— Я бы подумала то же самое, дорогая, но она показывала его мне перед свадьбой Бетси. Она никак не могла решить, какое ожерелье ей надеть, и мы перебрали несколько, пока она не нашла подходящее. Ты не видела его, может быть, оно лежит на полу в спальне, где Банни переодевалась?

— Нет, мама, и я уверена, что Чарльз сказал бы мне, если бы он нашел его.

— Оно стоит целого состояния.

— Банни точно не оставила его дома?

— Она не прикасалась к кейсу с драгоценностями со свадьбы. Мы уехали в Рио гак поспешно, что она все взяла с собой, вместо того чтобы вернуть в свой депозитный сейф в банке.

Лоурен почти слышала сердцебиение своей матери волнение, которое она испытывала из-за того, что Банни потеряла свою драгоценность.

— Я поеду к Банни, если ты хочешь, — предложила Лоурен, потом удивилась, как она вообще может доехать туда в таком состоянии. — Мне ничего не стоит поискать.

— Она уже позвонила своей горничной, прислуге, говорила с дворецким и поваром, не говоря уже о шофере, чтобы он посмотрел, не затерялось ли оно в машине. Ехать бесполезно, дорогая. Мы с Банни убеждены, что его украли.

Лоурен легко рассмеялась, звук тяжело отдавался в ее ушах.

— Это всегда возможно, — проговорила она, стараясь смягчить свой голос, — но если его украли, это могло случиться где угодно. В самолете, в Рио, у нее дома.

Селеста помолчала минуту.

— Мне неприятно поднимать этот вопрос, дорогая, я знаю, что тебе нравится тот мужчина, который обслуживал свадьбу Бетси, но на него работают люди с дурной репутацией. В особенности один.

— И кто же это, мама? — спросила Лоурен, рассерженная, что мать могла подумать такое о Максе и его друзьях.

— Хорошо, Банни сказала мне, там был молодой человек, который любовался драгоценностями. Она была под впечатлением того, что он говорил о ее груди, но сейчас она не сомневается, что он высматривал, что можно украсть.

Лоурен не хотела даже слышать об этом. Не сейчас. Никогда.

— Это был Райан, мама.

— Ты знаешь его?

— Он сын Макса, и я знаю, по какой причине он смотрел на украшения Банни.

— Тогда почему ты не рассказываешь мне?

— У него зашкаливают гормоны, — она буквально услышала, как мать открыла рот от изумления; гормоны молодого человека — это то, о чем леди не должны разговаривать! — Я знаю, ты собираешься сделать из этого выводы, но Райан разглядывал грудь Банни, а не ее ожерелье. Макс долго разговаривал с ним, чтобы это больше не повторилось.

— Я надеюсь на это. Но если не мальчик взял ожерелье Банни, то, конечно, это мог сделать один из этих людей.

— Ты ошибаешься насчет Макса и его персонала, и я думаю, что ожерелье исчезло не во время свадьбы.

— У этих людей был доступ во все комнаты в твоем доме в течение нескольких часов, могу заметить. Ты слишком хорошо о них думаешь.

— Друзья Макса не воры, — твердо заявила Лоурен. — Джазз — полицейский. Медведь — стоматолог, а Гейб — социальный работник.

— Это не значит, что у них не может быть склонности к воровству.

— То же самое можно сказать о каждом из гостей, которые были на свадьбе Бетси.

Лоурен услышала расстроенный вздох матери.

— Этот мужчина тебя обманывает, Лоурен. Проснись и пойми, что он живет в другом мире…

— Он живет в прекрасном доме.

— Только не говори мне, что ты была там!

— Конечно я там была. Мне нравятся его друзья, мне нравятся его дети. Макс теплый и искренний и…

— И он точно знает, что имеет власть над тобой. Не будь дурочкой, Лоурен.

— Я не дурочка, мама. Я отлично знаю, что делаю.

— Он заберет у тебя все, что ты имеешь.

— И что например, мама? Особняк, который холоден и пуст, потому что мне не с кем его делить? Драгоценности, деньги и модные машины, которые не лягут со мной ночью в постель?

— Ты выглядишь смешно.

— Я говорю правду!

— Сейчас ты не в своем уме, поэтому просто послушай, что я тебе скажу.

Лоурен не хотела слушать, но она никогда не решалась повесить трубку, разговаривая с матерью. У нее не хватило мужества и в этот раз.

— Это дурной мужчина, Лоурен. Ты позволила ему войти в твою жизнь, и он не собирается просто уйти со всем, что ты имеешь, — эти вещи совсем не важны для тебя — но он собирается забрать твое сердце. Послушай моего совета, Лоурен, никогда не позволяй мужчине украсть твое сердце, потому что, когда это произойдет, когда ты обнаружишь, что он тебе не подходит, ты станешь очень одинокой и озлобленной женщиной.

Короткие гудки не удивили Лоурен. Слишком много разговоров с матерью заканчивались тем, что Селеста бросала трубку, когда Лоурен пыталась спорить с ней.

Она медленно положила трубку, свесила ноги с кровати и села. Она была только в трусах и бра и готова была поклясться, что не помнит, как попала в постель.

Также она не помнила, как добралась до дома из салона Энни, это тоже было для нее загадкой.

Положив руку на спинку кровати, она попыталась встать и едва удержалась на ногах. Комната кружилась вокруг нее. Во рту была вата. И материнский вздор плавал в голове.

Макс не был вором. Друзья Макса не были преступниками. Она никогда бы не поверила в это, даже через миллион лет. Кроме того, она была уверена, что Макса совсем не интересовали ее деньги.

Потерять из-за него сердце — это совсем другое дело. Он хороший и добрый, и он обитает в барах байкеров, в которых ошиваются всевозможные сомнительные личности. Он честный и терпеливый, но это не имеет значения для ее друзей и семьи. Если что-то идет не так, они во всем обвиняют такого человека, как Макс.

Его никогда не примут в ее мире, и, господи, хотела ли она вернуть его, принимая во внимание то, как она себя сейчас чувствовала?

Она кое-как проковыляла в ванную комнату, стянула с себя нижнее белье и уставилась на себя в зеркало. Черные тени и густая тушь размазались у нее под глазами. Липкие волосы торчали в разные стороны. На нее пристально смотрела незнакомая женщина, которая старалась быть кем-то, кем она не была, только чтобы угодить мужчине. Эта мысль расстроила ее больше, чем слова матери, больше, чем похмелье, больше, чем что-либо еще.

Она закрыла лицо руками и заплакала. Впервые в жизни она хотела добиться взаимности от того, кого любила.

Она не хотела меняться, чтобы завоевать или удержать мужчину.

Лоурен услышала, как Чарльз постучал в дверь.

— Одну минуту, — прокричала она ему, ее слова отдавались в голове. Схватив расческу, она постаралась привести свои волосы в порядок, плеснула холодной воды себе в лицо и сняла халат с двери.

То, что она увидела в зеркале, ошеломило ее. Она придвинулась к зеркалу, повернувшись спиной к двери, и уставилась на некое подобие рыбы, вытатуированное на ее ягодице. О боже, это была не рыба. Это был тритон, с оттопыренными мышцами и бицепсами, с черными до плеч волосами и кольцами в ушах. Что она наделала? Слезы опять полились у нее из глаз. И главное — что она собирается делать теперь?

* * *

Макс шел между плотными прилавками универмага в отделе дамского белья, желая укрыться от любопытных глаз. Его не слишком заботило, что подумают о нем люди, но он еще никогда не покупал бюстгальтера, и делать это с одиннадцатилетней девочкой было в тысячу раз труднее.

Для них обоих.

Ну почему Джеми понадобился на завтра спортивный лифчик, и она не могла пойти без него в школу? Чем ее не устраивают простые хлопковые вещи, которые клерк предлагал ей померить?

— Они ужасны, Макс! — громко заявила она.

— Ты не будешь носить их на верхнюю одежду. Их никто не увидит, — констатировал он так тихо, как мог, все еще пытаясь высказать свою точку зрения.

Джеми уперла руки в боки:

— Придется переодеваться, и все девочки будут смотреть на меня.

— Я уверен, они тоже носят тренировочные бра,

— Мама Никки Константин сводила ее в «Секрет Виктории», чтобы купить ей первый лифчик, он хорошо держит, и она выглядит взрослее.