– Шарлотка? Я никогда раньше не слышал такого названия. А из чего она?

И он преспокойно оставил в рот остатки порции.

– Из яблок, — сказала я и зажмурилась от ужаса, представляя, как он сейчас закричит и обвинит меня в попытке его отравить.

Но было тихо, если не считать звука, похожего на хихиканье. Открыв один глаз, я увидела, что принц трясется.

О, ужас! У него уже начинаются судороги.

Посмотрев на Кантарисса обоими глазами, я поняла, что нет, он именно смеется. Странное действие токсина.

– Жозериль, — сказал он сквозь смех, — если ты веришь, что яблоки ядовиты, зачем готовила из них?

– На меня они не действуют, — призналась я, — а на вас тоже? Наверное да. У вас свой яд пахнет яблоками, так что нейтрализуется.

Принц подтащил высокий табурет, сел, взял еще один кусок шарлотки. Теперь я не переживала, что слишком много приготовила.

– То, что яблоки ядовиты, это легенда. Она связана в том числе и с запахом нашего яда, разумеется. И есть еще одна причина. Наш отец, он…. — Тарис слегка замялся. — Император Вазилисс – правитель довольно крутого нрава. И среди его методов воздействия встречались очень специфические. Например, отравленные яблоки. Так что некоторые плоды действительно были ядовитыми.

– Подождите, но ведь василиски правят империей не так уж давно. То есть, раньше яблоки не считали отравой?

– Выходит что так, — пожал плечами Кантарисс, — ходит байка вроде того, что пришли василиски и яблоки стали ядом. Но все же я тебе советую быть осторожнее.

Я только сейчас заметила, что принц начал мне “тыкать”. Это было так мило. Я расчувствовалась, а Тарис спросил:

– Ты там себе что-то наливала в тазик с ручкой. Питье или отвар?

– Кисель, — вспомнила я, — угостить?

–Да, пожалуйста.

Подскочив, я налила принцу кружку ароматного напитка, поставила перед ним.

– И сама тоже угощайся, а то я пришел, напугал тебя. Удивительно вкусно получилось. Хрустящая корочка, и этот аромат…

– Корица, — подсказала я, — принц, а почему вы сами так поздно не спите?

– У меня был трудный вечер, — сказал Тарис, — я успел побывать у старшего брата, Андарисса и прочесть кучу тяжелых мыслей и воспоминаний. Вернулся, думал лечь спать, потому что устал сегодня просто ужасно…

– Не смог уснуть?

– Смог, и даже сон видел, — признался он, — и… это был такой сон, что мне очень захотелось встретить одну свою знакомую. Вышел на улицу, прогулялся и понял, что уже слишком поздно, вряд ли она будет бродить между деревьев и ждать, когда к ней приползет василиск.

Он отпил кисель и с удивлением заглянул в кружку.

— Очень вкусно. Не пробовал раньше такого. Словом, я погулял, и понял что проголодался за всеми этими переживаниями и заботами.

– Неужели брат вас не накормил? — сочувственно спросила я.

– Если только своими проблемами. Дару сейчас не до семейных посиделок, в его королевстве происходит неладное. Здесь рядом с кухней есть небольшой шкафчик, где Иора хранит разные лакомства. Я решил прогуляться и стянуть парочку. И почувствовал дразнящий аромат твоей шарлотки.

Он пристально на меня посмотрел:

– Ты ведь знаешь, кого я хотел встретить ночью на аллее, правда?

Я вздрогнула.

— Лиза - твоя подруга?

Чтобы не отвечать, я откусила побольше бисквита. Мол видишь, рот занят, говорить затруднительно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Какой же я дурак, — протянул вдруг Тарис, все так же разглядывая меня, — не смог понять такую очевидную вещь. У меня словно пелена в последнее время перед глазами.

Прежде чем я что-то успела вымолвить, он вдруг схватил меня за руку. Какое странное чувство. Словно волна по телу. И в голове - шум, как от телевизионных помех. Меня тряхнуло.

Кантарисс вдруг изменился в лице и отпрянул, будто получил удар в грудь. Отпустив мою руку, он сказал:

– Ты и есть Лиза.

Я кивнула, не понимая, как теперь строить разговор. Что он успел считать обо мне, пока держал за руку? Насколько я выдала себя в мыслях? Следующий вопрос меня немного успокоил.

– Почему ты назвалась таким странным именем, когда мы познакомились с тобой той ночью?

– Не хотела раскрывать инкогнито, постеснялась. Вы же… ты же принц. И сразу король.

– И как тебя лучше называть?

Мне сложно было ему ответить что-нибудь вразумительное. Тогда он принял решение сам:

– Предлагаю на людях вести себя как обычно. А если мы вдруг встретимся как сейчас, будешь Лизой. Есть в этом что-то непонятное, загадочное и притягательное.

– Мне нравится, — согласилась я, чувствуя, что немного расслабляюсь.

Принц был совсем уж близким, домашним и человечным. Ел мою шарлотку, пил мой кисель и нахваливал. Будто и не было того высокомерного парня, с которым я познакомилась в фонтане.

Тут я вспомнила, что Кантариссу неизвестна еще одна моя ипостась. Надеюсь, прямо сейчас он не читает мои мысли.

Мне казалось, ничто уже не может вывести меня из равновесия сильнее, когда он спросил:

– Лиза, а ты знаешь, что значит: “Лашатами кантаре?”

Я подавилась киселем и закашлялась.

– Ох, да что такое? — удивился Тарис и принялся хлопать меня по спине, продолжая объяснять. – Сегодня я просматривал одну удивительную девушку, и когда назвал ей свое имя, она подумала вот это.

Девушку?

Где-то здесь есть еще одна попаданка?!

Я вращала глазами, не понимая, что ему ответить. Не могу же я сказать, что это строчка одной замечательной песни из другого мира. Вряд ли у них тут был с гастролями Тото Кутуньо. Ну или он наоборот, отсюда родом и к нам попал?

Ох, в моей голове будто миксер поработал. Что за мысли?

Но воображение уже подбрасывало дикие картинки. Великий Вазилисс и Арианна стоят, держась за руки, среди толпы на концерте Кутуньо.

– Лашатемиии кантаре! — подпевает василиск.

По щекам прекрасной императрицы бегут слезы. Она гладит огромный живот, затем целует мужа в щеку и шепчет:

– Милый, а тебе нравится имя Кантарисс?

Я перестала кашлять и принялась хихикать. И только потом вспомнила, что рядом со мной находится не кто-нибудь, а целый менталист. Стало очень неловко.

– Мой папа не очень любит петь, — сказал Тарис, — и не думаю, что они с мамой пошли бы на концерт.

– Ты мог бы перестать читать мои мысли? — я сразу и смутилась и обиделась. Должно же быть у человека личное пространство, в конце концов.

– Извини, у меня на самом деле нет привычки просматривать окружающих без надобности, — улыбнулся он, — но сейчас не удержался. Единственное, что я понял, ты считаешь это странное заклинание песней. Очень мило.

– А ты правда думаешь, что я ку-ку? — спросила я прямо, вспомнив слова Кормилла по поводу того, что принц решил будто я безумная.

– Что значит ку-ку?

Тарис выглядел очень удивленным. Да, теперь наверняка он так считает.

– Ну, – я начала заикаться, — это значит… э-э-э крыша поехавшая… не все дома… Боже, что я говорю. Я и правда того. Безумная.

— Ах, вот ты о чем, — Тарис потянулся было к последнему куску шарлотки, лежавшему на блюде, а потом посмотрел на меня вопросительно.

– Можешь взять, я уже сытая, — разрешила я.

Он благодарно схватил бисквит, и все же ответил, прежде чем с ним расправиться:

— Знаешь, мне уже все равно, насколько у тебя мозги набекрень. С тобой очень легко, в любом из твоих образов. Жаль, что обо мне такого не скажешь.

Сидим мы мило, но с откровениями пора заканчивать. Есть вещи, которые ему обо мне точно знать не надо. Ужасно не хотелось этого говорить, но…

– Ваше высочество, мне с утра на занятия. Я бы хотела уже баиньки.

– И я с тобой, — кивнул принц, отряхивая крошки с ладоней, — то есть, хотел сказать, мне тоже пора спать. А то скоро опять какие-нибудь государственные дела. Тебе помочь прибрать на кухне?

Мамочки! Ущипните меня! Настоящий принц-василиск собирается взять тряпку и протереть стол? Или круче того - мусор вынести?