– Сегодня задача усложняется. Ты должна дать ему третий компонент в присутствии Элевилль.

– Да как же? — испугалась я. — Мне самой каждый раз тяжело пробираться в эту господскую трапезную. А тут еще и племянницу вашу тащить.

– К твоему счастью, третья форма не добавляется в еду. Ужина ждать не потребуется. Это запах.

Не успела я порадоваться, что не придется снова что-то подмешивать в десерт, Кормилл меня огорошил:

– Вот, это надо поджечь рядом с Кантариссом.

И сунул мне под нос пучок сушеной травы, перевязанный зеленой тесемкой. А потом сделал странное. Шагнул к Элевилль и резко выдернул у нее из прически несколько волос. Та лишь успела ойкнуть.

Кормилл намотал волоски на травинки, что торчали сверху, бормоча какое-то заклинание. Протянул мини-веник мне.

– Держи, готово. Подожжешь от восковой свечки и трижды потрясешь рядом с принцем. Проследи, чтобы волосы Эли тоже загорелись.

– Кормилл! — я открыто протестовала. — Меня ведь упекут в каземат! Сами подумайте, как я при скоплении народа зажгу огонь рядом с принцем, да еще в его сторону начну махать.

– В любом случае, я смогу тебя вызволить, — усмехнулся этот ненормальный, — но, думаю, до такого не дойдет. У нас в Атраморе, как ты наверняка знаешь, Жозериль, просто забыла…

И он многозначительно на меня посмотрел. Я поспешно кивнула.

– Так вот, есть прекрасная традиция, уникальная для нашего королевства, под Новогодие поджигать ароматические букеты, составленные из трав, собранных в летнее равноденствие. У каждой есть свой смысл. И ты как адептка курса, где это все проходят, решила выразить почтение его высочеству, окурив его смесью долголетия и процветания.

– Но ведь он почти бессмертный, и к тому же принц! Он уже процветает!

Я себя дурой почувствовала, говоря это. Но ведь так и есть!

– А вот такая мелочь для преданной гражданки Атраморы особого значения не имеет. И если тебя даже задержит охрана, просто посмеются над простодушной наивной девочкой, пожурят и отпустят.

Он меня решил идиоткой выставить. Но ведь не поспорить. Придется отлавливать Кантарисса, держа в руках свечку и траву. Да еще и с Элевилль на хвосте. Веселенькая задачка!

Кормилл подал нам с Элевилль знак выдвигаться, мы послушно потупились и засеменили к двери. А нам на смену уже заходило двое очень беспокойных людей. Один из них — ректор Ветка. Это я его так прозвала. На самом деле сей достойный муж носит красивое и труднопроизносимое имя Арширон Грахтосмар.

Дверь еще не успела закрыться за нами, как он прокричал:

– Айдан! Наш Департамент безопасности совсем не справляется с работой! Принцу вновь угрожали!

Больше уши погреть не вышло, слышимость закончилась. Вздохнув, я пошла вперед, не обращая внимания на Элевилль. Найдет меня уж как-нибудь. Это в ее интересах!

Но, как оказалось, девица так не считала. Три минуты спустя я почувствовала, как она дергает меня за рукав.

– Жозериль! — ух ты! Она и мое подставное имя запомнила! — Не беги так, до начала занятий целых семь минут.

Еще и пунктуальная! Отличная будущая жена будущего короля.

Я неохотно замедлила шаг. Мы остановились у одной из колонн в коридоре, и нас тут же осыпало чем-то блестящим и новогодним. Дух праздника повсюду.

– Желаешь узнать, когда будем на высочество дымовую охоту устраивать? — спросила я ее.

– Нет, — Элевилль покачала головой. — Скажи, а ты можешь не делать этого? Или поджечь другую травку?

– Что? — я уставилась на девчонку во все глаза.

– Я не хочу, чтобы ко мне привораживали принца Кантарисса, — ох уж этот олений взгляд! — Понимаешь, не люблю я его. Да и змей боюсь. С крыльями особенно.

– У тебя кто-то есть? — прищурилась я. Как по мне, безумие от такого завидного жениха отказываться. Мое воображение тут же домыслило красивую историю любви племянницы знатного лорда и конюха. Или садовника.

– Нет, — Элевилль, кажется, испугалась, — просто рано мне замуж! И я всегда не так себе это представляла. Он же менталист! И еще ядовитый. С ним рядом дышать опасно. А этот аромат жуткий…

– Да что вы все, свихнулись на запахе яблок? — раздраженно спросила я.

– Пока нет. Но если подышать дольше, то и свихнешься, пожалуй. И не поймешь, как это произойдет. Ты сама же знаешь!

– Что я знаю? — внутри меня росла злоба. Все загадками говорят.

– Как действует яд Кантарисса. Чем ближе к нему женщина, тем быстрее травится. У нее пропадает чувствительность к запахам. И сначала она перестает различать яблочный дух. Чтобы потерять бдительность. А потом все остальные ароматы.

Вот дела! Модной в моем мире болезнью он их, что ли, заражает?

– А температура не повышается? — стало мне интересно.

– Температура? — Элевилль была озадачена. — О таком не слышала. Но после того как исчезают ощущения от запахов, теряются и вкусы. В том числе вкус к жизни. Любимым занятиям, людям. Пропадают все интересы. Жертва превращается в свою оболочку, с которой можно делать что хочешь, ей все равно.

– Жуть какая! — я почувствовала холодок по спине. — Тогда как он вообще может жениться?

– Если девушка получает яд малыми порциями, вырабатывается иммунитет. То есть вначале вкус отбивает ненадолго, но постепенно он возвращается. А вот если сразу много хапнуть…

Хорошенькое дело! Почему же я до сих пор не потеряла чувствительности? Ведь сразу бы это поняла, стоило на кухню зайти. Но теперь ясно, почему многие студентки таскают с собой миниатюрные коробочки с кусочками ваты.

Пространство вокруг нас заполнилось мелодичным звоном колокольчиков. Занятия начались! Пообещав найти Элевилль в течение учебного дня, я понеслась в свою аудиторию. По пути меня чуть не сбило с ног наливное яблочко размером с надувной детский мяч. Разумеется, ненастоящее.

Добравшись с приключениями до аудитории, на пороге я замерла. Что опоздала на «Гремучие зелья» — не самое страшное. Об этом красноречиво говорило вытянутое и чуть синеватое от напряжения лицо преподавателя, магистра Тресто. Буквально передо мной к нам нагрянула проверка.

Сиятельный принц собственной персоной стоял рядом с кафедрой, а чуть поодаль проявляли бдительность его телохранители. Мой знакомый человек-шкаф, впрочем, глянул на опоздавшую меня, подмигнул, и я по губам прочла беззвучное: «Рецепт». Помнит! Приятно. Переведя взгляд на Тариса, восторженно на него уставилась, забыв о еде в целом и десертах в частности.

Ни за что не скажешь, будто этот человек лег спать поздно, а поднялся ни свет ни заря. Свежий, подтянутый. Глаза светятся изумрудами, кожа выглядит отдохнувшей, цвет лица здоровый… так, Лиза, перестань. Ты не косметолог, в конце концов. И да, не стилист. Как сидит на нем одежда, разглядывать не станем.

– А что это, магистр Тресто, ваши адептки врываются после звонка, как ни в чем не бывало? — спросил Кантарисс, пристально меня разглядывая.

Как ушатом холодной воды окатил.

Педагог из синеватого стал розоватым, щеки пошли пятнами, как у леопарда, только бордовыми.

– Э-э-э-это новенькая. Барышня Армузерри. По семейным обстоятельствам ей пришлось пропустить первые месяцы обучения. И она еще не привыкла к нашим правилам.

– Да, помню, я читал ваше личное дело, — это он уже мне. Кажется, не узнал! Впрочем, если я правильно понимаю, он вчера меня языком обнюхивал. Вряд ли столь изысканный принц позволит себе сейчас нечто подобное.

– Что ж, очень надеюсь, что вы быстро приблизитесь к нашим высоким стандартам дисциплины. Садитесь на место.

Кивнув и опустив глаза, я пробежала мышкой за первую же свободную парту. А высочество величаво поднялся к последним рядам. Я вновь обратила внимание, что некоторые девочки поспешно впихивают в нос ватные турунды.

Произвести, что ли, в этом мире революцию? Рассказать о медицинских масках и социальной дистанции, например.

Размышления прервались внезапным падением. Не моим, к счастью. Одна из восторженных поклонниц великого и прекрасного правителя решила узнать его чуть ближе. И когда он уже прошел мимо нее, высунулась из-за своего стола, балансируя на стуле. А потом зачем-то жадно вдохнула манящий василисковый аромат.