Здание гостиницы «Белый ветер» состояло из нескольких двухэтажных модулей, связанных коридорами. Биотуалет и рукомойник были у каждого, а вот душ один на несколько номеров. Мусор, согласно международной конвенции, сортировали и отправляли на утилизацию в Южную Америку. В дальних же походах (как следовало из брошюры) даже грязную воду и отхожий бак следовало забирать обратно. Именно оплатой мусора отчасти объяснялись сумасшедшие цены за экскурсионные программы.

Самые грозные правила касались поведения на улице. Туристам следовало передвигаться только в составе группы под присмотром гида. Пингвинов не ловить. Мох не рвать. При штормовом предупреждении помещение не покидать. Если экскурсии отменялись из-за погодных условий, деньги не возвращались, но невезучим клиентам старались предложить равноценную замену.

Пролистав буклет, Вика задержалась на страницах с фотографиями видов, после чего отложила книжечку, накинула на плечи свитер, завязав узлом рукава, и отправилась завтракать. В отеле было тепло, можно было ходить даже в легкой блузке, да и на улице было вовсе не страшно: градусник за окном показывал плюс пять, но Вика суеверно опасалась сквозняков (однажды ее так продуло накануне спектакля, что она едва не потеряла голос).

Из окошка столовой открывался дивный вид на суровый океан и крошечный силуэт ледокола в бухте. Сплюснутые в блин грязные бочки из под горючего полярники в желтых куртках собирали пирамидками, обвязывали сетью и поднимали в воздух с помощью вертолета. Над всей этой суетой кружили поморники (тут их прозвали «помойниками» за особую любовь копаться на заднем дворе), а по берегу небольшими группками смешно семенили «адельки».

Вика знала, что в столовой Юры не будет, он предупредил, что отлучится с утра пораньше, но настроение все равно оставалось приподнятым, пусть она и скучала по Громову – так, немножко.

После завтрака Елизавета Даниловна собрала труппу и объявила:

– Сегодня даем «Двенадцатую ночь» в приватной обстановке. Начало в семь тридцать вечера. Заканчиваем к одиннадцати, быстренько сворачиваемся, потому что аренда зала у нас проплачена только за пять часов, и присоединяемся к праздничному новогоднему ужину. Однако уже в час ночи нас просят закруглиться. Порядки здесь очень строгие, а если что – платишь крупный штраф, поэтому не нарываемся. Зато завтра весь день выходной. И потом еще три дня отдыха, когда мы ждем возвращения на борт. К сожалению, возможности для нормальной репетиции тут нет. Хотя зал будет у них простаивать, бесплатно в него нас пускать не желают.

– Вот буржуи, – прокомментировал Урусов беззлобно. – Какие номера отгрохали! На стене плазма. На завтрак свежий ананас. На обед, как понимаю, рябчиков подадут. А как бедным актерам порепетировать задарма – жмотятся.

–  Так репетиция сегодня будет или нет? – спросил Сергей. – Я не понял.

– Не будет! – отрубила сердито Бекасова. – Сказала же: аренда зала стоит безумных денег, а Долгов снял помещение только на спектакль. Репетируем в индивидуальном порядке, камерно. Ответственных за звук и свет я прошу подойти в красный модуль к шести. Монтировать нам все придется в диком темпе. А в шесть тридцать жду актеров за кулисами. Гримерка тут одна на всех, имейте в виду.

Вика, обрадованная перспективой провести практически свободный день, встала из-за стола с намерением взять куртку и выйти немного прогуляться вокруг отеля. На полпути ее нагнал Сергей.

– Вик, хочу с тобой посоветоваться. Можно?

– Конечно. По поводу роли?

– Нет, – Сергей вдруг замялся. – Я насчет Ани. Что у вас за история с Паганелем?

– Уже ничего, – Вика едва заметно вздохнула. – Я никуда не еду.

– Я как раз и пытаюсь понять, почему.

Вика остановилась у двери в свой номер:

– Да просто так. Расхотелось. А что?

Сергей развел руками:

– Если честно, я в недоумении. Правда, что у Ани дед был в Антарктиде?

Вика припомнила, что вроде бы что-то подобное от соседки слышала, и кивнула.

– Она тебе про него много рассказывала?

– Про деда? Совсем ничего. Мы не так много общались.

– А мне Аня какие-то сказки выдает. По очереди: то одно, то другое,, – Сергей оглянулся вокруг. – Может, впустишь?

– Ну заходи, – Вика открыла ключом дверь.

Сергей по-свойски прошел в комнату и уселся на стул возле письменного стола. Вика поколебалась и села напротив – на кровать.

– В чем дело, Сереж?

– Только ты не смейся, я и сам понимаю, насколько все это глупо звучит.

– Не буду смеяться. Выкладывай, как есть.

– Аня утверждает, – Давыдов подался вперед и понизил голос, хотя в комнате кроме них никого не было, – в оазисе Драконьего Зуба, на заброшенной станции хранятся какие-то удивительные артефакты, принадлежавшие древней цивилизации, о которой историк на лекции рассказывал. Дед ей вроде бы о них говорил в свое время. И приметы даже упоминал, по которым хранилище найти можно. Аня не знала, сможет ли когда-нибудь поехать в Антарктиду, поэтому всерьез никогда не планировала сокровища искать. Но тут ей это предложение со свадьбой подвернулось...

Вика все же не удержалась – фыркнула:

– То же мне, Лара Крофт, расхитительница гробниц!

– Кстати, о фильмах. Ты смотрела старую киношку про сталкеров, которые волшебный шар, исполняющий желания, искали в зоне?

Вика кивнула с улыбкой:

– В школьные годы. Тарковский снял.

– Ага. Аня сказала, что в оазисе примерно то же самое. Что-то вроде зоны. И если туда прилететь, найти шар и загадать желание, то оно обязательно сбудется.

– Сереж, но ты же не ребенок. Ты в это не веришь.

– Не верю, разумеется. Да она и сама все это как бы в шутку рассказывала,  – Сергей вздохнул. – Но чего они тогда все в этот оазис ломанулись, а?

Вика опять хмыкнула.

– Я не знаю. Но вряд ли за волшебным шаром.

– Я думал, Юра тебе что-то определенное рассказал.

– Он мне ничего не рассказал, – Вика встала, скинула тапочки и подтащила к кровати ботильоны. – Нет там никакой инопланетной зоны. Мне Геннадий Альбертович, Паганель наш, доступно объяснил, что никаких НЛО и подледных высокоразвитых городов в Антарктиде не существует. И его свидетельство более надежное, чем россказни аниного дедушки.

– Дело не в НЛО, – Сергей тоже встал, но уходить не спешил. – Дело в Ане. Странная она. Ей очень нужно в долину, а зачем, не понятно.

– Если уж ты не знаешь, зачем ей в долину, то про меня и говорить нечего. Со мной она эту тему не обсуждала, если не считать всякой фигни про любопытство. Девушка она ловкая, едва и меня не провела. Ты бы тоже с ней поаккуратнее.

– Знаешь, Вик, ты права. Я иногда даже жалею, что подвязался, но…

– А что «но»? Люди сходятся и расходятся, это бывает. Или у вас с ней все очень серьезно? – Вика закончила шнуровать ботильоны и выпрямилась, сдувая упавшую на лицо прядь.

Сергей отвернулся.

– На самом деле никаких «нас» нет. Это немного другое.

– Вот как. Мне казалось, вы пара.

– Ладно, забудь. Ты сейчас куда собралась? – спросил он, меняя тему.

– Да вокруг гостиницы походить хотела. В магазин загляну.

– Хочешь, я с тобой?

– А Аня твоя где?

– Она… занята она, короче. Вещи закупает. Велела банкроту под ногами не путаться.

– Тогда и правда, составь мне компанию. Тут запрещено поодиночке передвигаться.

– Кем запрещено? Ерунда! – Сергей отмахнулся. – Это они с нашими туристами дела иметь не привыкли. Наши ходить строем давно отучились.

Они вышли из номера и спустились по винтовой лестнице, ведущей на первый этаж. Вика была весьма озадачена тем, как резко Сережа ушел от ответа, да и всеми его словами и странными расспросами тоже. Вокруг Ани накапливалось все больше непонятного. Но только Завадская решила аккуратно провентелировать вопрос, как ее отвлекли.

Они с Давыдовым вышли в фойе, где над стойкой администратора висел включенный телевизор, по которому шли новости. Все служащие отеля со скорбными лицами стояли у стойки, задрав к экрану головы, и внимали дикторше, говорящей по-английски.