Скваер среагировал мгновенное. Пьер неожиданно быстро приблизился к туземцу, чем застал его врасплох. Схватившись за вытянутый вверх топор, щитом он нанес удар по руке. Теперь топор принадлежал скваеру, чем он не преминул воспользоваться, коротким замахом вонзив лезвие топора в шею незадачливого туземца.

Попытавшись вытащить новоприобретенное оружие, обнаружилось, что головка застряла в мясе чужака. Пьер не стал церемониться и вырвал топор, разрывая мышцы и жизненно важные сосуды. Вслед на лезвием, из шеи вырвались струи густой крови, пока туземец захлебывался той же пузырящейся кровью.

Посмотрев в сторону, где упал Адельхейм, Пьер обнаружил двух прежних варваров, с единственным отличием, Адельхейм оказался в руках того, что по крупнее.

Вновь злость охватила его чувства. Этот мерзкий чужак посмел прикоснуться к фамильному оружию Террайлей. Его грязные и жирные руки сжимали окровавленный клинок, в тандеме со щитом, созданный руками этих мерзких тварей с севера. Такая наглость выводила Пьера из себя, латные перчатки заскрипели, сжимались от гнева.

Лишь знание собственного преимущества, не позволяло ему накинуться на них с имеющимся оружием. Сделав пару шагов в сторону, он выбросил щит и топор на палубу, чем озадачил обоих варваров, что смотрели на него. Развеяв руки в стороны, словно собираясь заключить их в объятья, он прямо начал провоцировать их.

— Ну чего же вы стоите!? Нападайте, грязные туземцы! — Его крик стал последней каплей и варвары двинулись к нему.

Тот что по больше, перешел на бег и быстро сократил дистанцию, Пьер просто стоял. Варвар оттянул Адельхейм назад для мощного колющего выпада, зная, что этот меч без проблем пронзит доспехи ведроголового, но Пьер просто стоял. Даже когда почерневшее от спекшейся крови лезвие понеслось в него, он стоял как вкопанный, ожидая удара.

Черное и ровное лезвие приблизилось к кирасе, собираясь пронзить опасного ведроголовго на сквозь.

Видел бы этот северянин свое лицо, когда Адельхейм соскользнул по килю кирасы, не оставив на нем даже мелкую царапину. В заросшем растительностью лице, виднелись широко открытые от удивления глаза и отвалившаяся по той же причине челюсть. На мгновение варвар замер в оцепенении.

Пьер зажал лезвие Адельхеймя подмышкой и придерживал его пальцами, не опасаясь, что может их потерять. Зафиксировав свое оружие, скваер принялся лупить варвара латным кулаком, изо всех сил, что у него были. Первый удар прошел успешно и впечатался в щеку, прикрытая лишь от части.

Одного этого удара было достаточно, для того чтобы туземец отпустил Адельхейм и отступил. К нему подбежал мелкий ублюдок, защищая его своим жалким щитом и топором.

— Адельхейм выкован Николосом Фламелем из чистого мифрила, но насколько бы острым он не был, ему не пронзить адамант. — Невольно выдал Пьер, на секунду почувствовав силу в своем сердце.

Но варвары лишь недоуменно моргали, не понимая ни единого слова. Пьер и не надеялся, что эти туземцы вдруг начнут понимать его язык. Разочарованно вздохнув, скваер перешел к делу.

Вновь вооружившись фамильным оружием, Пьер направился в сторону двух варваров, с которыми уже давно пора кончать.

Внезапно, варвар, который получил по лицу, оттолкнул мелкого ублюдка и рванул к Пьеру, блокируя его вооруженную руку и роняя на палубу корабля. Вытащив из пояса моргенштерн, он начал колотить Пьера по Топфхельму, отчаянно пытаясь вывести его из строя.

…

— Отец!.. — Прокричал Аркелл, подбегая к отцу, что сейчас сильно занят.

— Беги к Лив! Помоги ей! — Откликнулся он, попутно выцеливая голову ведроголового, что ворочался и постоянно мешал свободной рукой.

Сигурд совсем не давно получил удар по лицу, но это никак не мешало ему трезво мыслить и оценивать ситуацию.

Одна из таких мыслей, напомнило ему он Лив, что слишком долго разбирается с вражеским шаманом. Лишь бы не случилось худшее. В надежде, что она еще жива, Сигурд и обратился к сыну.

— Понял!.. — Не споря, Аркелл убежал, вырываясь из кровавого месива.

Отбиваясь от редких нападок, стало ясно, что мелкий отряд центральных воинов сильно поредел и лишь единицы оставались стоять на ногах, правда не долго, вскоре и на их головы пала тяжелая рука смерти.

Оказавшись на части палубы свободной от массовой резни, Аркелл стал выискивать свою мать и быстро обнаружил ее. Лив корчась от боли отползала от приближающегося к ней лысого шамана, волоча за собой обездвиженную ногу. Отчаянные попытки спастись, в облике вылетающих из рук сосулек, были совершенно бесполезны, шаман легко и быстро отражал ее нападки. Тот медленно приближался к ней и вот-вот был готов прикончить ее.

Страх и ярость мгновенно обуяли сердце мальчишки. Не ведая страха он рванул с места и замахиваясь топором, что есть сил, напал на шамана со спины, чьи руки продолжали светиться золотом.

Хью, заслышав за своей спиной быстро приближающийся топот, резко обернулся и с разворота мощным ударом кулака сбил паренька с ног.

— Аркелл!.. — Закричала Лив, увидев падающего на палубу сына.

Удар был неожиданно сильным, но часть удара погасил щит, что развалился на куски. Аркелл не почувствовал на себе тяжелых ран, возможно из-за адреналина бурлящего в крови, но собственное состояние ушло на последний план. Его мать в опасности и ее надо выручать, и Аркелл не боялся ради этого погибнуть сам.

Поднявшись на ноги, он прокрутил топор в руке и приготовился к битве.

— Аркелл, чему я тебя учила?! — Вскрикнула Лив, припоминая своему сыну, что он учился бою не только у своего отца, но и шаманизму у своей матери.

Аркелл не уверенно посмотрел на свою мать, думая, стоит ли использовать данную ему через кровь силу. Но очередной крик матери и ее скорчившееся от боли лицо смели все сомнения прочь.

В мыслях тут же всплыли все те немногие наставления матери, в попытках выявить в нем предрасположенность к крио. От проступившего из тела холода, кожа тут же онемела и казалось ее пронзали тысячи иголок. Аркелл невольно глотнул и прошипел от резкой боли, но взяв себя в руки и собрав решимость в кулак, покрыл собственное тело льдом.

Тонкие снежные узоры росли прямо на глазах, кожа побледнела от холода, губы посинели. Жуткий мороз проник до самых мозгов, от чего новая волна боли пронзила его сознание, но боль притупилась и стихла.

Лезвие топора начала излучать холодную дымку.

Шаман был впечатлен таким ярким выступлением и золотистыми руками похлопал в ладоши, аплодируя ему. Аркелл не обратил на это внимание и помчался на шамана. Топор замахнулся назад и стремительно полетел во врага, постоянно прокручиваясь в воздухе.

Хью явно не ожидал такого трюка, но его воинская жилка дала о себе знать. Резко присев на корточки, он пропустил топор над своей блестящей головой, как тут же получил коленом по носу. Послышался отчетливый громкий хруст, после которого шаман резко поднялся на ноги и отпрыгнул назад.

Аркелл надеялся повалить его, но этот Хью никак не хотел падать и постоянно держался на ногах. Убрав руку, показался покрасневший нос со искривленной переносицей, из раны которого обильно текла кровь, стекая к его подбородку.

Зубы шамана заскрипели от злости, а глаза воспылали яростью. Стало ясно, церемониться он больше не будет.

Расставив руки в стороны, перед ним появился огромный преобразовательный круг, чей диаметр совпадал с кончиками его пальцев. Красноватое сияние поначалу ослепило Аркела, но сразу после этого он сумел в последний момент разглядеть мечущиеся в его сторону языки пламени.

Аркелл сумел за долю секунды возвести перед собой стену изо льда, появившийся прямо из воздуха. Пламя врезалось в стену, растопив ничтожную часть глыбы в воду и тут же исчезли.

Вонзив пальцы в лед, он расколол его на двое и развел в стороны, создавая щель, через которую хорошо виднелся шаман. Огромный огненный круг исчез, их заменили более мелкие красный кольца касающиеся его разжатых пальцев. Из них начали вырываться более мелкие вспышки, летящие по траектории в разнобой, но цель у них была одна.