана, зачитывающего новости. Сегодня, среди прочего, он сообщил, что летящий к Земле астероид поменял траекторию, столкнувшись с другим мелким небесным телом, и из-за этого отрастил серебристый «хвост».

– Ученые считают, что астероид пройдет всего в 10–15 тысячах км от поверхности нашей планеты, но опасаться его не стоит, мы разминемся. Нам стоит порадоваться: в канун Нового года этот хвостатый странник затмит любые фейерверки! – пафосно провозгласил капитан. – Ну, а что касается наших планов, сегодня к 16 часам «Душа океана» подойдет к Южным Шетландским островам. Этот архипелаг состоит из 11 крупных и множества мелких островов. Это самая теплая, влажная и интересная часть Антарктики. Только здесь вы увидите бескрайние скопления колоний пингвинов и понаблюдаете за вальяжно раскинувшимися на льдинах морскими слонами. Пассажиры, заказавшие экскурсию, будут высажены на один из островов на моторных лодках. Им представится великолепный шанс узнать, каково это – причаливать к берегам, где привыкли безраздельно властвовать невероятно сварливые морские котики…

За завтраком за столиком Бекасовой недосчитались одного пассажира – Владимира Грача.

– Где же ваш друг? – полюбопытствовала Елизавета Даниловна у Юры, занявшего привычное место.

– У него дела, – скупо ответил Громов.

Он заметил, какие обеспокоенные взгляды бросает в его сторону Паганель. Историк явно уже вообразил себе все несчастья мира, обрушившиеся на безопасника, ведущего расследование, но Юра объяснять ему ничего не стал.

Геннадий чувствовал себя и впрямь неуютно. Он ёрзал на стуле, косил глазом на скромно потупившуюся Викторию, ожидая от нее каких-то шагов, но та молчала, а он сам спрашивать не решался. Зато с расспросами к нему подступилась Анна.

– Скажите, Геннадий Альбертович, вы являетесь тем счастливчиком, что сегодня участвует в высадке на берег?

– Я? Нет, – историк вновь покосился на Завадскую. – Я следую прямиком до Беллинсгаузена. Без промежуточных остановок.

– Старпом мне сказал, что мест в лодке очень мало, поэтому лишних экскурсантов, увы, брать на борт они не смогут. Все следовало обговаривать заранее.

Сергей Давыдов предпринял попытку утешить свою подружку:

– Мы сможем любоваться экзотическими пейзажами с борта ледокола. Я читал, что панорамные снимки, если позволит погода, выходят здесь просто волшебными.

– А не подскажете ли, возле какого именно острова мы бросим сегодня якорь? – обратился Белоконев к Громову.

– Подскажу. Мы посетим остров Обмана.

– Какое необычное название, – удивился Урусов.

– Это бывший вулкан. В середину острова можно заплыть на корабле через узкую кальдеру, называющуюся «Меха Нептуна», – пояснил Юра. – А там уже, в бухте спустят шлюпки на воду.

– И что там интересного? – спросила Бекасова.

– Помимо потрясающего вулканического пейзажа, пингвинов и прочей живности, ничего особенного, – гляциолог пожал плечами. – Для любителей информационно-насыщенного тура объектов для изучения нет. Есть заброшенная научно-исследовательская станция Великобритании с приютом для потерпевших кораблекрушение, но ныне она заперта, внутрь попасть не удастся. А еще развалины чилийской китобойной базы. Ну, и можно искупаться в термальных источниках на пляже. Собственно, ради последнего туда туристов и возят.

– Если честно, я бы предпочел визит на другой остров – остров Слона или Элефант, – сказал Белоконев. – Те места связаны с легендарной экспедицией капитана Шеколтона. Наверное, это была самая трудная и страшная из всех неудавшихся антарктических экспедиций, закончившихся благополучно. Все участники натерпелись ужасов, но остались живы. Посетить их приют было бы очень познавательно.

– Расскажите, пожалуйста! – обрадовалась Анна возможности услышать новую историю.

Геннадий покраснел, замялся, в третий раз подождал реакции Виктории, но потом все же начал повествование, постепенно увлекаясь и забывая обо всем остальном. Даже о еде.

– Эрнест Шеклтон, крупный исследователь Антарктики, решил оставить запоминающийся след в ее истории и совершить невиданный доселе трансконтинентальный переход. После подвига Амундсена, достигшего Южного полюса, иной достойной задачи он не видел. Ему требовалась команда, и для ее набора Шеклтон дал в английские газеты объявление. Текст был примерно таким: «Ищу спутников для участия в рискованном путешествии. Обещаю маленькое жалованье, пронизывающий холод, долгие месяцы полной темноты и смертельную опасность. Благополучное возвращение под вопросом. Зато в случае успеха – известность и признание».

– Наверно, набрал одних авантюристов, – неодобрительно отозвалась Бекасова.

– Не без этого, – подтвердил Геннадий, – но другие на авантюру и не сподвигнутся. В общем, корабль «Эндьюранс» отплыл из Плимута в августе 1914 года, чтобы со многими остановками добраться до Антарктиды к декабрю. А у побережья случилось непредвиденное: прочные паковые льды преградили дорогу. Более месяца команда маялась в поисках удобного прохода, но затем «Эндьюранс» окончательно вмерз в лед. Шеклтон объявил о начале зимовки. Был развёрнут беспроволочный телеграф, однако его мощности оказалось недостаточно для передач во внешний мир. Шеклтон полагал, что следующей весной сможет повторить попытку достигнуть антарктического берега, пока же путешественникам оставалось положиться только на судьбу.