— В том то и дело, что не наш. — согласно кивнул Князев. — Поэтому сразу и не нашли. Не переживай, Марк найдет.

Девушка кивнула и растерянно почесала голову.

— Денис… спасибо тебе. И Марку тоже передай спасибо. — неловко произнесла она, отводя рассеянный взгляд: — мне, правда, очень неудобно.

— Не парься, — отмахнулся парень, — никаких проблем. А Марку сама спасибо скажешь, как поймаем твоего Ромео.

В течение пары я тщательно пыталась не заработать себе косоглазие. Несмотря на то, что между мной и Денисом сидела Лиля, я кожей чувствовала присутствие парня рядом, и старательно пыталась не смотреть на него. В какой-то момент мои тщательные попытки перехватила Вероника. Девушка больно ущипнула меня за локоть.

— У тебя тик что ли? — прошептала она ехидно, — что ты дергаешься все пару?

— Я не дергаюсь, — обиженно отозвалась я.

Ника спорить не стала, но продолжала наблюдать за мной с интересом, так что пришлось срочно искать в себе силы и переключаться на более нудное занятие, чем мысли о Князеве — на скучнейшую пару.

Остатки учебного дня пролетели незаметно. Под вечер, когда закончились занятия, настроение улучшилось. Когда последний преподаватель попрощался и вышел за дверь, староста Катя встала со своего места и громко произнесла:

— Ребята! Ребята не выходите, подождите!

— Ну что еще? — недовольно пробурчал Илья, который вместе со своим братом уже ошивался около выхода.

— Деканат попросил каждую группу украсить закрепленную за ними аудиторию. Это не займет много времени, останьтесь, пожалуйста.

Новость на «ура» восприняли не все. Некоторые, как братья Тарасовы, быстро ретировались, на ходу придумав предлог. Кто-то и правда ушел по делам, но большинство все-таки не видели ничего плохого задержаться на часик. У меня лично наоборот приподнялось настроение, подобные мероприятия всегда казались мне уютными и особенными.

— Денис, — позвала я парня, когда тот уже собирался исчезнуть за дверью: — Да ладно тебе, оставайся!

Честно говоря, я была уверена, что парень только презрительно фыркнет и отправится домой, но Князев удивил. Он задумчиво почесал подбородок, а потом снял с плеч рюкзак и направился к нам.

— Серьёзно? — протянула Вероника: — Князев, корона то не упадет?

— Поймаю, — парировал парень, — а ты бы брызгала ядом поменьше, Игнатьева. И так все вокруг плавится.

Мы с Лилей дружно переглянулись и решили поскорее оттащить этих двоих друг от друга. Ника и так уже начала закипать, еще чуть-чуть и пришлось бы разнимать драку.

Прикрепленная за нами аудитория находилась на третьем этаже. Нас с Денисом и Васей отправили за украшениями в хозяйственную часть.

Нагрузившись коробками с украшениями под внимательным взглядом завхоза (не дай бог, замахнулись бы на лишний ёлочный шарик), мы шли к лестнице. Я и Денис весело переругивались, пока нас не прервал Вася.

— Кир, — Князев, которого одногруппник оборвал на полуслове, недовольно на него покосился: — Кир, а ты не говорила с Лилей?

Парень выглядел рассеянно. Коробка, которую он нес на вытянутых руках, дрожала, из-за чего лежащая сверху мишура опасно накренилась над полом. Очки у бедняги сползли на кончик носа, и он периодически морщился, стараясь поднять их на место.

— Вася, — вздохнула я: — ну я же говорила, что не буду лезть. Признайся ей уже сам, наконец, станет полегче.

Денис с интересом прислушался к разговору.

— Я не могу, — печально вздохнул Теряев, — Кира, кто она, а кто я…

Я поперхнулась. То есть, всем вокруг по поводу своей неземной любви уже все уши прожужжал, а Лиля напрямую сказать не может? А ведь это куда опаснее, если подумать. Люди над чужими нежными чувствами могут надругаться так сильно, что потом ни то, что признаваться — даже думать о любви не захочется. Синицкая же у нас добрая душа, сказала бы Васе, что им не по пути и похоронили бы они эту его влюбленность между ними двумя, в отличии от других, кто мог хорошенько потоптаться по несчастному Теряеву, если бы захотел.

— Вась, — терпеливо произнесла, — ты это… Если не хочешь признаваться — не признавайся. Хочешь — признайся.

— Гениально. — фыркнул Князев.

Я бы погрозила парню кулаком, но руки были заняты коробкой с пластиковыми шарами, поэтому пришлось довольствоваться только недовольным взглядом.

Вася тяжело вздохнул, а Дэн прищурился и обратился уже к нему:

— Слушай, так ты подготовил подарок ей какой. Денег накопил. Купил что-нибудь подороже…

Князев Теряева провоцировал. Да, я тоже сначала подумала, что он и есть тайный поклонник Синицкой, вот только, в отличии от Дэна, я с одногруппниками хотя бы была знакома. И о материально положении Васи знала.

Князев же, как выяснилось, до недавнего времени нас даже по именам не различал. мог бы и догадаться по внешнему виду Васи. Одевался всегда в одно и то же и только летом менял серый вязаный жилет, надетый поверх наглухо застегнутой клетчатой рубашки на темно синюю футболку с тяжелым пиджаком. Меня всегда удивляло, как он умудряется в таком облачении не упасть от жары в теплое время года.

Теряев быстро подтвердил мою догадку. Никак не отреагировав на провокацию, парень печально вздохнул и протянул:

— Да я хотел бы, правда. Но не могу пока на работу устроиться — у меня пенсия тогда социальная пропадет. Честное слово, как только появится возможность, я для Лили сразу все…

Денис моментально потерял к Теряеву интерес, Вася же погрузился в глубинные думы по поводу своей неразделенной любви и выходить из них не собирался. По крайней мере, пока мы шли к нужному кабинету, он больше не произнес ни слова.

Следующие несколько часов мы дурачились, наряжая маленькую искусственную ёлку на подоконнике и придавая аудитории праздничный вид. Наша группа была довольно дружной, и мы всегда хорошо общались. Разве только Денис выбивался, но сегодня и он с удовольствием шел на контакт. Кажется, даже узнал, наконец, их имена.

— Нет, Денисова, у тебя точно что-то не в порядке с головой, — Игнатьева дернула меня за руку, когда я в очередной раз зависла, наблюдая за смеющимся Князевым. — Очнись уже, и повесь эту мишуру куда-нибудь. Ты с ней десять минут из угла в угол ходишь.

Девушка недовольно покачала головой и отошла, а вместо нее подошла Лиля.

— Дырку в нем прожжёшь, — прошептала она, улыбаясь и забирая из моих рук блестящее новогоднее украшение темно-синего цвета.

Девушка тут же водрузила мишуру на бюст какого-то известного деятеля науки, обернув на манер шарфа, и снова повернулась к покрасневшей мне.

— Заметила, да? — так же шепотом поинтересовалась я, прижимая к щекам руки.

— Трудно не заметить, — вместо Синицкой отозвалась снова появившаяся рядом Ника, — Весь пол уже слюной закапала. И, главное, было бы из-за кого…

Игнатьева, в отличии от подруги, голос понизить не удосужилась, поэтому я тут же бросилась к подруге, зажимая ее рот рукой.

— Ника, — прошипела ей на ухо, — еще слово, и я обижусь.

— Пуфти, шумафедшая, — вцепилась мне в руку ногтями девушка. Я вскрикнула и разжала захват.

— Это мы сейчас на тебя обидимся, — все-таки снизила тон Игнатьева, — подруга называется, а шифруется как разведчица. А то мы тебя не знаем.

Я понуро опустила голову.

— Простите, я собиралась рассказать.

— Собиралась она, — передразнила меня Игнатьева, — вечно ты собираешься. А потом раз, и уже приглашение на свадьбу. Или вообще на крестины детей. А ты все собираешься.

Я поперхнулась и подняла на Игнатьеву большие глаза.

— Да ну тебя, Ника! Какие крестины? — моему возмущению не было предела, а Ника только покачала головой и проворчала:

— Втрескалась в своего Князева и ходит вздыхает. Татьяна Ларина, блин, 21 века. Надеюсь, письма хоть писать не будешь? Учти, у нее это ничем хорошим не закончилось.

Лиля рассмеялась:

— Вообще-то, Онегин все-таки в нее влюбился.

— Ой, какой вздор, — на театральный манер махнула рукой Игнатьева: — не в нее он влюбился. А в ее новый образ, крутой и уверенно в себе леди. А когда она там томно вздыхала ходила и слюни подолом подтирала, ему на нее было плевать.