— Еще как… — ответил я со сложными чувствами.

— В общем, цени — ты на передовой линии нового мира. Буквально творишь будущее. А что ты вдруг заинтересовался вирпами-то?

— Да, видишь ли, мой пропал…

— Ничего себе! — удивился Петрович. — Рассказывай!

— Да, наворотил ты… — почесал он бороду, когда я закончил. — Тут, конечно, есть и моя вина, я тебе толком не объяснил, в чем суть работы фиктора. Собирался, честно, но все так завертелось… Ну да ты уже, наверное, сам до всего допер.

— Не очень, — признался я.

— Ну, совсем вкратце, обычный юзер максимум создает простенькую тульпу вирпа для себя. Фиктор — локацию для всех. Превращает контурные наброски неписей в полноценные личности. Именно умение работать… Впрочем, точнее — жить с тульпами — вот базовая способность, по которой отбирают фиктора. И нет, я не знаю, как вас находят, это не моя компетенция. Если ты можешь принять их как полноправную часть своей жизни, при этом отчетливо понимая, что они такое — ты можешь быть фиктором. Нечастое умение, кстати, поэтому вас так ценят.

— Так с вирпом-то моим что?

— Скорее всего, застрял в игре.

— Как такое возможно, если это, как ты говоришь, моя тульпа?

— Антох, не забывай — тульпы не реальны. Это реакция твоего мозга на определённый программный комплекс аудиовизуальных раздражителей. Чем лучше у тебя воображение, тем развесистей будет твой вирп, но, если нет этой крошечной программной части — нет и реакции мозга на нее. Твой вирп загружается в игру вместе с тобой и вместе с тобой должен из нее выгружаться. Но что-то сбойнуло, и он не выгрузился. Ищи его там.

Забавненько.

А что вообще есть реальность, как не «реакция мозга на комплекс аудиовизуальных раздражителей»?

Лайса, столкнувшись со мной в коридоре, кивнула, поспешно отвернулась, пряча глаза, и юркнула в ванную. Да, надо съезжать во избежание общей неловкости. В гостиницу. Или квартиру снять, как Петрович. Деньги есть.

— Настурция, — сказал я дочери, валяющейся на незаправленной кровати в наушниках, — давай-ка собирай в кучку все, что ты успела тут разбросать. Мы переезжаем.

— Напряг? — спросила дочка.

— Еще какой.

— А я уже начала к ней привыкать… Ладно. Прямо сейчас? Может, с утра все-таки? Я хотела в «Макара» сходить.

— Тогда уж съездить, — вздохнул я, — ходок из меня не очень.

И действительно — чего подрываться на ночь глядя? Лучше сегодня поискать в сети варианты съема, завтра с утра посмотреть, а там и переехать. Не хочу в гостиницу — дорого и казенно. А вот аренда тут вряд ли дорогая.

— Не вздумай съехать! — сердито сказала мне бабуля, пока я собирал вещи. Пусть заранее будут готовы.

— С хрена ли? — спросил я.

— Ты нужен Лайсе. Девочка сама не своя.

— А мою девочку сначала чуть не зарезали, потом чуть не утопили. Из-за твоей девочки, к слову, — я продолжил уталкивать вещи в сумку. Вроде и не было у меня с собой ничего, а теперь не лезут. Плодятся они, что ли?

— Она совершила ошибку. Из-за тебя, между прочим!

— А, так это я виноват…

— Я говорила тебе — отбей, а ты не слушал!

— А причем тут я? Вот ей бы и говорили.

— Она тоже не слушает… — вздохнула бабуля.

— Ну и какие тогда ко мне претензии?

— Не бросай ее, пожалуйста.

— Я ее и не поднимал. Между нами ничего не было.

— Ой ли?

— За сны я не в ответе. Тем более, за чужие.

— Навязался к ней в помощники, а теперь бросаешь?

— Хорошая попытка, но нет. Я хотел найти жену, а из-за Лайсы только потерял ее еще сильнее. Не знаю даже, жива ли она теперь.

— Жива, — нехотя сказала бабуля.

— И знаете, где она?

— Может, и знаю. А не знаю, так догадываюсь.

— Сейчас будет торг, совмещенный с шантажом и вымогательством? — понимающе спросил я.

— А что делать? Внучка — это все, что у меня осталось.

— Архелия Тиуновна, — сказал я скептически, — простите за неделикатность, но вы, вроде как, померли. Так что у вас ничего не осталось.

— Молод ты еще о таких материях судить, — надулась бабуля.

— Так где же Марта?

— А Лайсу не бросишь? Ладно, не слюбилось у вас, понимаю. Но хоть поможешь ей? Прикроешь спину?

— И даже задницу. Но отсюда все равно съеду. Ей же самой неловко на меня смотреть будет.

— Ладно. А кота я, если ты не против, оставлю.

Кот посмотрел на меня с бабулиных коленок и беззвучно мяукнул. Типа не возражает.

— С нашим удовольствием. Что ж за ведьма без кота?

Я решил, что сюда мы в любом случае не вернемся. Если регулярно беседовать с галлюцинациями, это может войти в привычку. Перекантуемся одну ночь в гостинице, а завтра поищем жилье.

Однако в «Макаре», когда я спросил у Невзора, есть ли в Жижецке какой-то ресурс по аренде жилья — сайт или риэлтерская контора, может быть, — он категорически заявил, что мы должны остаться тут.

— У нас куча пустующих комнат сейчас! — горячо убеждал он меня. — Хотите, вместе вас поселю, хотите — раздельно.

— Вместе, — категорически оборвал я уже раскрывшую рот дочь.

По крайней мере, спать она будет ложиться в свою кровать. И одна. Не то чтобы я думал, что их отношения с Виталиком зашли достаточно далеко, но даже тени шанса этому гитарасту не предоставлю! Пусть пока в кулачок тренируется.

— Мне так не хватает помощника! — жаловался он, ведя нас по коридору. — Пусть даже номинального. Просто еще одного взрослого человека. Антонина, знаете, вся в своей кухне, больше ни в чем не участвует. А у меня слишком много обязанностей, я не успеваю! Детям нужно внимание — да хоть просто присутствие кого-то, вроде вас. Человека с неформальным авторитетом. Пожалуйста, поживите хоть немного, это сильно поможет нам сейчас… Вот, посмотрите, какая отличная комната!

Комната неплохая, правда. Даже две — одна побольше, проходная, вторая поменьше, там только кровать, шкаф и небольшой столик. Будет Настина, а я в первой расположусь, сторожевым псом девичьей чести, на посрамление всем Виталикам.

— Тут даже интернет есть, как вы, молодые, любите, — уговаривал меня директор, — а что пыльно, так это ничего, сейчас ребят организую, помогут привести в порядок. И о питании не беспокойтесь, Антонина поставит вас на довольствие, уж на это наших скромных фондов хватит.

— Уговорили, уговорили, — засмеялся я, — вы меня прям сватаете.

— Поверьте, так действительно для всех будет лучше. И ваша дочь, заметьте, тут будет в полной безопасности! У вас же был… инцидент?

— А вы откуда знаете? — напрягся я.

— От Сумерлы, — вздохнул Невзор. — У меня от нее мурашки, но иногда приходится контактировать. Общественные обязанности, чтоб их. Особенно сейчас, когда на носу праздник.

— Какой праздник?

— А вас до сих пор никто не просветил? Местная традиция, нечто вроде «Дня города», но раз в шесть лет, на большую луну.

— И какого числа?

— Каждый раз по-разному. В июньское полнолуние.

— А разве оно еще не…

— Нет-нет, это просто так кажется. Оптический обман. Настоящее, правильное полнолуние должно вызреть, как ночной плод… В общем, на днях. Вы не пропустите, весь город будет праздновать. Увы, я вхожу в число организаторов, так что вынужден отдавать этому много времени. Ваше присутствие здесь — большая удача. Дети уже почти взрослые, но пригляд все-таки нужен.

— Да из меня педагог…

— Справитесь, я уверен!

Дети, прибежав шумной стайкой с ведрами и тряпками, бодро драили помещение, причем, не допустив к этому занятию меня. Удивительно, они не выглядели недовольными, что их оторвали от смартов и отправили заниматься уборкой. Дочь моя скорчила бы такое несчастное лицо, как будто ее на рудники сослали, а эти как будто даже с радостью.