Она испуганно завертела головой, а я в это время надвигалась на Кантарисса, неотвратимая, как санитарная инспекция.

Потрясти три раза. Ага. Надеюсь, этот зеленый дым не перебьет аромат трав. Кормилл ничего не говорил насчет того, что других газов быть не должно.

Но чтобы наверняка, я приблизилась к принцу максимально, насколько позволяла черная дынька. Она ведь и крутилась еще, я боялась, что с ног собьет.

– Ты с ума сошла?! — завопили охранники, которые сейчас здорово напомнили мне игроков в американский футбол.

Послышался девичий крик:

– Не надо!

Это Элевилль поняла, что я собираюсь делать, и предприняла последнюю попытку остановить.

Мне это оказалось только на руку, потому что высочество уставился на нее с интересом. Еще и зрительный контакт теперь есть!

Ничего не стоило протянуть руку и потрясти у носа Кантарисса пучком благовоний.

– Что это такое? — теперь он смотрел на меня и этим самым носом водил, казалось, чихнет сейчас.

– Дык… Очень неприятно эта вот крутящаяся ерундовина пахнет, — нашлась я, без труда кося под дурочку, — поэтому решила разбавить новогодним букетом. Как по традиции. Процветание, долгие лета…

Парни переключились со своего неудачного регби на меня, потащили за локотки от светлости. Но это уже было неважно. Миссия выполнена.

И тут что-то поменялось. Штуковина перестала источать дурноту и замерла на месте. Нависла пауза, которую разбавляли рыдания то там, то сям.

– Прикрыть всем головы и отвернуться! — завопил сообразительный начальник охраны. Вот о чем он раньше думал? Велел бы разбежаться народу, сейчас отворачиваться бы не пришлось.

Но меня отпустили, уже хорошо. Я видела, как Кантарисс сначала отскочил за елку, а потом повалил ее на черную дыню. И вовремя! Потому что та снова бабахнула, на этот раз еще громче.

Да он герой! Ждал момента, чтобы обезвредить это… непонятно что.

А я его только что к Элевилль приворожила. Запустила цепочку интереса, направленного конкретно на нее. Обидно даже.

Я бы, пожалуй, еще потаращилась на принца, но почувствовала, как меня утаскивает в сторону Кормилл.

– С задачей справилась, молодец, теперь скройся, — бормотал он мне на ухо, — и сходи на улицу продышаться, депрессивный орех на тебя как-то странно подействовал. Наоборот.

Дала себя увлечь к выходу и спросила своего мучителя:

– А откуда он взялся под елкой?

Кормилл посмотрел на меня, помотал головой.

– Видела бы ты свое лицо. Улыбка от уха до уха. А обычная реакция на эту подставу — слезы. Жертва впадает в неимоверную печаль и даже не силится убежать. Орех взрывается, его осколки могут нанести сильные повреждения.

– Но зачем все это? — моя эйфория слегка ослабла.

– Кто-то решил напугать принца. Кинул ему под ноги эту штуку и успел убежать, скрыться среди студентов. В Академии завелся злоумышленник. И пусть большого вреда он принцу все равно бы не сумел нанести, но беспорядков наделает и паники наведет.

– А почему принц не хлюпает, как все остальные? — не поняла я. — У него даже платочка не было.

– У Кантарисса повышенная устойчивость к магии, я ведь тебе уже говорил, — напомнил Кормилл, — поэтому в моем зелье десять компонентов. А эта вонючка для него так, детская шалость. Вот от взрыва и он мог пострадать, да и все остальные.

Вот это да. Угрозы, а теперь и откровенные действия. Кто же так ненавидит нашего принца-менталиста?

– Возрадуйся, о, бедная сирота! — пафосно встретил меня Эскалор, едва я просунула нос в кухню.

Почему именно эту часть тела я решила погрузить в мир кулинарных шедевров в первую очередь? Проверить, чувствую ли я еще запахи готовки.

Кто-то разбил банку с солеными огурчиками, так что я быстро поняла - все в норме.

– Да я и так не особенно переживаю! — сказав это, мне пришлось подавить смешок. Я все еще находилась под действием странного зеленого газа.

– Давно ли ты видела принца Кантарисса? - продолжил удивлять меня помощник шеф-повара.

– Только что буквально. Он спас всех от бомбы… пардон, какого-то взрывного ореха. А я помахала на него ароматическими травками.

– Что такое бомба пардон? — спросила Элар. Она резала овощи с неизменно недовольным видом. Что-то в этом мире оставалось неизменным.

От необходимости отвечать меня избавила белка. Просто соскочила мне на голову со шкафа. Элар скривилась.

– Твой питомец становится слишком навязчивым!

Я хихикнула, вспомнив мой любимый мультфильм о поварах и гордо заявила:

– Он мне подсказывает рецепты разных необычных блюд рыжей консистенции.

– Да, кстати об этом, — спохватился Эскалор, — шеф на аудиенции у Иоры, но вкратце сказал, что нам сегодня предстоит. Ты в курсе, какой факультет курирует непосредственно Его высочество?

– Э-э-э…— затруднилась я с ответом.

– Ментальной магии, разумеется, — не стал дожидаться полета моей мысли Эск, — и сегодня ребятки устраивают свой торжественный обед. В честь столетия факультета.

Дальше меня просветили, что именно с менталистов и началась академия Оридора. Потом уже она разрослась до четырех нынешних отделений: Зелья и отвары, куда попала я, и еще две магии, кроме Ментальной. Боевая и Стихийная.

– Вообще, Жозериль все это и сама должна знать, как студентка Академии и жительница Оридора, — поджала губы Элар.

– Меня очень долго не было в Атраморе, — нашлась я. Сняла белку с головы, чтобы повязать бандану, и принялась допрашивать Эскалора, к чему эта познавательная беседа, и какое отношение я могу иметь к торжественной тусовке ментальщиков.

– Тебя порекомендовали в качестве ответственной за десерты! — сообщил Эск, счастливо вращая глазами.

Элар, конечно же, фыркнула. Прямо в тесто для лепешек. Фу!

– Кто тут расслабился? — раздалось с порога. Это Фельезер вернулся от матушки Иоры и готов всем раздавать пендели.

Я, к счастью, выглядела вполне напряженной. Вооружилась скалкой и раскатывала тесто на печенье. Правда, не знаю, кто его заготовил, но не мои проблемы.

Трое поварят, которые внимательно слушали нашу беседу с Эскалором, разбежались по кухне испуганными мышками.

– Не представляете, что происходит в коридорах Академии! — возбужденно поведал Фельезер.

– В коридорах Оридора, — хихикнула я. Элар посмотрела с осуждением. Когда ж меня отпустит?

– На принца объявили охоту, — продолжал доклад шеф, — сегодня подкинули ему прямо под ноги депрессивный орех. Теперь третья часть Академии в слезах.

– Кому-то не мешало бы тоже подышать его живительным дымом, - пробурчала моя рыжая коллега. Она же не знает, что я очень даже надышалась, только с обратным эффектом.

Белка топталась у меня на плече. Имя ей придумать, что ли? Она явно меня выделяет из всех работников кухни. Можно всем говорить что я ведьма, а это мой фамильяр. Я видела, ведьмы тут есть. И на моем факультете их больше всего, что вполне логично.

– Будешь Шуршун, — решила я, — или Шуршуня. Сокращенно - Шуня. Унисекс практически. Не умею я пол у белок определять.

Сказав это, увидела направленные на меня озадаченные взгляды коллег. Точно, я же с белкой разговариваю. А выглядит, возможно, будто сама с собой.

– Нечего с ума сходить! — рявкнул Фельезер. — Сейчас делимся на две бригады. Нас тут восемь. Половина - на ужин, половина - на обед.

Я представила, из нас готовят блюда к перечисленным приемам пищи, и снова захихикала.

Шеф покачал головой, глядя на меня, но промолчал. Время стремительно уходило от нас, как лимонад на пляжной вечеринке.

Я занялась десертом. Фантазия моя подсказывала что-то воздушное, сладкое, украшенное ягодками или вишенками из варенья. Как прекрасно, что в этом мире было тесто, а уж сообразить из него тарталетки для меня - раз плюнуть. Нет, не надо на кухне плеваться!

Так, спокойно, Елизавета! Взяла себя в руки и перестала хихикать!