Нину насторожило такое скоропалительное признание. Ей показалось, что оно шло не от сердца, а от расчета, от обстоятельств: «Я ухожу в армию и хочу, чтобы ты стала моей женой». Вот если бы он сказал: «Я тебя люблю и прошу стать моей женой». Это совсем другое дело. Как он не понимает этого?

И Нина не решалась ответить, не знала, как поступить, и смущенно молчала.

— Что же молчишь? Не любишь меня? — обиделся Николай.

— Сам понимаешь, — мягко сказала она, — это такое дело, нельзя так, сразу. Настоящую любовь надо испытать.

— Чем? — спросил Николай.

— Временем.

— Запомни же свои слова. Пока буду служить в армии, жди меня. Я вытерплю разлуку, только жди меня.

И Нина согласилась ждать.

Но перед самым расставанием, в тот злополучный день проводов Николая, он вдруг решился нарушить уговор. «Тогда уж наверняка станет ждать, никуда не денется».

Тот вечер у костра, та ночь и утро у озера, с яхтой под белым парусом, неожиданно переменили многое в Нининой жизни. Все запуталось.

Глупо, нелепо поссорились тогда Нина и Николай.

После отъезда Николая в армию в городской поликлинике стал появляться молодой инженер Вячеслав Иванович Поспелов. Оказывается, он еще в то утро, когда впервые увидел Нину, узнал от кого-то, где работает девушка. Тогда не получилось знакомства, какой-то психованный парень помешал, а теперь можно повторить атаку, говорят, парень ушел в армию.

Он недолго искал ее. Увидел, как она прошла в белом халате, скрылась в процедурной. Он подошел к нянечке, спросил:

— Кто эта женщина? Врач?

— Старшая сестра, — ответила женщина. — К ней без талончика, если надо срочно.

Он пошел к кабинету, постучался.

— Войдите, пожалуйста, — ответил кто-то на его стук. Он вошел и сразу увидел ее у окна.

Тонкое смуглое лицо девушки с огромными черными глазами теперь еще более поразило Поспелова какой-то задевающей, яркой красотой. И низкий, грудной голос, и спокойная, сдержанная улыбка, и плавные жесты, и прямые смоляные волосы, спадающие на круглые плечи, вызвали приятное волнение. Он молча смотрел на нее, чуть растерялся, не знал, что сказать.

— Я слушаю вас, — рассеянно сказала девушка, доставая из шкафа какие-то склянки.

— Помогите, пожалуйста, — выпалил он случайно пришедшее в голову. — У меня что-то с глазами. Кажется, пыль. Посмотрите.

— Пройдите.

Она усадила его против света. Взглянула в лицо, узнала. Иронически усмехнулась, стала смотреть глаза.

— Откройте пошире глаза, смотрите прямо.

Он жмурился, ресницы дрожали.

— Что с вами? — спросила она. — Больно?

Он уставился на нее, шутливо сказал:

— Откровенно говоря, при виде вас чуть не ослеп. Еще тогда, на берегу, сверкнули, как солнце. Вся кровь моя застыла в жилах. Глупая острота, понимаю, но это правда. С того дня все время думаю о вас, искал, хотел встретиться.

— Пошире откройте глаза, — строго сказала она.

— У меня ничего не болит, я придумал, извините. Как вас зовут?

— Нина. Нина Степановна. — Она прекратила осмотр, опустила руки. — Вы видели меня раз в жизни у так говорите. Никакой пыли у вас нет, вы здоровы. Идите.

— Вы узнали меня? — спросил он, не собираясь уходить.

— Разумеется. Но это не имеет значения.

— Вы, конечно, не думали обо мне?

Она пожала плечами.

— Прекрасное у вас имя. Нина! — повторил он, словно проверяя на слух. — Славное имя, честное слово. Из всех женских имен мне всегда нравилось это. Помните Лермонтова?.. «Послушай, Нина, я люблю тебя так сильно, бесконечно, как может человек любить!»

«Странный какой, — думала Нина. — Вроде солидный мужчина, а ведет себя, как мальчишка. Кажется, инженером на заводе работает. Чудак! Случайно ко мне пришел или специально?»

Она почему-то не прервала его излияний, ей даже было приятно слушать этого, в сущности незнакомого, человека, избравшего такой странный способ объяснения в любви. Она даже не рассердилась на него.

Уходя, Поспелов сказал, что надеется видеть ее чаще:

— Разумеется, необязательно в поликлинике. Я буду заезжать за вами после работы. И в выходные дни. Не возражаете?

Она ничего определенного не ответила, вежливо улыбнулась.

Вячеслав Иванович с тех пор не отступался от Нины. Приглашал в кино, в театр, на загородные прогулки, водил в гости к своим друзьям и знакомым, где собирались интересные люди. Он показывал ее всем, словно нашел редкий драгоценный камень. Нина всем нравилась, все ценили ее, одобряли, проявляли какую-то деликатную почтительность. Незаметно и она привыкла к обществу Вячеслава Ивановича, поверила в искренность его чувства, в душевную доброту. И когда Вячеслав Иванович всерьез сделал Нине предложение, она согласилась стать его женой.

— Я люблю тебя, Нина, — повторял он ей много раз. — Без тебя не могу, пусто в душе, ты — как праздник, не уходи никогда.

Вскоре после свадьбы, пожалуй через полгода, она стала ловить себя на том, что муж все чаще и чаще вызывает в ней какое-то неприязненное чувство. Он старался угодить ей во всем, доставить удовольствие, сделать что-нибудь приятное, но это только больше раздражало Нину. Делал ей подарки, доставал особые люстры, необыкновенные шторы, керамические вазы и даже специально приглашал художника-декоратора для оформления квартиры. Подарил ей свою машину, устроил Нину на курсы водителей. Это занятие на время увлекло Нину, пробудило в ней былой спортивный азарт. Она скоро научилась водить автомобиль, привыкла к нему, как к удобной, полезной вещи. Все в жизни супругов шло ровно, без резких перемен. Поспелов купил стереофонический магнитофон, большой телевизор, наполнил дом музыкой, шумом. Ему хотелось всегда видеть жену веселой, в хорошем настроении, но все чаще и чаще он стал замечать в ее взгляде печаль и тоску.

Он приглашал в дом гостей, но и гости ненадолго развлекали Нину. Увозил ее зимой из города на дачу к друзьям, а летом уезжал вместе с Ниной к морю, где они проводили отпуск. Временами ему казалось, что отношения с женой совсем наладились, что живут они душа в душу, счастливо, беззаботно. Но эта уверенность пропадала, снова и снова налетал тревожный ветер, все будоражил, расстраивал, будто доносил отдаленное дыхание бури. Поспелов чувствовал, что с Ниной творится что-то неладное, ждал взрыва, боялся его, пытался и не знал, как остановить надвигающуюся грозу.

«Сколько же будет длиться такая жизнь? — спрашивал себя Поспелов. — То затишье, то буря, то напряженное ожидание каких-то перемен!»

У Нины едва хватало сил сдерживать себя, скрывать тревогу. А в последние дни она стала какой-то особенно странной. Попытка встретиться с Николаем на заводе ни к чему не привела. Они не смогли ни объясниться, ни перемолвиться словом. Нина ушла из цеха обиженная и оскорбленная его невниманием, потом мучилась и страдала.

«Неужели нельзя разорвать этот круг? — задавала себе вопрос Нина. — Забыть Николая, не вспоминать о нем?»

Но рассудок оказался слабее чувства. Как ни боролась Нина с собой, любовь брала верх. Она не могла победить в себе желания встретиться с Николаем во что бы то ни стало, объясниться с ним, открыть ему тайну… а впрочем, может, и не надо ничего говорить, не надо возвращаться к прошлому? Да и что она скажет ему? Покается в своей вине? Ведь был уже случай, когда судьба еще раз свела их совсем близко.

Было это в тот летний день, когда Николай приезжал из Севастополя домой на короткий отпуск. Она не знала о его приезде, не ждала встречи и даже не думала, что такая встреча состоится. Тогда ее мучили совсем другие мысли.

Поспелов как-то сказал жене, что он наконец понял, почему им так трудно живется. Он убежден, что для полноты семейной жизни им не хватает детей. В самом деле, почему у Нины до сих пор нет ребенка?

Она-то знала причину. Не она виновата. Ей очень хотелось иметь рядом близкое, родное существо, чтобы семейная жизнь не была такой тусклой, пустой.