— Она не одобряет ваше занятие?

— Нет, но я стараюсь не волноваться по этому поводу. Я знаю, что хорошо выполняю свою работу, и это делает меня счастливой. Конечно, хотелось бы пореже сталкиваться со смертью поставщиков.

— Я не собираюсь умирать.

— Я благодарна вам за это, — она улыбнулась. — Боже, я говорю только о себе, как будто вы мне совершенно неинтересны…

— Что вас интересует? — спросил он, держа ее руку в своей и опять укладывая ее на песок.

О боже! Они были слишком близко друг от друга, и она была слишком увлечена им. Она знала очень хорошо: если она позволит этому зайти дальше, то в ее жизни будет одной проблемой больше. Ее друзья никогда не одобрят Макса. У ее мамы случится приступ. Но в нем было что-то, что притягивало ее.

— Я бы хотела побольше узнать о ваших детях и почему вы стали шеф-поваром.

Также она хотела знать, так ли хороши на вкус его губы и как они выглядели бы, в то время как ее груди были бы прижаты к его груди.

Он откинул с ее лица прядь волос, и она почувствовала дрожь внизу живота.

— Самое лучшее событие в моей жизни — это появление в ней Джеми и Райана, — сказал он. — Я мог бы говорить о них сутками, но боюсь вам наскучить.

— Мне не будет скучно.

— Нет? — спросил он, поглаживая тыльной стороной ладони ее щеку, подбородок.

— Нет. Ваша жизнь так отличается от моей, и я хочу знать как можно больше. Я смотрю на вас и вижу жесткого, неустроенного человека, хотя у вас есть приемные дети и прекрасный дом. Я вижу мужчину, который выглядит как бескомпромиссный делец, хотя вы шеф-повар. Вы полностью сбили меня с толку.

— Я байкер, потому что мне нравится чувствовать власть над машиной; у меня приемные сын и дочь, потому что люблю детей; у меня красивый дом, потому что я хочу, чтобы у моих детей было то, чего не было у меня; и я шеф-повар, потому что мой приемный отец был шеф-поваром.

— Вы же стали поваром не только поэтому?

Он покачал головой:

— Филипп — мой приемный отец — был единственным человеком, который был терпим ко мне, даже когда я попал в плохую историю. Он никогда не кричал, никогда не бил меня, и хотя я считал, что приготовление еды — бабское занятие, я решил преуспеть в нем, чтобы отплатить Филиппу за все. Потом я понял, что мне нравится проводить время на кухне и создавать блюда, которые запоминаются людям. Я получаю удовольствие от того, что делаю, — от всего.

— Вам очень повезло.

— Я тоже так думаю.

Она опять легла на спину и уставилась в небо. Она боялась своих чувств, но их было трудно игнорировать, особенно когда выяснилось, что Макс Уайлд такой хороший человек.

— О чем вы думаете? — он повернул ее лицо к себе мягким прикосновением твердой руки.

Она не могла сказать ему правду: что она завидовала его жизни, что ей слишком многое нравилось в нем. Она снова переключилась на разговор о бизнесе.

— Скажите, какие десерты вы приготовите в субботу?

— Вы ведь на самом деле не хотите обсуждать это, не так ли? — его большой палец скользил по ее нижней губе.

— На самом деле нет, — согласилась она. Она мечтала, чтобы он переместил свой палец ей в рот, она хотела почувствовать соль на его коже и упасть в его жаркие объятия. — Но прямо сейчас я готова сосредоточиться на подготовке свадьбы Бетси.

— Хорошо, — его большой палец остановился около ее губ, кончики его пальцев слегка поддразнивали ее щеку. — У нас будут манговые пирожки на первое. Белые и черные шоколадные корзиночки, наполненные лимонным кремом и шоколадом «Гранд Маннер».

— Звучит восхитительно, — сказала она, слишком легко уступая пощипыванию его пальцев, скользящих вниз по ее шее. — А как насчет смокингов для ваших друзей? Это не будет проблемой?

— Думаю, нет.

Его ладонь кружила медленно по ее груди. Она могла чувствовать кончик одного из его пальцев, следующего к верхнему краю купальника, — ощущение, заставлявшее ее трепетать.

— Медведь достал смокинг от Армани. Гейб берет взаймы у друзей. Смокинги, конечно, не спички, но…

Лоурен быстро вскочила.

— Что вы имеете в виду?

Он лег на спину, положил руки под голову и засмеялся, словно ситуация была забавной.

— Вы когда-нибудь пытались найти полдюжины смокингов за одну минуту?

— Нет, но…

— Не имеет значения, что они разные, Лоурен. Никто не заметит, потому что на свадьбе никто не будет уделять внимание официантам.

— Я замечу. Банни Эндикотт заметит.

Он сжал ее плечи и притянул к своей груди. Она почувствовала огонь его глаз, теплоту его кожи, когда ее тело склонилось над ним.

— Банни Эндикотт заметит и серьги Медведя, — прошептал он, — нс говоря уж о «конском хвосте» Гейб и, возможно, одной или двух татуировок Джазз.

— Хорошо, здесь я бессильна, — сказала она, отталкивая его, хотя с удовольствием легла бы на него сверху, — но я могу сделать кое-что со смокингами.

Она поднялась и быстрым шагом пошла по пляжу.

— Свадьба через два дня, — заявил Макс. Он легко бежал рядом с ней. — Вы не сможете сейчас достать смокинги.

— Вас бы удивило, сколько всего я могу сделать за считанные дни.

— Не думаю.

Лоурен улыбнулась на его комплимент и продолжала бежать. Плохо сочетающиеся смокинги были прекрасной причиной вырваться из его рук и скрыться от необычных чувств, которые она испытывала к нему, — чувств, из-за которых она могла легко забыть о свадьбе Бетси, если бы позволила себе расслабиться.

Она вбежала в оранжерею, схватила телефонную книгу и стала перелистывать страницы в поисках раздела рабочей одежды. Краем глаза она следила за Максом, надевавшим джинсы и сапоги, и восхищалась тем, как сгибались его мышцы, когда он натягивал футболку и заправлял ее в джинсы.

Для женщины, которой нравились мужчины в одежде от Армани, она очень быстро вошла во вкус к «Левайс» и «Жокей», а никто и никогда не выглядел в этих брендах лучше, чем Макс Уайлд.

Она подняла трубку и набрала номер фирмы «Антонио для мужчин» в тот момент, когда Макс вошел в комнату.

— Могу я поговорить с мистером Антонио? — она улыбнулась Максу, когда он боком присел на стол. — Это Лоурен Ремингтон, сестра Джека Ремингтона, — сказала она самым сладким, самым искренним голосом. — Да, да, это было так давно, но я не забыла вас, и Джек тоже… да, он в порядке, и Сэм тоже. Вы знаете, она беременна. Двойней… Она с любовью говорит о вас.

Лоурен округлила глаза, вспоминая, как мистер Антонио уволил Сэм за то, что она заснула на работе. Она презирала этого человека, хотя его необдуманные действия сблизили Джека и Сэм.

— Надеюсь, вы можете мне помочь, — ворковала она. — Моему очень близкому другу, Максу Уайлду, отчаянно нужны смокинги в эту субботу.

— Не мне, — прошептал Макс, и Лоурен приложила палец к его губам, чтобы он молчал, — к губам, которые были ужасно мягкими и теплыми.

— Мистер Уайлд и несколько его друзей будут помогать на благотворительном приеме, который я устраиваю в этот уикенд, и, матерь божья, смокинги, которые они заказали, потерялись при доставке. Я хорошо понимаю, что это все в последнюю минуту, но знаю, что вы самый уважаемый мужской галантерейщик в Палм-Бич, и я уверена, что вы найдете возможность по доброте своего сердца поработать немного сверхурочно, чтобы выручить их.

— Это прекрасно, мистер Антонио. Вы ведь одолжите смокинги, не так ли? Я уверена, вы помните, что проблема бездомности очень волнует сердце моей невестки.

— Да, я скажу мистеру Уайлду, что вы будете счастливы помочь ему, и я обязательно передам ваши приветы Сэм и Джеку. Спасибо, мистер Антонио.

— Вы аферистка, — усмехнулся Макс, когда она положила трубку.

— Он мне в высшей степени неприятен, — объявила Лоурен, записывая адрес и номер телефона Антонио на кусочке почтовой бумаги, похожей на розовое кружево. — Когда-нибудь я расскажу, как подло он поступил с моей невесткой. Он заслуживает каждого несчастья, которое пало на его голову.

Макс рассмеялся: