— Вдовья плакальщица сама не заводится, — задумчиво сказал эльф, — у вас тут где-то есть погост недалеко?
— Ну, а как же, без погосту-то? Чай живые, и помираем-то ко времени — все, — развел руками староста. — Вот, аккурат на опушке, чуть левее деревни, оно и имеется — и недалече, и угодьям не мешает.
— А места, какого древнего, камней там, фигурно сложенных, валуна в рунах, нигде поблизости от погоста не замечали?
— Да вроде нету...
— Есть... — влез в разговор мужичок, что присоединился к нам сразу, как мы расселись за столом, — чё Кукич, забыл? Заболотки чернишные, куда девки ходили раньше по ягоду, там, считай, и пол версты от того погосту нету. Там-то камни фигурно сложенные и стоять.
— Дык заросли же совсем... — недоуменно возразил староста.
— Понятно, — покивал эльф, — кто только додумался погост возле места силы ставить?
— А кто знает... почитай, как деревня наша тута появилась, так и погост тож.
— А что ж вы, люди добрые, господину не отпишитесь! Магика бы прислал...
Мужички переглянулись.
— Да господин наш, барон Кирийский, все больше по столицам живет, в вотчине и не бывает. А управляющему отписывали. Не раз. Да он и присылал магиков... и раз, и два... так сгинули оба, и мальцы подмастерные при них... год назад второй-то, как раз, ужо и не вернулся из лесу...
— Ясно, — Дуля только скорбно губы поджал на это, — они тварь еще и силой своей накормили. Они хоть некромантусами были, магики те?
— Да вродя... — пожали плечами мужички.
— Значит, первый совсем слабый был... — задумчиво протянул эльф, — ...сэкономить хотел на вас управляющий.
Староста с приятелем снова взглядами перекинулись, похоже, тоже так считали, но отвечать не стали, не желая своих господ с посторонними обсуждать.
Тут дебелая статная старостиха, что грела уши за плечом муженька, всполошилась и громогласно принялась распоряжаться подтянувшимся к столу народом.
— Жилька, Мунька, воды скорей несите, господам слить надоть! Полотенешки покрасивши из сундуков достаньте, все ж спасители наши, уважить надобно! И вы, что рты раззявили?! — прикрикнула она на остальных, когда две тетки ломанулись к домам. — Несите, что есть, на стол накрывать будем, благодетелей наших кормить!
Княжну с ее подачи в дом понесли. Кого-то она послала воду для девушки греть, кого-то за молоком для нее отправила. В общем, ушлая тетка оказалась, эта старостиха, подмогнула стушевавшимся мужикам и неудобную тему перебила.
Когда бабоньки вокруг закружились, забегали, поднимая суматоху и на разные голоса поминая наше геройство, взбодрился и гном:
— Вот, — полным достоинства голосом выдал он, — не поехали бы через лес, и людям бы ни помогли! А так...
И заткнулся под взглядами, брошенными на него всеми нашими. Я так с ходу, даже прочитать не смог, что в тех взглядах было — слишком много всего, но все больше не очень для Михи хорошего.
Мне лично было смешно от такой гномьей завуалированной попытки оправдаться. Хотя, конечно, смеяться я не стал. А то мало ли, еще нэрвное что прорвется, что взрослому мужику проявлять не пристало. Все ж времени на отходняк не было и напряжение после невзначай случившегося боя с нечитью, так меня и не отпустило. Реал — он такой, это не то, что посмотреть киноху...
Меж тем все умылись, прямо тут, не отходя далеко от стола, и опять расселись. А пока тетки заставляли столешницу тарелками с едой, прерванный разговор возобновился снова. Начал, конечно, эльф, в своей обычной манере дятла-мозкоклюя пытаясь додолбиться до корня проблемы:
— А три года назад, когда все началось, у вас служитель в храме не поменялся ли? — спросил он.
— Ага, новый он теперича, молоденькой такой. Токма у нас храма нету, он к нам из Раздольной, что в трех верстах, приходит, если надо младенчика, там освятить или кого на тот же погост провадить, — поскольку эта тема нерадивых господ не затрагивала, то и мужички принялись отвечать ему опять обстоятельно.
— А причем здесь их новый служитель? — удивился Джер.
— А я догадываюсь, — тут и Крис не удержался и свою ботанскую натуру проявил, — у него, наверное, искра дара имеется. Раньше видно пустые служители были, вот и пролетало. А может, вдовы той на кладбище еще не имелось, восставать некому было.
— Какой вдовы? — уставились на него староста с приятелем.
— Ну, так говорил я уже — плакальщица на пустом месте не берется! — возмутился эльф, что его слова не были должным образом услышаны. — Для этого надо вдове, которая замуж по новой не вышла, ребенка потерять, а потом на его могиле себя жизни лишить. Помните что-то такое?
Мужики опять переглянулись и тот, второй, которого я не помнил, как зовут, подтвердил:
— Было дело. Вдовая тетка Фиря, соседка нашенская, повесилась над могилой сына на ближайшем дереве... но это когда было-то?! Мне семи годков тогда не исполнилось!
— А такие вещи, да на таком месте, срока давности не имеют, — нравоучительно воздел указательный палец Дуля. — Потом вот служитель с даром попался, молитву видно над покойным от души читал и силу-то всколыхнул. Мой вам совет, найдите место для погосту подальше от древних камней, а то он вам еще кого ни то наподнимает, раз молодой и надолго тут у вас.
Меж тем стол постепенно заполнился, и нас пригласили угоститься, чем Светлый Эрин послал.
Мы, естественно, отказываться не стали и насели на еду, хотя и была она самая, что ни наесть простая. Яйца отварные горой, овощи свежие и соленья, крупа какая-то разварная в горшках. Ну, еще и хлебушек, темный такой, крошащийся, с какими-то непонятными вкраплениями в мякише, да и на вкус соответствующий — никакой, будто пенопласт жевать приходиться.
Староста все только причитал, что и принять им достойно дорогих гостей нечем. И даже восьмушку серебра, что ему эльф пытался всучить, не принял. Хотя по тоскливому взгляду, которым мужик на монету уставился, похоже было, что вожделел он ее так, как даже свою дебелую старостиху ему давно уж не вожделелось.
Молока еще подали, но его я поверх-то овощей и непонятного хлеба пить не стал. Все ж отхожие места в законопаченной со всех сторон деревне были... гхм, что-то с чем-то — еще хуже тех, что я до этого ужасными считал. А зависнуть в таком месте на полночи мне совсем не хотелось.
Спать нас положили на сеновале.
Думается, к лучшему. Все ж места здесь было побольше, чем в невысоких домишках, и ворота в сарай по летнему времени не закрывались. Так что из «чудных» ароматов, предлагаемых к пронюхиванию в навеваемом букете последних дней, в хлеву присутствовало лишь чистейшее амбре скотинки. И хотя большинство запахов были для меня внове, но, что уж говорить, новизной своей они не радовали. А к скотскому духу из навоза и подпревающей соломы я еще в замке привык и по сравнению с остальными считал вполне приемлемым.
Мы забрались по скрипучей лестнице наверх, потревожив местных поселенцев — худющую коровенку и несколько овец с поникшими ушами. Живность еще долго топталась и мумукала немощными какими-то голосами. Мы успели и сенца подгрести, и плащи разложить, и развалиться, давая отдых усталым телам, а они все тревожно блеяли и копошились под нами.
Здесь, в сарае этого дома, устроились я, Крис и Миха. Ну, и Руди, понятно, с нами — куда ж без него? Мартека и эльфа разместили на другом подворье. Валетов тоже где-то еще пристроили. А Джер ушел к сестре в дом старосты. А вот Арча отправили с нашими лошадями на луг — на вольный выпас, благо ни волков, ни каких других хищников в округе уже года два как не видели вообще.
— Слушай, а если он сбежит, да еще и коней прихватит? — спросил я гнома. — Все ж гад он полнейший! А теперь, как он двух лошадей недоглядел, ему и от покровителя может достаться. Дернет вот и поминай, как звали. А лошадей продаст и заживет себе славненько!
— Не-е, — прокряхтел гном, умащиваясь поудобнее, — от магистра не сбежит, там договор. Да и от меня тоже. Я и на него, и на лошадей следилки нацепил, вот смотри, — и он достал массивную «брошь» с равномерно раскиданными по ее поверхности камушками, большая часть из которых равномерно мерцала, — если стронется с места, то они вспыхнут сильней.
