— Черт, поймал. Ладно. Но только я тебе деньги потом отдам, как смогу. И только попробуй отказаться!

— Я? От денег? Да нибожемой! Я чудовищно корыстный.

— Врешь, — засмеялась девушка, — ну да ладно. Пойдем вниз, а то там опять черт-те чего насочиняют про нас со скуки.

— У тебя кровь в уголке рта, — тихо сказала мне дочка. — Ты ее что, грыз?

— Порезался, зубами затягивал бинт, — сказал я правду, но не всю.

— У вас с Клюсей правда ничего нет?

— Ничего такого, что было бы стыдно рассказать дочери.

— Даже не знаю, хорошо это или плохо… — сказала она задумчиво и вернулась к своему Виталику.

Этот мелкий засранец так осмелел, что почти обнимает ее за плечи, делая вид, что просто положил руку на спинку дивана. Это при живом-то отце! Может, пугануть его легонько? Ладно, не сегодня. И так день дурацкий донельзя.

Ближе к вечеру пришла Лайса. Снова бодрая, пахнущая вином и мужчиной, но практически трезвая. И все же, все же… Что-то изменилось в том, как она на меня смотрит и как говорит. Не знаю, что именно. Может, я ее чем-то обидел? Тазик, например, без поклона подал? Черт их поймет, женщин.

У полисвумен появились новые идеи насчет Бабая, и она пришла ангажировать меня на завтра. Какие идеи и почему нельзя было договориться вечером дома, она не сказала. Идей насчет Марты у нее, что характерно, не появилось, и, когда я заговорил об этом, она как-то резко свернула беседу, как будто тема ей неприятна. Переживает, что ничем мне не помогла? Не пойму.

Дрогнул в кармане вибровызов. Я достал смарт и отошел в сторонку. Марта появилась в сети. Ее смарт включен и находится неподалеку, буквально в двух кварталах. Первым порывом было написать: «Ты где?», но, подумав, решил, что спугну. Оценивающе посмотрел на Лайсу и решил, что ну ее к черту. Сам схожу, раз ей это так мимо желания.

— Слушай, — сказал я ей, — мне надо отбежать ненадолго по делам. Отведешь дочку домой через полчасика? Не хочу, чтобы она одна таскалась.

— Да, конечно, — как будто даже обрадовалась полисвумен, — отведу. Иди спокойно.

Может, мы ей уже надоели и пора съезжать? У нее вон личная жизнь завелась. Может, она хочет дома разнуздано ей предаваться, а тут мы такие. Наверное, пора в гостиницу под каким-нибудь благовидным предлогом вернуться.

Предупредил Настю, увлеченную разговором с Виталиком и отреагировавшую рассеянно:

— Да, да, пап, конечно… — головы не повернув.

Я профилактически сделал Страшное Родительское Лицо в адрес Виталика, но он, кажется, не заметил. Надо еще потренироваться в суровости мимики. Расслабились, понимаешь.

На улице, как всегда, дождь, но уже начало темнеть, а значит есть шанс, что он кончится. Кажется, от вечной сырости на мне скоро вырастут грибы. Улицы пусты — провинция. Тут нет вечерней жизни, а между дневной и ночной пауза. Два проезда влево, один вправо — заблудиться негде. Старенький трехэтажный многоквартирник на два подъезда. На лестнице тихо, темно, пахнет сырой штукатуркой и котиками. Второй этаж. Дверь приоткрыта — меня ждут?

К черту. Все равно ведь войду. Я тупой, но упорный.

Квартира выглядит давно заброшенной — пыль, спертый воздух. На вешалке в прихожей какие-то обноски, облезлые драные обои в коридоре. Марты тут нет и никогда не было, это я уже понял. Ей тут не пахнет. Пахнет землей и сыростью, плесенью и смертью. Odeur de Жижецк. И немножко мужским дерзким одеколоном. Такие выбирают уверенные в себе сердцееды, молодые и беспринципные. Таким пахнет вечерами от Лайсы.

Забавненько.

Смарт лежит на столе в спальне. Веселенький оранжевый чехольчик, который натянула на недорогую модель Марта. Я огляделся — раскладной диван-книжка, вывернутые наружу ящики письменного стола, распотрошенный шкаф, завернутый к углу комнаты ковер. Там, где он лежал, большое черное пятно впитавшейся в паркет жидкости. Догадываюсь какой. Знакомая картина. Вот откуда этот неприятный запашок давней дурной смерти. Ну что же, Бабай, я пришел в твою ловушку. Где ты? Пора.

Внизу скрипнула подъездная дверь. Ну, иди сюда, посмотрим, что ты можешь, кроме как письма писать. Сунул в карман Мартин смарт и пошел к выходу. Наверное, можно было бы попробовать смыться через окно, второй этаж… Но какого черта? Мне надоело тыкаться вслепую.

По лестнице топали медленно и неритмично, причем не одна пара ног. Казалось, что поднимается пьяная, с заплетающимися ногами, компания. Это что, я зря себя накрутил, нагнал в кровь адреналина? Это не по мою душу? Но запах… Сырая земля, болото, тина, гнилое дерево, старый тлен. Как их там Фигля назвала? «Покляпые»? Не знаю, что это значит, но отлично к ним подходит.

Неловко ступая по ступеням старой лестницы, снизу поднимались копачи из Могильников. Четверо… Или больше, отсюда не видно. Сам, значит, не пришел? Или ждет свой очереди? Или это вообще не он? Да какая теперь разница… На, получи!

Их оказалось все-таки пятеро. Я удачно свалил первых двух, жестко работая ногами в голову за счет преимущества по высоте. Они завалились вниз, ссыпавшись на промежуточную площадку, и я уже было вычеркнул их из числа противников. Оказалось — рано. Крепость на удар у них необычайная: пока я пытался отправить вслед за ними пару следующих, эти уже встали и полезли снова. Пятый, самый худой и унылый, встал пролетом ниже и не спешил на раздачу. Возможно потому, что у него руки были заняты каким-то свернутым мешком.

Наверное в первый раз за всю историю моих боев, как на ринге так и без, ситуация оказалась патовой. Покляпые упорно поднимались по лестнице, пытаясь сократить дистанцию, я сшибал их вниз, но они поднимались и лезли снова. Они оказались неуклюжими — валились от любого удара, но крайне упорными и чертовски сильными. Когда один из них ухитрился схватить меня за рукав куртки, я еле вырвался, оставив ему на память кусок прочной ткани. Удары, от которых я бы надолго ушел в нокаут, их только опрокидывали. Поняв, что меня просто измотают и завалят массой, я сказал: «Да и черт с вами!» и перепрыгнул через поручни, приземлившись пролетом ниже. Оказавшись перед пятым, так и не принявшим участие в драке «покляпым», я уже хотел профилактически отоварить его напоследок, но он сделал шаг назад, как бы показывая, что не собирается меня задерживать. Я сообразил, что встречал его под землей. Один из тех, кто нес тело. И уже выбегая из подъезда на улицу, понял, почему его лицо показалось мне тогда знакомым. Это Андрей Девицкий, убитый Бабаем фиктор. Я его на ролике с планшета видел. Размышлять, как такое возможно, не стал — есть время работать головой и время работать ногами. Сейчас как раз второй случай.

На улице кончился дождь и вышла Луна, такая огромная и красная, как будто вот-вот рухнет на этот чертов город, зацепившись за колокольню старой пожарки. Одному мне кажется, что нынешнее полнолуние как-то подзатянулось?

— Нетта, маршрут до дома Лайсы. Нетта? Эй, вирп, ты где?

Часы не откликнулись привычным толчком вибры. Я вытащил смарт — он равнодушно показал «нет сети». Навигатор не вызывался даже через меню, Нетта не появлялась. Ничего, тут два квартала до «Макара», и я отлично помню дорогу. Может быть, там даже Лайса с Настей еще не ушли, времени-то всего ничего прошло.

Заблудиться было негде, но я сумел. Уже второй поворот вывел меня вместо прямого проезда в какой-то косой переулок, имеющий такой вид, будто тут ничего не менялось со времен Велесовой Книги примерно. Во всяком случае, электрических фонарей нет, и окна не светятся. Пока я крутил головой, пытаясь понять, как я ухитрился свернуть не туда там, где вообще нет вариантов свернуть неправильно, сзади послышались шаркающие шаги нескольких пар ног. Эти ребята не особо шустрые, но, похоже, упорные. Ладно, меня устроит любая широкая улица с электрическим освещением и уверенной связью. Вызвоню Лайсу, пусть шлет наряд полиции меня спасать. Будет немного неловко, но законопослушно и граждански правосознательно. Менее предосудительно, чем лупить их ногами по каменным физиономиям. И, будем надеяться, более эффективно.