— Я не хочу снова смущаться, Бек, — говорю я, понизив голос, изо всех сил пытаясь говорить ровным голосом. Последнее, что мне нужно, это чтобы мой голос выдал эффект, который его слова произвели на меня. — Все посмотрели бы на меня так, будто я была жалкой, когда выяснилось бы, что Кар…

Я почти ошибаюсь и произношу запрещенное имя, но быстро поправляюсь: — твой брат изменял мне много лет. Если люди подумают, что мы помолвлены, тебя не должны видеть с другими женщинами. Я отказываюсь когда-либо снова смущаться, даже если между нами это фальшивка.

В его глазах нет ни намека на обман, когда он говорит: — Я бы не сделал этого с тобой, Марго. Никто никого не увидит со мной, кроме тебя.

Мой желудок необъяснимо трепещет от его слов. Это трагично. Картер так меня запутал, что я думаю, что это романтично, когда мой возможный, будущий, фальшивый жених обещает, что его не увидят с другим, когда мы будем фальшиво помолвлены.

“Мужчины.” Они действительно могут разыграть тебя, и им даже насрать на то, что они это сделали.

— Я знаю, что у тебя есть э… потребности, — начинаю я, путаясь в словах. Однако теперь я посвятила себя этой теме крушения поезда, поэтому я продолжаю путешествовать, хотя чувствую, что мои щеки начинают краснеть. Даже не желая этого, я опускаю глаза на промежность его брюк, усиливая покраснение на моих щеках. — Итак, я понимаю, что тебе нужно будет с кем-то встречаться но если мы это сделаем, я просто не хочу, чтобы это было публично. Я не хочу, чтобы кто-то еще знал о том, что ты удовлетворяешь “эти” потребности. Я обещаю сделать то же самое для любых моих, ну, знаешь… нужд. Я никогда не думала, что слово «потребности» может заставить меня краснеть от смущения, но вот я здесь, красная, как помидор.

Ноздри Бека раздуваются. Злой взгляд в его глазах заставил меня в страхе отвернуться от него. Внезапно два сильных пальца хватают меня за подбородок и заставляют поднять голову. Кончики его пальцев впиваются мне в щеки, а его лицо каменеет от гнева. — Пусть другой мужчина даже подумает о том, чтобы позаботиться о тебе, когда ты моя невеста, и они все равно что мертвы. — Его голос кипит. Я понятия не имею, откуда взялся весь этот гнев, но он что-то делает с моими внутренними органами.

Мои губы приоткрываются и снова закрываются, пока я думаю, что сказать ему в ответ. Он крепко сжимает мою челюсть, его глаза сузились, и он внимательно наблюдает за моей реакцией.

— Марго, — произносит Бек сквозь стиснутые зубы. На его челюсти тикает мышца. Наша близость — единственная причина, по которой я могу это видеть. Интересно, всегда ли он так оперяется, или только тогда, когда он полон ярости.

“Я должна это выяснить.”

— Скажи мне, что ты поняла, — требует он напряженным голосом.

— Поняла, что? — спрашиваю я, мой мозг словно каша. Находясь так близко к нему, я теряю дар речи. Это его запах, ощущение тепла, исходящего от его тела, на самом деле это всепоглощающее присутствие, которое он излучает.

Очень легко, его большой палец касается моей скулы, прежде чем отдернуть руку. Его руки скрещены на груди в оборонительной позиции. Это движение заставляет ткань вокруг его бицепсов сбиться в комки, а сшитый на заказ костюм почти идеально подходит для его накачанных бицепсов. — Если ты согласишься на это, в твоей жизни больше никого не будет, Марго. В течение года или сколько бы времени ни потребовалось, чтобы донести мысль, что ты моя.

Я все еще наполовину задаюсь вопросом, не возникла ли у меня какая-то плохая реакция на вино, которое мы выпили прошлой ночью. А может быть, мне снится какой-то лихорадочный сон? Должно быть объяснение тому, что происходит прямо сейчас. Это не может быть реальностью. Бекхэм Синклер не может просить меня стать его фальшивой невестой. Он не может действительно принуждать меня к верности — даже если фальшивой — с ним. Я живу в альтернативной реальности. Услышать, как Бек говорит «ты моя», было нереально…

Но это было. Это. Все это очень и очень реально.

Это мечта каждой женщины, и я просто жду, чтобы узнать, в чем подвох.

Я выпрямляюсь в кресле, закидывая одну ногу на другую. — Если я соглашусь с этим, то и ты должен согласиться. Несправедливо с твоей стороны ожидать, что я не буду ни с кем другим, если ты собираешься быть с другими женщинами.

Его глаза цвета индиго вспыхивают, но я не могу определить, чем именно. Я хочу сказать, что это желание, но идея абсурдна. Бек может легко заполучить любую женщину, которую захочет. Не может быть, чтобы он смотрел на меня с таким желанием.

— Только ты, Марго. Никто кроме тебя.

Мое сердце бешено колотится в груди. Он даже не так близко, как несколько минут назад, но я все еще чувствую его присутствие повсюду. Я теряю контроль над ситуацией, и мне нужно восстановить ее, прежде чем мое сердце сделает что-нибудь глупое, например, захочет его.

— У меня есть еще одно правило, — спешу я, поднимаясь на ноги, потому что мне странно сидеть и смотреть на него снизу вверх.

Даже стоя на каблуках, мне приходится сгибать шею, чтобы посмотреть на него, а он даже не встает в полный рост, когда упирается в стол для совещаний.

— Просвети меня, — отрезает он.

Я указываю между нами.

— Между нами ничего не может быть. Линии не могут размываться. Никаких поцелуев или чего-то еще, — добавляю я в последнюю очередь.

Его смех застает меня врасплох, заставляя подпрыгнуть.

— О, Марго. Нам придется убедить многих, что мы вдвоем помолвлены. Нам наверняка придется поцеловаться. Что касается всего остального, — он говорит это саркастически, словно слова в кавычках, — могу тебя заверить, что мы не будем трахаться, пока ты не попросишь об этом.

Я не знаю, как Беку удается сделать слово «трахаться» таким горячим, но каждый раз, когда он произносит его, я ловлю себя на том, что сжимаю свои бедра все сильнее и сильнее.

Мои глаза сужаются.

— Я могу обещать тебе, что этого не произойдет, так что у нас все хорошо. Это возможно для поцелуев.

Его ухмылка кажется вызовом. — Меня это не беспокоит. Рано или поздно мы будем целоваться. И поверь мне, ты не захочешь делать это только для вида.

Я фыркаю. — Ты такой самодовольный. Этого не произойдет. — Даже когда я произношу слова, вкрепляя убежденность в каждый слог, я обнаруживаю, что мой взгляд останавливается на его полных губах. Даже не целуя его, я уверена, что поцелуй с Беком Синклером будет похож на мечту. Его поцелуй был бы грехом. Это сделало бы со мной то, чего не смог бы достичь ни один мужчина. Я знаю все это, даже не прикасаясь к нему.

Вот почему между нами ничего не может быть.

Он щелкает языком. — Никогда не говори никогда, Фиалка.

— Никогда, — немедленно отвечаю я, растягивая слово, чтобы донести мысль.

— Теперь ты превращаешь это в игру. Это делает меня гораздо более заинтересованным в поцелуях с тобой.

Я щелкаю пальцами, обрывая то, что, черт возьми, сейчас между нами происходит.

— Вернемся к соглашению, Бек.

Он проводит пальцем по деревянной поверхности стола для совещаний. Поднеся палец к лицу, он приподнимает губу от небольшого количества пыли, покрывающей кончик пальца. — Есть ли что-то еще, что удерживает тебя от того, чтобы сказать «да»?

— Почти все, — возражаю я.

Бек вздыхает, давая мне понять, что его раздражает мое нежелание. Или это гнев? Возможно, это и то, и другое. Он поднимает запястье, оттягивая рукав костюма назад, чтобы показать часы. Он проверяет время на нем, его глаза слегка расширяются в тревоге. — Послушай, Марго, за то время, что мы здесь, я пропустил одну встречу и собираюсь пропустить еще одну. Что тебе нужно, чтобы сказать «да»?»

Потирая губы, я думаю о том, как я хочу ответить на его вопрос. Если быть честной с самой собой, я гораздо больше хочу сказать «да», чем я думала. Может быть, потому что мне очень любопытно, каково это быть невестой Бека, пусть даже фальшивой. В глубине души, может быть, я достаточно огорчена тем, что Картер сделал со мной, что хочу сказать «да», просто чтобы заставить его ревновать. Хотя ему должно быть насрать на меня, если он будет ревновать, и я не знаю, даже если я появлюсь на семейном мероприятии в качестве невесты Бека, вызову у него хоть какие-то эмоции.