…

Танкер.

Дело было очень серьезным и даже опасным. Северянам удалось подплыть достаточно близко, несмотря на значительные потери с их стороны. Пьер насчитал примерно двадцать пять уничтоженных драккаров и несколько тысяч северян, что заполонили воды своими трупами.

Но эти цифры были очень относительны, в развернувшейся битве невозможно было разобраться. Корабли пылали и за собой скрывали всю полноту картины, а вражеские крики агонии накрывали всю округу, из-за чего приказы полковника не все могли расслышать. Возник разлад в рядах стрелков, каждый начал палить по готовности, что не играла полезную роль.

Этим воспользовались северяне. К фальшборту с кораблей начали пристраиваться осадные лестницы и цеплялись крюки. Пять сотен солдат успешно отбрасывали лестницы обратно, а веревки на крюках разрубались.

Полковник который фактически был самым главным на корабле, ловко использовал все данные ему преимущества.

Высокий борт танкера, это все равно что крепостная стена, при штурме которой, враг потеряет очень много воинов, прежде чем сможет добраться до них. А при помощи тауматургов исключил возможность окружения и ими же нанес варварам тяжелый удар. А стрелки, пусть и были разрознены, не прекращали огонь и с каждым новым выстрелом, один северянин падал за мертво.

Но пять сотен крайне профессиональных воинов, не могли сдержать натиск всего семи тысячного войска варваров, на протяжении всего правого борта. Естественно начали возникать бреши в обороне.

Повернув голову налево, к носовой части корабля, Пьер увидел как северяне начали пробираться на борт танкера, где их тут же встречали тяжелые дубины и щиты минотавров. В один момент началась настоящая кровавая баня, в которой зверолюды давили варварские отродья словно жалких мух. Окованные сталью дубины плющили шлемы и щиты врага так, словно те были сделаны из картона.

Хрупкие тела варваров от одного единственного удара или взмаха превращались в кровавое месиво, в котором четко виднелись кишки, распластавшиеся по деревянной палубе, что неизбежно топтались иными варварами.

Минотавры устроили настоящее веселье на своей части корабля, поэтому Пьер нисколько не волновался за сохранность драгоценного пороха и орудия.

Повернув голову направо, он увидел вполне уверенно держащийся центр корабельного борта, сконцентрированные силы хорошо держали свои позиции, не подпуская врага к себе, но чуть поодаль, в хвостовой части так же начали возникать проблемы. По нескольким лестницам, северяне проникали на борт корабля.

Вот оно, поле битвы Пьера. Туда он и направился. Пробегая мимо спин стрелков, он попутно обнажал меч, быстро приближаясь к противнику. Северяне и стрелки смешались в единую сумбурную толпу, но в которой все же ясно выделялись вонючие и не мытые отродья севера, на фоне серых стрелков, что вооружились штатными мечами.

За не имением большого опыта в ближнем бою, королевских солдат заметно теснили. Варвары наносили удары из-за щита, чем сильно усложняли жизнь королевским солдатам, у которых этих самых щитов не было.

Пьер не раздумывая ворвался в бой и в одиночку начал теснить врага, в лице нескольких десятков варваров, что проникли на борт. Протаранив щитом первого встречного северянина, Пьер опрокинул его с ног, и тут же добил его вонзив меч ему в живот.

Не обращая внимания на дергающегося северянина, Пьер заметил что, за эту секунду, численность противника увеличилось на три или пять человек, что очень не радовало.

Если это продолжится, то враг будет прибывать по экспоненте и тогда рано или поздно, танкер падет. Надо избавиться от осадных приспособлений, пока варвары как зараза не расползлись по всей палубе.

Увидев рядом с собой легендарного воина, королевские солдаты не могли не воодушевиться и вместе с Пьером начали назидать на проклятых варваров. Тем самым исключив возможность окружения.

Медленно, но верно, Пьер начал прорываться к борту, куда приставили лестницы. Щитом он принимал удары и из под него же наносил быстрые и смертоносные выпады, пока сам не словил оплеуху. Первый, потенциально смертельный удар пришелся по топфхельму. Если бы удар был нанесен прямо по макушке и с достаточной силой, то Пьер рисковал словить сотрясение мозга, но удар прошел по касательной и проскользнул мимо. Варвар, что совершил этот удар, тут же отправился к своим про-отцам, или как они говорят, к асам в Вальхаллу.

Второй удар подкосил Пьеру ногу, из-за чего тот пал на одно колено. Увидев подкошенного рыцаря, плотная кучка северян начала давить на него, всеми силами, что у них были.

Пьер, точно не был робкого десятка. Убрав руку со щитом в сторону, он полностью открылся, после чего широким взмахом разрубил ноги нескольких несчастных варваров. Мгновенно лишившись опоры, северяне рухнули на окровавленную палубу корабля бесполезными кусками плоти, что могли лишь обреченно барахтаться от неимоверной боли.

Встав на ноги, Пьер продолжил пробираться к борту корабля.

…

Драккар.

— Быстрее! Быстрее!

Прорвавшись через кучу сожженных и разваливающихся кораблей, драккар прислонился к другой кучке, что собралась у правого борта корабля и представляла из себя деревянное поле на воде. Северянам приходилось перебираться со одного корабля на другой, чтобы добраться до крепостного судна. Попутно неся с собой абордажные приспособы и прикрываясь откровенно бесполезными щитами от вражеского огня.

Ярлы истошно кричали, продолжать наступать на корабль, забираться на него, но Сигурд собственными глазами наблюдал за тем, как уже не одна тысяча пытается забраться на борт этой крепости. Его соплеменники обреченно пытались подняться по лестницам и веревкам, но их встречал грохочущий свинцовый огонь, по вине которого те падали обратно, образуя собственными телами целые окровавленные кучи. Подходы на борт скидывались при первой же возможности, отрезая путь к кораблю.

Все вокруг гремело, горело и вспыхивало пламенем шаманов. Ярлы истошно кричали, толкая своих воинов на верную гибель, а сами северяне, кричали во все горло, то ли от боли, то ли от ярости и страха. Кровь ручьями текла из тел погибших, скапливаясь в драккарах, что стали чашами для кровавого подношения злым богам.

Казалось, корабль защищала лишь горстка людей, которая прямо на глазах Сигурда истребляла армию северян. Это должно быть шутка самого Локи, которому было интересно наблюдать за обреченностью и беспомощностью северного народа. Северяне всегда славились своей могучей силой и выносливостью, но какой от этого прок, если даже простые хилые централы обуздав огонь, давят могучих северян.

Сигурд не мог в это поверить. Вся их история толкала их на то, чтобы они стали сильнейшими в природе, в которой они обитают, но здесь и сейчас они не более чем просто букашки, раздавить которых проще простого.

— Сигурд! Надо идти! Скорее! — Протяжно кричала Лив в ухо своему мужу, пытаясь привести его в чувства.

Проморгавшись растерянными глазами, он обратил на нее внимание.

— Шамана убили! Идем! Скорее!..

Быстро обернувшись, для подтверждения слов Лив, Сигурд увидел мертвое тело шамана, что безмятежно лежало в драккаре. Должно быть вражеские стрелки дотянулись и до него. А это значит, что вражеским шаманам не придется сдерживать натиск их заклинаний и они смогут сосредоточить свои силы на поражении живой силы.

Моментально проанализировал Сигурд, после которого раздался крик его сына.

— Осторожно!.. — Выкрикнул он и оттолкнул родителей в сторону, опрокидывая их в нишу корабля.

Неподалеку от них, от огненного взрыва разорвался очередной драккар, обдавший всех троих тяжелым жаром. Совсем рядом послышались крики их не удачливых соплеменников, что угодили под огненную волну. Если бы Аркелл не отбросил их, то сжарились бы как мясо на вертеле.

— Здесь нельзя оставаться! Идем! Вперед! — Прокричал Сигурд, быстро поднимаясь на ноги и направляясь прямиком к эпицентру развернувшегося филиала Муспельхейма. Огонь, взрывы, крики и бесславная смерть, сущий ад.