Оставаться на месте точно нельзя, иначе их уничтожат вражеские стрелки и шаманы. Штурм вражеского крепостного корабля еще более безумная затея, но там у них будет шанс выжить и отыграться на враге.

Аккуратно и в тоже время торопливо перешагивая с одного корабля на другой, они медленно подходили к высокой деревянной стене у хвостовой части корабля, куда уже забрались их соплеменники и начали там бушевать. Еще целая толпа собралась у лестниц не давай прохода, а сама лестница была переполнена воинами, что с нетерпением ожидали битвы.

С драккаров не возможно было понять, что происходит на высоком борту, их воины давят врага или же наоборот. Но стоять внизу, было сродни самоубийству, надо было срочно подниматься.

— Мы должны подняться, ни то шаманы нас достанут!.. — Сигурд начал торопливо осматривать палубу корабля на котором стояли.

Лив подняла удобно подвернувшийся абордажный крюк. Не обмениваясь словами, они хорошо понимали, что надо делать.

Подбежав ближе к борту корабля на опасное расстояние, Лив одним броском закинула крюк и зацепилась о фальшборт палубы. Дернув за веревку несколько раз, она убедилась, что крюк зацепился как надо.

Сигурд выхватил веревку из ее рук и опираясь ногами о деревянную стену, начал взбираться вверх. За ним, Лив, а потом и Аркелл последовали по веревке на верх, по напряжению веревки стало ясно, что вслед за семейкой последовала целая орава северян, но пока что, никто не обратил на них внимание.

Боковым зрением, Сигурд заметил, как абордажные лестницы медленно начали падать обратно. Подняв глаза к борту корабля, Сигурд увидел как его соплеменников выдавили с корабля, а лестницы оттолкнули назад. С криками, люди на лестницах попадали обратно на корабли, неизбежно получая травмы.

Еще немного и ведроголовые примутся за них.

Поторапливаясь, Сигурд быстро залез на борт огромного корабля с широкой палубой, где могла бы развернуться целая тысяча их воинов, но восторгаться чудом кораблестроения не было времени. Справа стрелки, что продолжают стрелять из своих непонятных ружей, а слева, воины, что опрокинули лестницы. Среди них четко виднелся один единственный ведроголовый. Должно быть именно он стал причиной неудачного абордажа.

— Куда идем!? — Неопределенно спросила Лив, что так же запрыгнула на борт.

Но отвечать на ее вопрос не пришлось, враг сам нашел их. Те, что опрокинули лестницу в компании с ведроголовым воином, начали грозным видом наступать на них.

Вскинув со спины щит, Сигурд в компании своей семьи и нескольких десятков соплеменников, пошли к ним на встречу. Прикрываясь своими щитами, они возвели целую стену, через которую будет сложно пробиться даже ведроголовому, но чтобы действовать наверняка, Сигурд обратился к своей жене, что шла справа от него.

— Лив, нашамань лед под их ноги.

— Поняла. — Произнесла та, используя свои умения в шаманизме.

Ее ноги начали источать жуткий холод, кожаная обувь захрустела из-за налипшего на нее льда, пока этот лед не начал сползать на палубу. Ледяной дорожкой корка устремилась в сторону врага. Ледяная дорожка начала расширяться, охватываясь весь путь ведроголовых. Еще немного, и они начнут скользить по борту корабля, не в силах устоять на ногах, а им в это время останется только покончить с ними… Но на приближающуюся дорожку льда наступила нога шамана, закованного в полные доспехи и поверх которых тот носил мантию. Лед тут же прекратил свое шествие.

Насколько было известно Сигурду, шаманы централа такие же знатные воины и осваивают искусство эфира еще с самого детства. И даже один такой знатный шаман, представляет серьезную угрозу.

— Лив, убей его! — Прокричал Сигурд.

Лив, увидев как вражеский эфирный воин создал перед собой желтый круг, в ответ покрыла свой щит ледяной коркой и понеслась к нему. Огненный поток ударил по льду, не нанеся серьезного урона. Из под щита, Лив замахнулась мечом, отгоняя шамана в сторону, к более открытому пространству.

Две группы противников начали быстро приближаться друг к другу, пока северяне с разгона не влетели в строй врага. Воины центральных земель имели до посинения прочные кирасы и шапели, но на руках у них были только мечи. У северян в этом плане было преимущество. Мало по малу, но в страшной суматохе централы несли тяжелые потери, пока один единственный ведроголовый не попортил построение, ворвавшись в него всем своим туловищем.

Он буквально как танк ворвался в гущу боя. Ни один меч, моргенштерн или другое подобное оружие не могло навредить воину в глухих доспехах, а шлем, будучи единственным уязвимым для тяжелого удара местом, ловко прикрывался каплевидным щитом. К тому же его не могли окружить, из-за нахлынувшего за ним отряда централов.

Построение было разбито и два воинства смешались между собой в кровавой битве, снова.

Централам приходилось очень туго без щитов, но ведроголовый справлялся очень хорошо, в тесноте он умудрялся ловко прикрываться щитом и с той же проворностью выкашивать северян. Он главная угроза, от которого нужно избавиться и как можно скорее, ни то они все здесь полягут.

— Аркелл, держись рядом! — Прокричал Сигурд, добив централа, что пер на него.

— Да, отец! — Откликнулся Аркелл.

Убедившись, что сын рядом, вместе они начали прорываться к ведроголовому. Буквально на каждом шагу, их встречали воины централа и мешали пробиться к цели, но благодаря слаженной работе отца и сына, опасности удавалось миновать.

Аркелл был довольно высок и крепок для своего возраста, но все еще мелкий по сравнению со своим отцом и поэтому бил снизу, пока Сигурд выбивал дух нанося удары по шее и голове противника.

Так им удалось протиснутся в узкий коридор, в конце которого Сигурд увидел ведроголового, что ловко вырезал всех противников, посмевшие приблизиться к нему. Соплеменников не спасали никакие доспехи или щиты, окровавленный клинок резал все к чему только прикоснется. Тела разрубались на куски, словно шматок масла разрезаемый раскаленным ножом. Кишки, печени и прочие внутренности вываливались на палубу. Вместе с аккуратно разрубленными останками и реками крови, они кучковались вокруг ведроголового. Даже его доспехи не избежали этой участи, некогда блестящие латы с голубыми полосами начали чернеть от спекшейся крови.

В этот самый момент он начал походить на самих эйнхерии, которых описывали в древних рассказах. Черные доспехи и смертоносный меч, от которого ничто не может уберечь. Стоит только подойти к эйнхерии с враждебными намерениями, как тот разрубит тебя на мелкие кусочки.

Сигурд собрался с силами и решимостью, вытащив щит вперед, он понесся изо всех сил. Из его рта вырвался отчаянный крик. Этим рывком он собирался сбить эйнхерию с ног, сделав его тем самым абсолютно беззащитным.

…

Пьер.

Скваер был с ног до головы облеплен иссохшей кровью и новые порции постоянно лились на его доспехи, пока он кромсал врагов Мотельхеймом. Окровавленное лезвие меча без проблем разрезало плоть жалких северян. Их щиты, кольчуги и мечи ощущались тонкой бумагой, которую режет бритвенное лезвие.

На мгновение Пьер даже почувствовал себя садовником, которому приказали выкосить траву, только вместо травы выступали грязные дикари.

Народ Сомерсета считает его предателем, но несмотря на не приязнь, графство остается его родным домом. Сомерсет, место где он родился и вырос, он знает какие люди населяют это прекрасное место, и не по наслышке. Он лично прогуливался по улицам и даже будучи знатным человеком не нуждался в защите ибо знал, люди Сомерсета живут в достатке и им не нужно идти по преступной дорожке.

Крестьяне и горожане приветливые и доброжелательные, некоторых людей из Шеффалда Пьер знал в лицо и даже мог бы завести с ними дружескую беседу. Но ублюдки северяне непросто взяли город, но и безжалостно истребили всех его жителей.

Зубы Пьера скрипели от переполняющей его злости, когда он смотрел на кучку этих чертовых варваров. Они посмели протянуть свои грязные руки к Сомерсету, своими грязными ногами топтали родную землю. Лишили жизни целый город, им нет прощения.