Литмир - Электронная Библиотека

13

Один за другим уходили холодные дни, зима уступала место весне. Таял снег, капало с крыш, бежали ручьи. В то утро к заводским воротам стекалась огромная масса народа.

По радио передавали «Последние известия»:

«…За освоение в короткий срок производства труб большого диаметра Президиум Верховного Совета СССР наградил трубопрокатный завод орденом Ленина о присвоил звание Героя Социалистического Труда директору завода Косачеву Сергею Тарасовичу, мастеру Шкуратову Никифору Даниловичу, а также наградил орденами и медалями сто двадцать рабочих, инженеров и техников завода…»

На оживленных улицах с раннего утра звенели трамваи, шуршали жесткими покрышками автобусы, пофыркивали и повизгивали тормозами легковые машины.

Со всех концов города шли и ехали рабочие, направляясь к заводской площади, и говорливые людские потоки, словно рукава одной огромной реки, бурно текли через створы проходных и, вырвавшись на просторы заводского двора, расходились по тенистым аллеям в цехи, мастерские, лаборатории.

Слушая сообщение по радио, люди поздравляли друг друга. Заслуженную награду с благодарностью принимал весь город…

Наступало новое время, открывалась новая страница отечественного трубостроения и создания тысячекилометровых нефтепроводных и газопроводных трасс, питающих энергией жизнь городов, сел, фабрик и заводов Советского Союза и других государств.

Всех награжденных пригласили в Москву для вручения наград. В столицу ехали руководители завода, ветераны и молодые рабочие.

Ехал Николай Шкуратов и Поспелов. Случайно они попали в одно купе. Долго сидели молча, не решались ни о чем говорить. Николай вышел покурить и долго не возвращался, стоял один в коридоре, грустный и задумчивый.

Тайна, открытая ему Ниной, все время мучила Николая, жгла его душу, как брошенная искра огня. Уже много месяцев он сдерживал себя, заглушал душевную боль и ни разу ни словом, ни намеком не дал понять Поспелову и никому другому о том, что он услышал от Нины в последнюю минуту ее жизни. Глубоко переживая, хранил тайну в себе. И когда нестерпимо хотелось взглянуть на мальчика, Николай издали смотрел, как Поспелов гуляет с его сыном…

Поезд стучал колесами о стыки рельсов, мчался в Москву. В вагоне было шумно, пели песни, смеялись, разговаривали.

Стоя у окна и глядя на проносящиеся мимо поля и леса, Николай слышал за спиной громкие голоса и среди них голос Поспелова. Так и стоял до самой Москвы…

И вот наступил торжественный день. Гвардия трубопрокатчиков собралась в Свердловском зале Кремля… Все были нарядные, торжественные, как на параде. Один за другим подходили к трибуне, и каждого, удостоенного награды, приветствовал улыбкой и крепким рукопожатием высокий седой человек — член Президиума Верховного Совета. У многих на лацканах пиджаков к военным и трудовым орденам и медалям прибавлялись новые, иные получали первые в жизни награды…

Почти все уже были при орденах. У Косачева и Никифора Шкуратова на груди сияли Золотые Звезды Героев Социалистического Труда. Член Президиума подошел к группе награжденных, сердечно обнял мастера Никифора Шкуратова и директора завода Сергея Косачева…

После торжественной церемонии трубопрокатчики вышли на Красную площадь. В предвечерней тишине тихо переливался мелодичный звон курантов. Молодой зеленой листвой шумели стройные липы; на брусчатой мостовой, у подножия трибун, перед фасадом и на карнизах Исторического музея гуляли сизые голуби.

От Спасских ворот к ленинскому Мавзолею чеканным шагом шествовали двое часовых и разводящий.

Косачев и Пронин шли впереди своих товарищей, чуть отдалившись от группы заводчан и москвичей, вели тихий разговор.

— Вызывали тебя в ЦК, Иван Николаевич? — спросил у Пронина Косачев, и тот сразу же догадался, о чем речь.

— Вызывали, — кивнул головой Пронин. — Все было, как ты предсказал.

— Уговорили? — лукаво прищурился Косачев.

— Будто не знаешь, Сергей Тарасович? — улыбнулся Пронин. — Я и сам не упирался. Провел ты меня по всем кругам своей кузницы, как говорится, «влюбил» в завод. Я и не думал, что так увлекусь, войду в азарт. Хитрый ты человек, завлек меня в капкан. Как говорится, «мужик и ахнуть не успел…»

— «Как на него медведь насел»? — засмеялся Косачев. — Это я-то медведь? Ловко! Когда принимаешь завод, Иван Николаевич?

— Когда скажешь. Ты — хозяин.

Дойдя до Мавзолея, они остановились, прекратив разговор, и несколько минут стояли в молчании, наблюдая смену караула. Потом пошли дальше.

62
{"b":"816271","o":1}