Я чувствовала себя ужасно уставшей. Спать хотелось смертельно, и я практически наяву представляла свою родную кроватку и ощущала тепло пушистого одеяла и мягкость подушки.

— Девушка, — меня остановила еще одна медсестра, вырывая из блаженных мечтаний, — вы же Кира Денисова?

Я кивнула.

— Вас там друзья ждут у входа. Охранник их выгнать пытался, но они не ушли.

— Друзья? — удивленно переспросила и уже гораздо бодрее пошла к лестнице.

У выхода прямо рядом с приоткрытой дверью сидели Денис и Рита. Судя по всему, ребята прождали тут все это время. Денис вытянул в проход ноги и развалился на стуле, то и дело поворачиваясь сбоку на бок. А Рита, наоборот, съежилась. Ее плечи вздрагивали.

Ребята сидели ко мне боком, поэтому не видели меня. Я собиралась подойти, но замедлила шаг, невольно подслушав разговор.

— Я пыталась, — Ритин голос дрожал, — честное слово. Я пыталась подружиться с ней.

— Это ты ту сцену с ее Дня Рождения попыткой называешь? — хмыкнул Князев.

Говорил он вполне дружелюбно, но Березину его слова задели. Девушка уткнулась в ладони лицом и быстро заговорила.

— Я очень виновата перед Кирой, это правда. Я просто. Я просто… — она замялась, — Денис, мне до сих пор очень стыдно за тот поступок. Я понятия не имею, почему так поступила. Просто Кира… Она до этого с таким счастьем готовилась к признанию Максиму. Она даже со мной разговаривала дружелюбно и делилась переживаниями, представляешь? Я такой счастливой себя чувствовала в тот момент, я и правда подумала, что мы сможем с ней стать настоящими сестрами. А потом… Потом, когда Максим неожиданно начал признаваться мне, я растерялась. Я так разозлилась на него, неужели он не видел, как Кира в него влюблена? Я даже не представляю, насколько унизительно это было. Насколько ей было больно.

— И именно поэтому ты унизила ее еще больше?

— Я не специально, — всхлипнула Рита, — я сожалею, правда. Я просто была так зла на Максима, что вообще обо всем забыла. Не соображала, где нахожусь.

Денис покачал головой:

— Почему тогда никогда не просила у нее прощения?

— Я пыталась. Но было невозможно поговорить. Мы снова ссорились раз за разом и еще родителей в это впутывали.

Сестра снова спрятала лицо в ладонях, а я постаралась дышать ровнее и проглотить застрявший в горле ком. Получилось не сразу, а Денис уже заметил меня и поднялся.

— Кира! — парень подошел и взял за плечи, наклоняясь, чтобы внимательнее всмотреться в мое уставшее лицо. — Ты как?

— Вы чего тут? — сипло спросила я, опуская голову. — Почему домой не поехали?

Рита отвернулась ко входу и пыталась стереть с лица слезы, прежде чем подойти к нам. Денис фыркнул и обнял меня.

— Выглядишь отвратительно, — прошептал мне в макушку, — ты точно в порядке?

— На себя бы посмотрел, — беззлобно пробурчала я в ответ.

На пару секунд закрыла глаза и прижалась к груди парня. Спать хотелось неимоверно, а Денис был как большая теплая подушка, отрываться от которой не было ни сил, ни желания. Парень, кажется, мои намерения простоять тут до второго пришествия понял и фыркнул:

— Не спи.

— Я не сплю.

Князев отстранил меня от себя и щелкнул по носу.

— У тебя еще дело. — тихо проговорил, едва заметно кивая себе за спину. — Ты же слышала все?

Я смущенно кивнула.

— Не думаешь, что лучше момента не найти?

И снова кивок. Денис отпустил меня и легко подтолкнул в спину в сторону Риты. Девушка уже справилась со слезами и смотрела на меня с испуганной полуулыбкой. Я тяжело вздохнула и протянула ей руку.

— Рит, — неловко закусила губу, — давай… давай все сначала начнем, а? Как-то неправильно у нас все пошло…

Девушка опешила. Долго смотрела на меня, а я отчетливо видела в ее глазах снова набухающие слезы. Рука уже затекла, а я испугалась, что Березина вдруг сейчас развернется и уйдет. Если бы мне делали столько гадостей, не уверена, как бы сама поступила на ее месте.

Однако Рита не ушла.

— Ты серьезно? — недоверчиво спросила сестра, когда Князев уже начал покашливать от нетерпения.

Я кивнула:

Рита всхлипнула и бросилась мне на шею и расплакалась.

— Прости меня, — всхлипывала девушка, — прости.

Я обняла ее в ответ, неловко покосилась на Дениса, и, наконец, сипло отозвалась.

— И ты меня…

Что ж. И у злобных сестриц в их сказках может быть счастливый конец, не правда ли?

Июнь в этом году выдался жаркий. Погода радовала голубым прозрачным небом и легким прохладным ветерком, который спасал от горячих лучей палящего солнца. Вчера ночью прошел сильный дождь и теперь все вокруг пахло влажностью, а на обочине дороги у университета блестели крупные лужи, через которые студентам приходилось перепрыгивать из-за отсутствия обходного пути. Студентов сегодня было много. Последние дни летней сессии собирали их в здание учебного заведения, чтобы те сделали последнее усилие и освободились от учебы на лето, или, как старшекурсники, уже навсегда.

Рядом с воротами стояла большая черная машина, возле которой топтались трое друзей. Стройная миловидная блондинка в платье и на высоченной шпильке что-то яростно рассказывала невысокой рыжеволосой девушке в круглых очках и обнимающему ее крепкому парню со светлым ежиком волос и огромной татуировкой змеи на правой руке.

— И это придурок чуть меня не завалил, представляете? — вещала Вероника, от гнева шатаясь на каблуках и размахивая дорогой сумочкой. — Нет, вы представляете? Я ему говорю — моя пятерка заслужена! А он мне — давайте еще вопрос! А почему это я должна отвечать еще на вопросы? Я и так все сдала! Да у меня вообще автомат должен быть!

— Ника, успокойся, — Лиля пыталась сдержать улыбку, чтобы, не дай Бог, не разгневать подругу еще больше, — ну получила же ты в итоге заслуженную пятерку! Час уже прошел, а ты все бесишься.

— Это я бешусь? — снова взорвалась Игнатьева, — да это они у меня беситься должны! Я задачу ему таким способом решила, который он даже на паре не показывал! Да как он смеет?!

Гневу Игнатьевой не было предела. Девушка раскраснелась от несправедливости и, будь преподаватель прямо здесь, Веронику бы ничего не остановило от крупного скандала с уважаемым педагогом. Сейчас, спустя уже время, она злилась даже сильнее, чем во время самого экзамена.

— Ого, — Марк, в отличии от своей девушки, чувств блондинки задеть не боялся и смеялся в открытую, — Ника, если я послушаю тебя еще полчаса, то окончательно забуду про стереотип, что все блондинки — глупые.

Лиля охнула и заехала локтем в живот Золотову, а Ника замерла. Марк, видя, как звереет лицо Игнатьевой осознал неправильность шутки и поспешил сказать:

— Я шучу.

Однако было поздно. Игнатьева уже услышала и взорвалась заново:

— Это как, по-твоему, связан интеллект с цветом волос, а, Золотов? — рявкнула она, — Что за тупой стереотип?! У меня заслуженная золотая медаль в школе, и еще ни одной четверки за экзамены в институте! Да я научную работу писать собираюсь и в магистратуру поступать! Ты тупой меня назвал? Да что ты вообще знаешь?!

— Ника, я шучу, говорю же. Чего ты так бесишься? — Золотов сглотнул и покрепче прижал к себе Лилю.

— Я тебе пошучу! — ругалась Вероника, — я тебе так пошучу! Между прочим, если уж ты такой приверженец стереотипного мышления, то как насчет того, что татухи себе набивают только зэки и отсталые личности? — ткнула она пальцем в рисунок на руке Золотова, — Приятно тебе?

— Эй, Арса не трожь! — возмутился Марк.

— Ты дал ему имя! И кто из нас тупой?!

— Господи, ну, когда вы умудрились опять сцепиться.

Когда Лиля уже начала опасаться, что Марк с Никой подерутся, к ним, наконец, подошли друзья, которых они ждали уже несколько часов. Денис с Кирой держались за руки, и лицо последней сияло.

— Сдали? — обреченно поинтересовался Золотов, из которого перепалка с Вероникой выжила все соки.