— Наконец-то… моя сила, со мной. Как же давно я не ощущала этот жар… — Смотря на свои сжатые кулаки, ее глаза дрогнули, чувствуя, какая сила вернулась к ней.

В ее глазах чувствовалась жадность и высокомерие? Эос не мог понять, что конкретно чувствует Софи, но ее подскочившее до потолка высокомерие было на лицо. Безликий ощутил ее могущественный жар даже через толстую броню, а руки буквально чуть не подгорели, но понял он это только когда ощутил холод. Действительно, взглянув на руки Эос увидел как бледные волосы на руке съежились. С бестией надо быть осторожнее.

Подойдя к ней, Эос слегка толкнул ее в плечо.

Придя в себя, Софи резко выпрямилась и смахнула с лица злобное выражение, но хитрая и коварная улыбка оставалась на месте.

— Теперь ты мой контрактник, — с ходу заявила та, произнося совершенно исчерпывающие вещи — не думай что я как глупый зеркальный дух буду выполнять твои приказы. Если хочешь воспользоваться моей силой, будь добор платить. Таума моя пища и валюта. Поэтому… — Софи подошла ближе и схватившись за кирасу притянула его черепок к своему лицу, говоря прямо в ухо и дыша на него жаром — поэтому не теряй нож, который ты только что обронил.

Сказала она, указывая на металлический обрезок лежащий в грязи.

Она изменилась, причем очень сильно. Казалось она испытывает удовольствие, когда становится сильнее. Ее возбужденные глаза, прерывистое дыхание и вздымающиеся под красной бригантиной груди, говорили о ее возбужденности и переизбытке энергии.

Софи не терпелось испытать свои пробудившиеся силы и такой шанс представился.

Позади них, со стороны лагеря послышался шум. Голоса сливались с хлюпающими шагами и скрипом открывающихся ворот. Обернувшись, они увидели как сотни лохматых варваров в старинных кольчугах шли из ворот, поднимая над своими головами смоляные факела.

— Нас заметили. — Коротко констатировала Софи, отпуская Эоса. Выйдя на открытую местность, бестия командным голосом сказала. — Подними нож и продолжай питать его таумой. Так я получу больше сил. Быстрее!

После крика, ошеломленный всем происходящим Эос в быстром темпе подхватил нож и начал вливать в него свой эфир, попутно смотря Софи в спину.

Ее тело вновь начало сиять огненным светом, превратившись в элементаля. Смелой поступью она направилась в сторону столпившихся северян, разжигая огонь в своих руках.

Стоять на заставе в карауле ночью скучно, так еще и ливень пошел. Сигурда Златогривого определили на одну из застав защищающих мост, пока орков отправили бить морды рыцарям, от чего он им сильно завидовал. Сигурд рос как исключительный воин, с самого детства его учили убивать врагов, выживать в самых сложных ситуациях и выбираться из резни не просто выжившим, а победителем. Соплеменники поймут его, ведь проходили через это все северяне.

Но проявить свои умения в бою, ему не позволили, конунг Харальд доверил самое ответственное оркам, а не своим воинам. Это решение злило многих его подданных, их мечи остались ржаветь в ножнах, но каждый из них понимал, что прямо сейчас рисковать нельзя, на кону стоит сам факт существования их народа и действовать нужно аккуратно. Это как охота, твои ноги должны стать бесшумны, каждое движение выверено, и только в самый подходящий момент спустить тетиву.

Сигурд хорошо понимает какой груз лег на плечи его вождя, и насколько бы подлым не было его решение, если оно направлено на спасение его народа, он согласится с этим решением. Сюда, на остров приплыл не только сам Сигурд, но и его семья в том числе. Его жена Лив и сын Аркелл так же стоят на страже ворот.

Сигурд с галереи довольным взглядом смотрел как его подросший сын не жалея сил лупил столб собственным стальным мечом.

А Лив? Где же Лив?

Сигурд взглядом начал выискивать свою жену, но как оказалось она тихо подкралась к своему мужу и заигрывая накинулась ему на плечи.

— Что ты делаешь? — Сигурд начал отмахиваться.

Женщина, с темными волосами и лицом украшенной ритуальными узорами, отпрыгнула назад и сказала.

— Если бы на моем месте был хищник, ты бы уже умер.

В любой другой ситуации Сигурд начал бы заигрывать с ней, но сейчас он выглядел взволнованным и больше не желал плотских утех. Его глаза нахмурились а бородатое лицо исказилось.

— Ну чего ты? — Беспокоившись о своем муже, Лив подошла вплотную и приложила руки к его лицу, пока она смотрела ему прямо в глаза. — Что тебя так беспокоит, скажи мне.

Сигурд не желая отвечать отводил глаза, но на мгновение остановившись на просящем взгляде жены, сдался и решил вывалить накопившиеся мысли.

— Лив, наш народ окружен со всех сторон, на севере зверолюды, на юге ведроголовые. А все что у нас есть, это наша воля и кучка орков. Если у нас ничего не получиться, то весь наш народ сгинет в ледяных реках Хельхейма.

— Неужели ты так сомневаешься в нашей победе? Боги на нашей стороне. — С надеждой сказала Лив, но и в ее голосе читалось сомнение.

Убрав ее руки с лица, Сигурд подошел к бойнице и выглянул наружу, приговаривая.

— Боги не посмеют вмешаться в дела смертных, мы здесь сами по себе. Наше существование никого не волнует. Боги нам не помогут, иначе нами бы не двигали голод и надежда. А ведроголовые, их безбожие сильнее наших богов, а их ярость сильнее нашей надежды.

— Что ты такое говоришь? — Подходя к Сигурду, она говорила. — Конунг Харальд продумал все до мелочей, их кони здесь бесполезны, а пешие воины из них не кудышные. Орки расстреляют их из своих орудий, если те посмеют сунуться сюда.

— Сила не всегда решает исход битвы, но ярость. Они готовы на все, лишь бы отомстить за их павший город и их селян. Они не пожалеют своих сил, только бы уничтожить нас.

— Пусть так, — повышая голос, Лив решительно произнесла — но мы не сдадимся без боя, нам тоже есть что защищать. Наш народ, наши семьи… наш сын. Я так же как и ты хочу защитить нашего Аркелла и подарить ему лучшее будущее на новых землях.

Сигурд отошел от одной стороны и подошел к другой, выглядывая и смотря на своего сына, что не покладая рук тренировался. Лив добавила.

— Выброси из головы не нужные мысли и просто сражайся, а за что сражаться ты и сам знаешь.

В мыслях он понимал, что его жена совершенно права. Их народ на грани исчезновения и все что они сейчас могут сделать, дабы этого не случилось, это сражаться, убивать и отнимать. На этих трех столбах стоял весь их народ, вся их сущность скрылась в них. Но так не могло продолжаться слишком долго, рано или поздно все они поймут, что на этих хлипких столбах долго не продержишься.

Многие начали понимать, что это влечет только к проблемам, а не к их решению. Будь у них хотя бы еще один столб, под названием "Язык", возможно что-то получилось бы изменить.

Если бы они вступили в переговоры с ведроголовыми, то напряжение потихоньку угасло и им даже удалось бы занять плодородные земли на центральном континенте, в пределах графств. Но думать об этом сейчас, уже слишком поздно, ничего нельзя изменить. Остается только сражаться и сражаться придется очень много, прольются реки крови.

Как бы Сигурд не разочаровывался в своих богах, он молился им, чтобы пролилась его кровь, но не его родни. Сын Аркелл и его жена Лив должны жить дальше, им еще рано отправляться к асам и в Хельхейм.

— Да ты права, нам остается только сражаться. Мы не имеем права просто так умирать, мы должны сами построить свое будущее. И никто не посмеет встать на нашем пути.

— Куда бы ты не пошел, я всегда буду рядом с тобой. Слышишь? — Лив дернула Сигурда за плечо и повернула к себе, после чего губами потянулась к его лицу.

Сигурд поддался моментной слабости и слегка наклонился, чтобы слиться с ее губами в поцелуе. Но яркая вспышка ослепила его глаза, отчего тот дернулся и закрыл лицо рукой. От удивления Лив обернулась, но тут же была ослеплена ярким огненным светом.