– Вывод прост: мы с вами летели разными рейсами. Я торчу на этом корабле уже пятые сутки.

– Зачем?

– Слежу, чтобы на борт доставили все необходимое оборудование и приборы.

– Ах, вы ученый! – Виктория вспомнила, что плыть им предстоит не на яхте, как изначально им обещали, а на настоящем научном судне.

– Простите, давайте я представлюсь заново и более толково. Юрий Громов, гляциолог или по-простому – исследователь льда. Но сейчас зона моей ответственности не ледниковый покров, а помощь в организации этого безумного круиза.

– Отчего же безумного?

– Потому что я впервые вижу столько неподготовленных людей, польстившихся на экзотическую затею. Это я о нашем новобрачном.

– Я слышала, Павел Долгов и его невеста люди спортивные и любят экстрим.

– Что ж, надеюсь все пройдет гладко. Ведь мне придется следить, чтобы они вернулись домой живыми и здоровыми.

– Значит, Долгов вас тоже нанял. А я сначала подумала, что вы сами по себе и отправляетесь на зимовку.

– Увы, не в этот раз. Но будет ли мне позволено узнать и ваше имя, прекрасная пассажирка этого корабля? – в голосе гляциолога ей послышалась легкая насмешка, и Вика снова нахмурилась.

– Виктория Завадская.

– Польщен знакомством. Вы актриса, которая будет играть Джульетту?

– Да. Вы знакомы с нашим репертуаром?

– Видел мельком развлекательную программу. Новобрачные скучать не настроены. Ими запланированы и научный лекторий, и кино, и цирк, и театр. Но лично я буду рад именно театральным постановкам.

– Вы театрал?

– Нет, но уважаю это искусство, хотя времени им наслаждаться вечно не хватает. Вам не холодно? – обеспокоился вдруг Громов, заметив, как нервно ежится его собеседница.

Но Вику беспокоил не холодный ветер, а близкое присутствие этого человека. Она и сама не могла понять, что с ней такое.

– Нет, это волнение, – ответила она как можно более спокойным тоном. – Путешествие стало для меня неожиданностью, и я до сих пор не могу поверить, что судьба забрасывает меня так далеко.

Громов улыбнулся и указал на забытый проспект в ее руке:

– Привыкаете к новым обстоятельствам?

Вика тоже взглянула на проспект и зачем-то поспешно свернула его в трубочку.

– Пытаюсь представить, что меня ждет. Вы бывали прежде в Антарктиде?

– Это моя третья поездка. И, честно говоря, жаль, что она будет короткой и бессмысленной. Я мечтал туда вернуться, но не в сегодняшнем качестве.

– По-вашему, Антарктидой можно заболеть, как горами?

Лицо Громова стало задумчивым, а из глаз ушли смешинки:

– Притягивает не земля, а ощущения, которые она дарит.

– Понятно. Вам нравится преодолевать трудности.

Громов тряхнул головой и снова улыбнулся:

– Не без этого. Но еще я предпочитаю простую жизнь, без ложных ценностей и дутых кумиров.

Вика невольно задумалась над его словами.

– Какая она, Антарктида? – спросила она и стала напряженно ждать ответа, словно важного откровения. И Громов интуитивно понял это. Почувствовал, что от его слов будет зависеть ее к нему отношение. Сочтут ли его досужим болтуном, не стоящим внимания, или наметится шанс заслужить уважение. Глупенькой пустышкой эта красавица уж точно не была. Скрытной – да, но с ней не стоило держаться снисходительно.

– Наверно, это страна, где все наоборот. Вместо Большой Медведицы в небе там горит Южный Крест, солнце движется против часовой стрелки, а человек ходит вверх тормашками по отношению к жителям Европы. Но пока ее берегут от всевозможного мусора – информационного, политического и человеческого – Антарктида остается еще и чистой страной. Чистой, честной и способной менять людей до неузнаваемости.

Вика задумчиво прикусила нижнюю губу.

Тут к ним, широко и целеустремленно шагая по палубе, приблизился мальчик лет 10–12, один из тех, кто только что прибыл вместе с гостями. Он был одет в серую курточку и темные джинсы, из кармана которых виднелся край трикотажной шапки, которую ему наверняка всучила мама, но он не собирался ее надевать. Еще он носил очки и выглядел очень независимым и сосредоточенным.

– Извините, я услышал русскую речь и не мог не поздороваться с соотечественниками, – произнес он с крайне серьезным выражением лица. – Вы разрешите к вам ненадолго присоединиться?

При этом он так требовательно взглянул сначала на Громова, потом на Вику, что те, не сговариваясь, кивнули. Громов протянул руку:

– Юра.

– Кирилл, – представился подросток, обмениваясь с гляциологом рукопожатием. А потом повернулся к Вике: – А вас я знаю, вы играли Зойку в сериале «Подружки».

Вика вскинула тонкие брови:

– Ты смотрел «Подружек»?

– Не я, моя гувернантка, это же девчачий сериал. Но когда он шел, я всякий раз обедал на кухне, а Людмила Степановна прилипала к экрану. Вы там очень красивая. В жизни тоже, – быстро поправился он.

– Спасибо, Кирилл, – растерянно проговорила Виктория. Этот воспитанный и смышленый ребенок сбивал ее с толку. Ее собственный младший брат вел себя в его годы совершенно не так.

– Рассматриваете рекламку? – мальчик указал на глянцевый проспект и поправил очки, съехавшие на кончик носа. – Я тоже ее видел. Но тут в основном бестолковая информация. Перед поездкой я специально читал об Антарктиде. Кто там живет, что растет. И могу рассказать обо всем гораздо лучше.

– Разве там что-то растет? – поразилась Вика. – Прямо в снегу?

– Почему же в снегу? Сейчас там самый разгар лета, на побережье тепло, в удачные дни температура выше ноля. В центральных областях, конечно, гораздо холоднее, до минус тридцати доходить может, но меня туда не повезут. Мы с мамой и папой остаемся в отеле, будем изучать колонию пингвинов Адели. Кстати, в районе нашего отеля на каменистых скалах растут мхи и лишайники. А грибов в Антарктиде более тысячи видов.

– Ты, гляжу, обстоятельный человек, – заметил Громов. – Ко всему имеешь научный подход.

– Мне это интересно. Вообще-то сам я хочу стать биологом и исследователем непознанного, но папа желает сделать из меня адвоката, как он. Ну, ладно, я пойду. Хочу обойти весь корабль до отплытия.

– Это будет нелегкой задачей, корабль большой. Как тебя вообще одного родители отпустили. Доверяют, наверное? – Вика с трудом сдерживала удивлённую улыбку.

– Доверяют, – подтвердил Кирилл, – я же не какой-то там младенец. Да им сейчас не до меня. Мама побежала в салон красоты, а папа с кем-то ругается по телефону, отдает последние распоряжения.

Кирилл удалился, а Вика вопросительно повернулась к Громову:

– На борту ледокола есть салон красоты?!

Тот подтвердил:

– Это не совсем обычный ледокол. Он возит не только научные экспедиции, но и туристов. В наш век считается, что наука обязана быть рентабельной. Так что на второй палубе оборудованы парикмахерская, фитнес зал, бар и даже бассейн с подогревом. Все бесплатно, потому что уже оплачено Долговым.

– В поездке будет много детей?

– Не очень, но Кирилл не одинок. К слову, хороший паренек.

Виктория скосила глаза на его правую руку, опять лежащую на поручне: обручального кольца у Громова не было, и это ей понравилось. Тут гляциолога кто-то окликнул, и Юрий, извинившись, ушел. Вике стало грустно. Плотнее завернувшись в шарф и натянув шапочку пониже, она пошла вдоль борта, пытаясь успокоить расшалившиеся мысли.

Спустя некоторое время «Душа океана» отдал швартовы и стал неторопливо отдаляться от причала. Гула корабельного мотора на высоте пассажирской палубы второго класса практически не ощущалось. Сначала судно шло малым ходом к выходу из залива. Медленно плыли назад низкие двухэтажные дома, ангары, доки, краны. Отдалялись и заволакивались дымкой горы Огненной Земли. Встречные суда напутствовали собрата протяжными гудками. «Душа океана» отвечал, и над водой плыла почти непрерывная песнь, исполняемая низкими корабельными голосами.

Вика дошла до носа, поднялась по трапу на верхнюю палубу и оказалась на обзорной площадке, где уже толпился возбужденный народ. Данная часть корабля отводилась преимущественно для гостей Павла Долгова, но прямого запрета на посещение этих мест не было, в конце концов, они уважаемые артисты, а не слуги, и Вика прошла чуть дальше, стараясь держаться вне поля зрения высоких вельмож.