Мы подъехали к отелю, огромный и роскошный банкетный зал которого прекрасно подходил для праздника такого масштаба. Тяжелый люкс с видом на Большой театр, а друзьям из Государственной думы пешком не больше пятисот метров пройти. Но, конечно же, парад дорогих машин не заставил себя ждать. Мы даже попали в небольшую пробку. Наш (Вадима) «Бентли» смотрелся органично, только мигалки не было, как у особо торопившихся.

– Добрый вечер, – поприветствовала элегантная девушка-хостес, – можно узнать вашу фамилию?

– Полонская Екатерина и Вероника.

Она радостно сверкнула глазами, смекнув, что как минимум родня дорого юбиляра.

– Позвольте проводить вас и маленькую принцессу, – затем дежурной улыбкой одарила Мишу, в руках которого была нарядная подарочная коробка. Ника сама для деда собирала, и я немного от себя добавила: Александр Иванович фанат запонок – подарок очевиден. – Презент можно оставить здесь, я распоряжусь, чтобы отнесли в комнату хранения.

Миша на меня посмотрел, чуть сбавив шаг.

– Не нужно, мы лично вручим, – ответила я.

– Да, дед с ума сойдет! – поддержала Ника.

Мы вошли в шикарный банкетный зал с панорамным остеклением и умопомрачительным видом на сверкающий город. Круглые столы и белоснежные парадные стулья расставлены очень элегантно, оставляя место для бесед небольшими компаниями и, конечно же, для танцев; много света, игравшего на гранях хрустальный бокалов и драгоценностях приглашенных. Мы были далеко не первыми, поэтому публику я оценила сразу – не только женщины любили украшать себя: часы по цене квартиры в пределах МКАД, запонки, как у Джеймса Бонда и перстни с рубинами, как у колумбийских наркобаронов. Правительство страны, не в полном составе, конечно, но прибыло. Олигархи, бизнесмены, жены, любовницы – добро пожаловать на вершину!

– Катерина! – именинник на почетном месте встречал гостей и принимал поздравления. – Вероничка, солнышко!

Александр Иванович обнял меня, расцеловал в обе щеки. Как и Ирина Владимировна. Затем за Нику принялись.

– С юбилеем! – поздравила я, а она попросила присесть и начала драть имениннику уши. Собралась целая группа весело считавших помощников!

– Здесь Танюша с мамой где-то, – выдохнул раскрасневшийся дед, переключая внимание любимой внучки на сколько-то юродную сестру. – Катерина, ты бесподобно выглядишь! Спасибо, что уважила старика, – и улыбнулся так обаятельно. Десять лет назад он выглядел ого-го для своего возраста, сейчас вполне ничего, а в молодости, наверняка, тем еще сердцеедом был.

– Дед, а пойдем подарок наш распакуем? Там много интересного! – Ника хитро улыбалась, не собираясь с него слазить.

– Обязательно. Гостей встречу и пойдем. А ты видела у нас тут фонтан из шоколада и мороженое волшебное. И выступать будет твоя любимая, – он нахмурился, пытаясь вспомнить имя, даже пальцами щелкнул. – Клава Кока.

Я закатила глаза. Еще и здесь ее слушать. Ну хоть не Моргенштерн какой-нибудь.

– Всем здравствуйте. Александр Иванович, с днем рождения!

Он взглянул через мое плечо и как-то подозрительно растерялся. Я обернулась. Перед нами стояла Зимина. Она улыбалась, но натянуто слишком – кажется, не ожидала меня увидеть.

– Благодарю, – взял себя в руки и вежливо улыбнулся. – Проходи, отдыхай, – и взгляд на меня перевел, руку на спину положил. – Предлагаю выпить шампанского! Катерина, не откажешь свекру? – весело произнес, пытаясь замять ситуацию, отвлечь, увести меня даже.

– Ирина Владимировна, а Вадим где? – услышала я.

– Его пока нет, – ровно ответила свекровь. Она самая большая противница скандалов.

– Ах, – Вика коротко рассмеялась, – мы хотели вместе объявить, но вам скажу по секрету: мы решили пожениться! Смотрите, как оригинально оформил обручальное кольцо, – и руку подняла, чтобы все увидели. Ко мне повернулась и буквально под нос кисть сунула: – Особенная вещь, не правда ли? – и улыбка такая… Впервые в жизни мне захотелось от всей души причинить человеку боль. Задушить стерву!

Вот ее ответ. Бросил ли ее Вадим? Нет, да еще и браслет, который мне на день рождения подарить пытался, использовал в качестве помолвочного кольца! Подонок.

– Вика! – жестко оборвала ее Ирина Владимировна, а потом… Потом случилось ужасное: взрослые со своими разборками совсем забыли о детях.

– Мама, это же твой браслет… – тихо проговорила Ника.

– Нет, дочь, это другой…

– Мам, но как же! – сказала громче. – Папа же тебе его подарил. С цветами, помнишь? Почему он у нее?

Мне захотелось плакать. Это нужно у Вадима спрашивать! Я сама отказалась от подарка, но не думала, что этот отказ так больно выстрелит в мое сердце. И не только в мое. Есть еще детское, ранимое. Ему не объяснить, что взрослые получали особое удовольствие, причиняя боль друг другу…

– Нет, это не оно, пойдем, – я нажала на плечи, разворачивая Веронику в другую сторону. Напоследок бросив уничтожающий взгляд на эту рыжую суку. Если бы не дочь… Даже не знаю, чтобы с ней сделала! Все, что на ум приходило, мало ей! Меня разрывало от злости, обиды и… ревности. Очень жгучей. Какой же Полонский мерзавец! Выбрал себе мерзавку и таким же стал!

Зимина растерянно хлопала глазами, и я успела заметить, что Ирина Владимировна что-то выговаривала с жестким выражением лица.

– Хочешь, дом…

– Вероничка, а пойдем ревизию сладостей проведем? – свекровь догнала нас молниеносно, не позволяя уйти. – Сейчас Таню найдем и будем веселиться, – взяла в оборот, отвлекая от представления новой невестки. – Катя, – и покачала головой: мол, не знали ничего, не ожидали.

Я застыла посреди шумного зала, не зная, куда податься. Я была одна здесь. Без опоры и поддержки. Все-таки женщине до сих пор сложно быть без прикрытия. Без мужчины. Мужчины… Один меня снова разочаровал. Читая письма Вадима, вспоминая его мольбы простить, признания в грехах – начало казаться, что в нем есть еще что-то от того мужчины, которого я любила. От моего Дима. Пропавшего, но не пропащего. В чем-то совершенно иного. Этот не боялся показаться слабым и оголить сокровенное. Знал, что это, возможно, не принести ему ничего, никаких выгод, но пытался измениться и изменить мир вокруг себя. Так мне казалось…

Зачем?! Почему так жесток со мной! К чему все это, если жениться хочет?! И почему же мне так больно осознавать это? Разочаровываться в людях всегда неприятно, но окончательно терять веру в него… Как в частичку себя самой.

В сумочке завибрировал телефон. Макс.

– Привет, – ответила, цепляясь за него, как за человека. – Что делаю… – я горько хмыкнула. Страдаю. – Максим, хочешь приехать?

Прийти с ним я не могла, даже если бы очень захотелось досадить Полонскому. Тут вопрос не в нем, а в нашей дочери. Но сейчас я не желала быть одной. Пусть рядом будет кто-то. Друг. Мужчина. Возможно даже, любовник…

Пока гости прибывали, а официанты разносили закуски, я смотрела как возле съедобных инсталляций кружили те немногие дети, которых удалось собрать.

– Привет, – обожгло щеку, и чья-то рука скользнула по талии.

– Привет, – улыбнулась Максу. – Я здесь с дочерью, поэтому не нужно… – убрала его ладонь.

– Понял. Сегодня буду просто другом, – он окинул взглядом зал и на меня посмотрел внимательно: – Катя, а что ты здесь делаешь?

– Не знаю, – откровенно призналась. – Хотела кому-то что-то доказать, а в итоге…

Я отвернулась, пряча набежавшие слезы. Мерзавец Полонский! Макс не дал закрыться, мягко поймал подбородок и приподнял.

– Тебе уж точно никому ничего доказывать не нужно, – и повисшую на ресницах слезинку вытер. – Я тебе не успел сказать: ты невероятно красивая сегодня. Королева нимф.

Я смущенно улыбнулась, ощутив прилив уверенности в себе, глазами зал обвела – вечер еще может быть спасен! Я буду веселой и счастливой! Я обольстительно улыбнулась Максу и перевела игривый взгляд в сторону. Вадим приехал.

– Какого черта здесь происходит? – прорычал, к нам приблизившись. – Кать, он что здесь делает?