Андарисс удерживает Лида, чтобы тот не направил магию смерти на их отца. И сердце кронпринца сжимается от сочувствия к брату.

– Я все понимаю, ты думаешь, что любил эту вирму, — тихо говорит Андарисс, — и я понимаю, что ты чувствуешь. Но это всего лишь чары, брат! Она тебя околдовала, Алидисс.

Мне больно дальше просматривать эту сцену. Она давит меня, выпивая из души свет.

Дарис… почему ты показываешь мне это? Явно не для того, чтобы я тебе посочувствовал?

Я не задаю этот вопрос вслух, но Андарисс понимает меня и без слов. Его мысли вновь возвращаются к пережитому недавно.

Снова вижу испуганную, смятенную девушку… Дар без слов подсказывает мне ее имя: Снежана.

– Асфея… ты - моя мама, — шепчет она.

Я вновь вижу призрака. Холодное, лишенное сострадания лицо. Асфея.

– Ты не знаешь, какая тварь твой отец, — почти шипит на Андарисса Снежана, — а если знаешь и принимаешь его сторону, то это еще хуже.

Я с трудом вынырнул из череды этих тяжелых, дурманящих видений, воспоминаний старшего брата.

Посмотрел на него так, будто впервые видел.

– Плохи дела, Андарисс… Если Асфея расскажет Снежане, что это ты отнял ее жизнь, вряд ли девушка захочет быть с убийцей своей матери.

Мы с Андариссом все так же находились в его покоях, но у меня было ощущение, что я как минимум несколько раз обошел его дворец. В каком-то смысле так оно и оказалось. Я еще и в прошлом погостил, и не в самые приятные моменты. И как мне кажется, это не конец. Вряд ли Дар пригласил меня, чтобы услышать то что он и так знает.

– Ты думаешь, эта тварь на самом деле мать Снежаны? — растерянно спросил будущий император.

– Брат, я считал твои мысли и воспоминания, то есть теперь в курсе того, о чем известно тебе. Но верная ли эта информация? Асфея могла обманывать девушку с какими-то своими целями.

– И как же узнать правду? Если Снежана и ее дочь, она не может помнить первые дни своей жизни, чтобы это подтвердить.

– А мне и не надо чтобы она осознавала свои воспоминания, Дарис. Ты, верно, слишком расстроен и не помнишь, на что способна ментальная магия. Я могу извлечь даже то, о чем девочка помнить не может. Главное, чтобы она это видела, и я в состоянии описать тебе хоть процесс ее появления на свет.

– Не надо брат, я верю тебе уже сейчас, на слово, — поспешно замахал руками Андарисс, — так ты сделаешь это для меня? Я имею в виду не рассказ о рождении вирмы, а уточнение нескольких важных фактов.

– Хорошо, — кивнул я, — веди меня к похитительнице твоего сердца.

– Нет, я с тобой не смогу пойти, Снежана откажется говорить при мне.

– А при мне, значит, пожелает? И что я ей должен сказать: добрый вечер, я - менталист, дай подержать тебя за ручку. Мне просто нужно посмотреть твои сокровенные тайны, а потом я уйду?

– Ты стал не в меру игривым, Тар, — сухо сказал Андаррис, – лучше направь свою фантазию в дело.

– Хорошо, — согласился я, — буду импровизировать, но за исход не ручаюсь. Открывай портал, который меня к ней выбросит.

– Портал? — Андарисс слегка удивился. — А ножками дойти никак? Тут всё не очень далеко.

– Портал убедительней. Появлюсь, прикинусь туристом и попрошу показать мне достопримечательности. Точнее, одну. Белобрысую и долговязую.

Брат кивнул и выполнил мою просьбу, настраиваясь на место, где не так давно оставил свою вирму.

Перемещение было слишком быстрым и резким. Все же брат слишком взволнован и магия у него пульсирует на нерве.

Улица, снег, каменные статуи работы императора Вазилисса. И две вирмы - одна живая, другая - не совсем.

Девушка, в которую уже успел влюбиться Андарисс, поднялась и направилась в мою сторону. К счастью, призрак за ней не последовал. Снежана зачем-то призвала стихию и вот-вот готовилась улететь в неизвестном мне пока направлении. Надо действовать.

Я скинул остатки портальной энергии и бросился к вирме, по дороге неся всякую чепуху.

– Девушка? Девушка-красавица, какое счастье! Я немного заплутал. Плохо разбираюсь в порталах и, кажется, попал не совсем туда, куда хотел. А, собственно, где это я?

Вживую, надо сказать, она выглядит ничуть не хуже, чем в воспоминаниях Андарисса. Обычно влюбленные склонны приукрашивать действительность, но тут все объективно.

Я установил с ней зрительный контакт. И пока Снежана не успела опомниться, отключил ей бдительность, а заодно накинул ментальный купол, чтобы к нам никто не мог пробиться.

Моя магия подействовала моментально. Кажется, вирма забыла, куда до этого собиралась, зачарованно уставившись на меня. Даже рот открыла. А потом произнесла, словно заученный текст:

- Это Светлая Академия. Это земли его императорского высочества Андарисса

Все сработало даже лучше, чем я мог ожидать. Теперь можно не спеша создать ментальный щит, который и меня будет охранять от нежелательных гостей.

А сам продолжал усыплять контроль девушки над действительностью.

- О, так я попал к старшему брату, — я засмеялся и взял Снежану за руку, пустив по ней магический импульс, — меня зовут Кантарисс. Я повелитель Атраморы. Согласишься проводить меня к брату?

– Его императорское высочество находится на одиннадцатом этаже. Я провожу вас.

Мне оставалось совсем чуть-чуть, чтобы обрушить последний барьер в ее сознании. Я продолжал нести какую-то чушь, делать ей комплименты, просить побыть со мной чуть дольше… слова не имели значения, я работал сейчас только голосом. Когда человек не знает, что его будут “просматривать” и не дает на это согласия, приходится с ним повозиться.

Ее рука обмякла в моей. Она и сама едва не потеряла равновесие, пришлось подхватить. Ментальный купол покрылся легкой рябью. Асфея, кажется, пыталась связаться с девушкой. Извини, дорогая, сейчас моя очередь лезть ей в мозги.

Погружаться пришлось очень глубоко. В такие закоулки подсознания, в которых неопытный менталист может заблудиться. По пути я видел мир глазами играющей малышки. Мир странный, причудливый, не похожий на наш. Там даже цвета другие. Интересно было бы задержаться, тем более что отдельные нотки показались мне знакомыми… напомнили чье-то мимолетное воспоминание, которое я сейчас никак не мог ухватить. Где же, в чьей голове я видел нечто похожее?

Так, соберись, Кантарисс. Сейчас ты помогаешь брату узнать, не убил ли он случаем собственную потенциальную тещу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Вот оно. Громкие, пугающие звуки. Слезы, крики. Огонь. Это воспоминания младенца, который лежит на руках матери. Поэтому все видится снизу, под очень неудобным углом, а на лицо падает уголок одеяльца.

Ребенок не понимает смысла слов, которые слышит. И я пытаюсь разобрать его с огромным трудом. Постепенно у меня получается вычленить осмысленную речь. А потом и вовсе происходит удивительное. Я начинаю видеть происходящее как бы с двух точек. И глазами младенца, и как бы со стороны, с высоты роста взрослого человека.

Это может означать только одно - Асфея показала Снежане прошлое. И теперь в ее памяти причудливо переплелись две картинки. Для меня уже бесспорный факт - девочка на руках юной, испуганной вирмы, в которой я без труда узнаю Асфею — именно Снежана. Прости, брат, у меня нет для тебя хороших новостей.

Я иду за взрослой Снежаной, все же с ее позиции наблюдается лучше. Вижу настоящую трагедию. Мой отец завоевывает очередное королевство. И делает это вовсе не так красиво и торжественно, как описано в учебниках истории.

– Покинуть дворец! Открыть ворота! — властно командует вирма. Настолько прекрасная, что кажется ненастоящей. Это же… да! Это королева Цефея.

И она отдает приказ найти будущую королеву и ее мать.

Будущую королеву? Кто бы это мог быть? Я просматриваю Снежану дальше и понимаю, что это она. Девочка оказалась среди настоящего безумия. Вокруг нее смерть, боль и слезы. Любящие люди прощаются навек, а смертоносный взгляд Вазилисса беспощадно разит направо и налево.