— Что ты сказал?! — заорала она и бросилась за парнем. — А ну стой, кретин!!

Князев, не поворачиваясь, показал ей неприличный знак, а мы с Лилей одновременно схватили девушку за руки. Денис исчез за поворотом, а Ника, вырывалась из нашего захвата и снова направила волну гнева на меня:

— Это правда!? — Я в панике оглянулась, но отступать было некуда. Стена за спиной исчезать не спешила. — Денисова, ты что, всю ночь была с этим уродом?! С ним?!

— Ника, успокойся! — я уже потеряла счет попыткам Синицкой остановить Веронику. — Давай просто выслушаем ее.

— Я и слушаю! — снова рявкнула подруга. — Я прекрасно слушаю! Давай, Денисова, вещай!

Кажется, мне только что дали шанс на объяснения, но все нужные слова как по мгновению волшебной палочки, испарились из головы. Я постаралась собрать разбежавшиеся мысли в кучку и выдавить хоть что-то в свое оправдание:

— Мы просто работали вместе. Девчонки, я, правда, устроилась в тот клуб на работу. Там нет ничего плохого, а Денис работает там барменом.

— А почему ты нам тогда соврала? — тихо спросила Лиля. — Ты сказала, что поедешь домой.

— Я просто не хотела вас беспокоить. Думала, расскажу все сегодня. Я даже подумать не могла, что Рита поднимет панику.

— Ах, у тебя Рита опять виновата, — снова взъерошилась Ника: — У тебя что не проблема — Рита виновата. Посмотрите, какая у нее сестра плохая! Панику подняла, что ты дома не появилась. Ты такая идиотка, Денисова!

Девушка говорила правильные вещи, но мне вдруг стало смертельно обидно.

— Знаете, что, — рявкнула я. — Что вы вообще отчитываете меня, как маленькую девочку? Мне уже не пятнадцать лет, я что не могу провести ночь, где хочу, не отчитываясь вам? Ладно дома, но вы то что на меня набросились?

Девчонки замолчали, а я поняла, что перегнула палку. Вот же черт. До чего отвратительный день.

Игнатьева тяжело дышала, а Лиля переводила испуганный взгляд с меня на Нику, пытаясь что-то сказать, но не в силах выдавить из себя ни слова. Вероника на пару мгновений прикрыла глаза и выдохнула, пытаясь успокоиться

— Ника…

— Знаешь что, Денисова, — прервала она меня, придавив тяжелым взглядом. — Делай, что хочешь.

Она развернулась и почти бегом побежала прочь коридору, распугивая стайки студентов вокруг. Я хотела кинуться следом, но почувствовала теплую ладонь Лили, перехватившую меня за локоть.

— Пусть успокоится, — произнесла она, устало потирая глаза: — ты же знаешь Нику. Кира, ты права, мы перегнули палку. Но пойми, пожалуйста, мы очень сильно волновались.

Я посмотрела на виновато вздохнувшую подругу и, не выдержав, всхлипнула и крепко обняла ее.

— Лилька, простите меня, я правда-правда не хотела вам врать! — голос дрожал от слез, и я с облегчением почувствовала, как рыжая девушка обнимает меня в ответ и утешающе поглаживает по спине.

— Не делай так больше.

Я закивала и оторвалась от Синицкой, испугавшись, что потекшая тушь испачкает ее светлую кофту. Лиля улыбнулась и потрепала меня по взъерошенной макушке.

— Ника перебесится и успокоится, и ты нам все расскажешь, хорошо?

— Конечно!

Синицкая снова взяла меня под руку и повела по коридору в сторону аудитории. Слушать нудную лекцию — последнее, чего мне хотелось сейчас, но прогуливать было нельзя. Зачетная неделя висела на носу и ехидно похихикивала, махая пустой зачеткой. Именно поэтому я беспрекословно подчинилась Синицкой и уныло побрела за ней.

— Лиль, — позвала девушку, когда мы приблизились к двери: — я с мамой сильно поругалась. Представляешь, Рита и им позвонила.

Рыжая повернулась ко мне и осуждающе покачала головой.

— Ты опять винишь во всем Риту? — вздохнула она.

— Да нет же! — запротестовала я, хотя прекрасно понимала, что так оно и есть.

Я и правда винила во всем сестру. Рита прекрасно знала, как я ненавижу, когда она называет меня «сестренкой», ненавижу, когда пытается связаться со мной или изображает любящую добрую семью. Знала и все равно написала мне то чертово сообщение. Если бы не оно, а потом еще и не Макс, я бы даже не подумала реагировать на смс о работе. Не устроилась бы в «Рейвен», не поругалась бы с мамой. Вероника бы не вышла из себя, не наорала бы на меня и не оскорбила бы Князева, который вообще никаким боком не был причастен к ситуации. Перед парнем, к слову, следовало извиниться отдельно.

Лиля говорить ничего не стала, но моему ответу не поверила.

Мы вошли в аудиторию, когда до начала пары оставалось всего пара минут. На задних рядах в проходе друг от друга, как и прежде сидели Ника и Денис. Девушка злилась, а парень выглядел так, словно ничего не произошло. Он снова уткнулся в телефон и качал головой в такт музыке.

Когда мы с Лилей оказались на последней ступеньке, я, по привычке, двинулась за присевшей рядом с блондинкой подругой, но Игнатьева бросила на меня такой взгляд, что я предпочла бы вообще уйти с пары, чем пытаться рискнуть занять старое место. Лиля виновато пожала плечами, а я, вздохнув, поплелась к Денису.

— Можно? — я положила сумку на лавочку рядом с Князевым.

Тот поднял на меня безразличный взгляд и пожал плечами. Посчитав это разрешением, я со вздохом опустилась на сиденье и скосила глаза. Правда, тут же отвернулась, не выдержав тяжелого взгляда Игнатьевой.

— Дикая у тебя подружка, — хмыкнул Денис, убирая из одного уха наушник.

— Сам ты дикий, — беззлобно отозвалась я.

Парень покачал головой и откинулся на спинку, делая вид, что его интересует только входящий в аудиторию преподаватель. А мне в очередной раз за день стало стыдно. На этот раз перед одногруппником. Слова подруги в его сторону и правда были обидными, но Ника скорее в лепешку разобьется, чем извинится перед ним. Даже если будет знать, что не права.

— Слушай, Денис, — примирительным тоном начала я. Парень не повернулся, но дернул бровью, показывая, что слушает: — Ты не обижайся на нее, пожалуйста. Ника хорошая. Она не имела ничего такого в виду.

— Да что ты? — Князев удостоил меня ядовитым взглядом: — Какого «такого»?

— Ну, про криминальные наклонности, и прочее, — говорить стало совсем неловко. Я раздраженно взъерошила волосы, уткнулась лицом в ладони и простонала: — Просто идиотский день. Извини, правда.

Парень как-то странно кашлянул, но не ответил.

Преподаватель нудно начал свою лекцию, но все мои мысли были слишком далеки от учебы. Две крупные ссоры за день — это слишком. Из головы не уходил назойливый вопрос: «Ну и как тебе, Денисова, теперь из этого выпутываться?». Ответа на него пока не находилось. Хотя, я знала, что с подругой смогу нормально поговорить, когда она немного остынет. Игнатьева точно поймет меня и, может, даже извиниться за излишнюю вспыльчивость, а вот с мамой сложнее. Сейчас я еще и винила себя за брошенную фразу о переезде. Во-первых, это наверняка жутко обидело маму, а во-вторых, куда я собралась съезжать? Правда к Лиле и Нике? Ну, так они и так ютятся в небольшой студии. И это при том, что родители Игнатьевой известные люди в ее родном городе, и ее собственная бывшая комната, больше, чем вся нынешняя квартира. Я, кстати, до сих пор не понимаю, как девушка согласилась на такие простые условия.

Да и, если быть до конца честной, съезжать никуда не хотелось. Живя с мамой, я никогда не чувствовала себя хоть в чем-то ограниченной. Она никогда на меня не давила, не держала на поводке и давала необходимую свободу. При этом я всегда была самостоятельной — мама вечно пропадала на работе, а я училась жить сама с собой в быту и тоже подрабатывала. Из-за того, что почти весь период моей средней и старшей школы мы пытались избавиться от финансовых проблем — мы редко виделись. Поэтому, когда жизнь стала полегче — мы договорились, что я съеду только после окончания университета, чтобы мы успели хоть немного пожить вместе, как настоящая семья, и наверстать упущенное время.

В памяти совершенно неожиданно всплыло лицо Королёва, и я тут же разозлилась. И опять на Риту. Все вокруг твердили, что девушка была не виновата в моих проблемах, и, возможно, были правы, но, черт, возьми! Пусть в чужих глазах я действительно выглядела ребенком с подростковыми комплексами и детской ревностью, но вся сегодняшняя ситуация в моих глазах выглядела как одна сплошная подстава. Волновалась она за меня. Как же!