Глубоко вдохнув и закрыв глаза, я вспомнила, что ментальщики - подопечные Кантарисса. А значит я смогу его там увидеть. Шеф сказал, что мы будем не только готовить, но и обслуживать этот факультетский междусобойчик. И если я не перестану вести себя странно, меня туда не возьмут. А лицезреть принца в его естественной среде хотелось. Пусть сейчас уже и не требуется внедрять в него новую дозу приворотного зелья.

Через два с половиной часа, когда нам нужно было отправляться на мероприятие, последний дым выветрился из моей головы, и разудалое веселье сменилось легким чувством стыда. Вспомнив, как лезла к принцу со своей соломой, я кажется даже покраснела. А что, если попадусь ему на глаза? Может, лучше не идти сейчас к менталистам?

Я размышляла, глядя на тележку, где живописно, в десять ярусов расставлены были корзиночки разных размеров, заполненные вкуснейшими лакомствами. Я украсила их всеми сладостями и ягодами, которые удалось найти в огромном кухонном леднике. Выглядело весьма живописно.

Наша четверка переоделась в приличное-официантское и отправилась лично отвозить приготовленное в самый престижный корпус Академии.

– Змейкой вам дорожка, — насмешливо проводила нас Элар, — хоть один из вас умеет ментальные щиты ставить? Нет? А собираетесь в логово к мозгокрутам.

– Ментальные щиты? Зачем? — не поняла я.

– Студенты-недоучки обожают практиковаться на непосвященных, - мрачно сказал Эск.

И тут же один из поварят у нас “отвалился”.

– Безобразие! — возмутился Фельезер. — И как вы этим составом справитесь с подачей блюд?

– А почему будем только мы? — уточнила я.

– Потому что крайне сложно найти желающих по своей воле идти к менталистам, — просветил меня Эскалор, - да и нам стоит затребовать двойную плату. Вот ты, Жози, сколько получаешь?

– Пять кралионов.

– За смену? — присвистнул парень. — Это же очень мало!

– В неделю, — ошарашенно ответила я.

– Насмешила! — Эскалор выглядел удивленным. — У нас ночлег в самой-самой захудалой ночлежке столько стоит. Еще повезет, если ты оттуда выйдешь не покусанной и без серьезных заболеваний.

– Поразительно, — насупился Фельезер, — надо поднять вопрос повышения твоего жалования. А пока - тот из вас, кто не побоится сунуться сегодня к ментальщикам, получит десять кольцеронов вдобавок к основной ставке.

– Кольцеронов? Это еще какая-то валюта? — поинтересовалась я.

На меня посмотрели, как на дурочку.

– Видимо, ты была очень далеко не только от Атраморы, но и от империи в целом, - хмыкнул Эск, — кралионы это и есть кольцероны, поскольку они круглые и вполне надеваются на палец. А твоих и два пролезет.

– У нас не принято было так их величать! — попыталась я отбрехаться. И решила отвлечь их внимание очередной безумной идеей.

– Скажите, а из чего сделана та серебристая жесткая бумага, в которой мы запекаем мясо?

– Фольга? — удивился Фельезер.

Надо же, у них, оказывается, она так и называется!

– Да, конечно! Можно попробовать сделать из нее шапочки. На голову. — Не знаю, зачем я это уточнила, будто можно шапочки еще куда себе приладить.

– Там, где я провела большую часть жизни, есть люди, которые считают, будто фольга защищает от ментального воздействия. И вообще от всяких волн и вмешательств.

Фельезер смотрел на меня, и отчаяние на его лице сменилось надеждой. Кажется, он был что угодно попробовать, лишь бы хоть кто-то согласился сунуться к страшным ментальщикам.

– О, да! — воскликнул он внезапно. — Это очень, очень действенный способ и древняя магия. Как я мог забыть!

– Наверное, потому что она древняя, давно дело было, — пришлось и мне его поддержать.

Вдохновленные обещанной премией и “древней магией” повара кинулись наворачивать на голову колпаки из фольги.

– Э, нет, Менгалон, — остановил Фельезер парнишку, который первым проявил трусость и отказался идти обслуживать личный факультет принца, - ты остаешься на ужине. Не оправдал моих надежд. А Жозериль получит сегодня пятнадцать колечек сверху, если сейчас покажет пример и научит правильно делать шапочки из фольги.

Сказал бы мне кто месяц назад, что я буду такое творить! Наверное, у меня зеленый дым все еще в крови гуляет. Деваться некуда. С умным видом я сообразила нужный головной убор и нацепила поверх косынки официантки. В зеркало сегодня смотреться точно не буду.

Вот такие нарядные, мы выдвинулись к менталистам. И пусть уж они нас боятся, а не мы их!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

А правильно ли я поступила, вырядив свою команду, как самых оголтелых фриков? Фольга шуршала, смотреть спокойно на коллег не получалось. Зато у них лица были самые что ни на есть серьезные. Правильно, в их картине мира носить шапочки из фольги - экзотично и ничего более. И этим людям еще моя маска с трубкой не зашла!

Сейчас она вместе с ластами находилась у Кормилла. В случае моего неповиновения он меня будет ими шантажировать. Вспомнив вновь о своем уязвимом положении, я погрустнела.

Но быстро переключилась. Мы, с нашими тележками, уже миновали переход и стояли перед коваными дверьми, ведущими в элитный факультет “Ментальной магии”.

Интересно, на самом деле, какова функция этих замков и засовов? Отсекать остальных, менее важных студентов от ментальщиков, или наоборот, прятать мирное население от них, чтоб мозг не высосали?

– У нас не маскарад, а небольшое торжество! — сообщил ошарашенный привратник, впустивший нашу храбрую четверку. Фельезер, хоть и осуждал трусость, сам с нами не пошел, за главного был Эскалор.

– А у нас и не карнавальные костюмы, а специальный дресс-код, — сказала я, протискиваясь со своей тележкой в коридор.

– Какой код? — Еще больше ошалел встречающий.

– Мы таким образом исключаем любую возможность волосам упасть в пищу, — нашлась я, - фольга замечательно все сжимает и предотвращает.

Насчет “сжимает”, я не врала. Кожу головы мне сдавило, и все нестерпимо чесалось. Я кляла себя за неуместную выдумку. Остальные, наверняка, тоже. Но вида на показывали. До чего приятно иметь дело с воспитанными людьми!

Нас провели в большой зал, который наверняка служил и для проведения концертов, и для торжественных собраний, а сейчас вот для праздничного обеда. Который по времени совпадал с общим ужином и больше напоминал фуршет.

Стулья, на которых обычно сидят присутствующие, были убраны из центра зала и расставлены по периметру, у стенок. Их заменили изящные круглые столики, накрытые белоснежными, хрустящими скатертями. Из сервировки, увы, присутствовали только маленькие нарядные елочки, натыканные в большом количестве. Нам предстояло обустраивать застолье с нуля.

Я носилась вместе с остальными по залу, расставляя посуду, раскадывая угощения, и попутно пыталась рассмотреть вальяжных студентов, которые нет-нет да и норовили стащить вкусняшку.

Один из ребят пялился мне в переносицу, сверлил взглядом. Я заметила это, только когда чуть в него не врезалась.

– Вам что-то подсказать? — спросила я, всматриваясь в странноватые, белесые глаза, обрамленные бесцветными ресничками. И весь он был какой-то блондинистый, до прозрачности.

Парень тряхнул головой и радужка постепенно обрела нормальный цвет, сероватый в карюю крапинку.

– Почему ты мне не повинуешься? — требовательно спросил странный субъект. — Я велел дать мне одно из тех пирожных на подносе…

– Уж очень они замечательные, — кивнула я с пониманием, — так можно было мне это сказать. Ртом прямо.

– Неинтересно ртом. Я не на это учусь.

Потом он подумал, протянул мне руку для пожатия (надеюсь, не поцелуя все-таки), и представился:

– Ларик. Студент третьего курса.

Мы выглядели как островок безе в расплавленном шоколаде. Вокруг все бегали, суетились, шуршали. А мы поболтать остановились.