Я не рисковала обратиться к нему или чем-то дать понять, что переживаю за его игру и за его состояние. До меня дошло, что почти все из этих мужчин были пьяны. И все они были за рулем.
Один из тех громил, что стояли у дверей возле меня — я так и не поняла, были это телохранители Томпсона, местные охранники или кто-то еще, — вскоре тоже уселся за стол.
Хватило всего нескольких партий, чтобы он полностью проигрался и начал с рыком бросаться то на одного оппонента, то на другого. Томпсон кивнул кому-то, и пара парней, подхватив его под локти, вывели бунтаря из бара.
— Эй, Акс, — вдруг сказал один из оставшихся за столом мужчин, почесывая неаккуратную, клочьями покрывающую его толстые щеки щетину. Голос его заметно заплетался, и свои карты в руках он держал так, что они чуть не вываливались из его пальцев, демонстрируя присутствующим содержимое. — А что там с Джеффри Вотлингом? Сидит еще?
Я напряглась, услышав знакомое имя.
Почту, в том числе и конверт из тюрьмы, я оставила на столе на кухне, чтобы Аксель мог посмотреть ее, когда вернется домой.
И теперь мне не терпелось узнать, о чем пойдет речь.
— Мисс, будьте добры, пива, — обратился ко мне добродушный толстяк в футболке какой-то неизвестной мне хоккейной команды.
Как не вовремя.
— Одну минутку, — пролепетала я, делая вид, что страшно занята чем-то у своего столика, но ответ Акселя все равно не услышала.
Я метнулась за дверь, и, протиснувшись к барной стойке, принялась наполнять бокал пенным.
— Э, да это ж девчонка Хейзов!
Рожу того типа из закусочной, пусть и пьяную, с опухшими красными глазами и сальной улыбочкой, я не могла не узнать.
Он придвинулся поближе ко мне, и, хоть нас и разделяла барная стойка, я все равно слегка отстранилась.
У дальнем конце зала я заметила Долорес, которая, несмотря на мини-юбку, низко склонилась над столиком одного из посетителей, едва ли не являя всем остальным свое нижнее белье. Фокса нигде не было видно. Что ж, придется разбираться с этим самостоятельно.
— Привет, красотка. Свободна сегодня вечером?
— А твоя жена занята? — крикнула я ему, подбородком указывая на его обручальное кольцо.
— Ах ты какая, — сказал он почти восхищенно. — Да у нас свободная страна, ты не переживай.
Уловить логическую связь, при чем тут страна, я даже не пыталась. Проклиная плюющийся пеной кран, я ложкой выгребла из бокала белую шапочку и налила еще пива. Черт, все пропустила.
Не обращая внимания на попытки — как его там, Кларка? — привлечь мое внимание, я быстро пересекла зал и, толкнув бедром дверь, ворвалась в игровую.
Не знаю, что они там успели обсудить за те несколько минут, что меня не было, но игра кончилась: Аксель забирал фишки, кто-то матерился, Томпсон шептался о чем-то с одним из ближайших к нему мужчин.
Я отдала бокал пива и отошла от стола, когда тот мужик, что спрашивал про Джеффри, пошатываясь, поднялся со стула и двинулся на выход. Лицо у него было злое и разочарованное.
Дверную ручку он нащупал не с первого раза.
— А вообще-то, — обернувшись, пробасил он, — Вотлингу очень даже повезло с таким другом, как ты, Акс. И передачку на зону отправит, и жену его потрахает. Все правильно, не скучать же бабе.
В повисшей тишине он громко икнул, и, наконец, вывалился за дверь. Казалось, воздух над нами был наэлектризован донельзя — одна искра, и все взлетит к чертям.
Все как один присутствующие перевели взгляды на Акселя — кто с интересом, кто с открытой насмешкой и даже злорадством, словно этим обвинением он получил по заслугам.
Я же пыталась осмыслить услышанное.
Лидия тоже что-то говорила об ублажении чужих женушек…
Скрипнул стул. Аксель поднялся из-за стола, и, ни слова никому не сказав, тоже вышел.
— А такая хорошая шла игра, — удрученно вздохнул Томпсон.
— У-у-у, сейчас все веселье пропустим, — сказал кто-то.
Мужчины стали вставать со своих мест и выходить из комнаты. За вторым столом все еще шла игра, но и там несколько человек замялись, явно сгорая от предвкушения чего-то, что до меня пока еще не дошло. Все словно сговорились, и одна я оставалась в неведении, о чем.
Я не выдержала и тоже выскочила в бар. Народу там осталось подозрительно мало, даже Фокса не было за барной стойкой и в зале.
И лишь когда из-за двери «Только для персонала» стремглав вылетел парнишка в поварском переднике, который, торопясь выйти на улицу, едва не снес оставленный кем-то посреди зала стул, я вдруг поняла, куда все делись и почему.
Тревога сковала мои внутренности, желудок словно завязался болезненным узлом.
Я выбежала наружу и едва пробилась сквозь стену из гудящих, как осиный рой, людей.
Сцепившись, два человека катались по земле, раздавая друг другу тумаки. Чья-то бейсболка валялась затоптанная в грязи. Мне пришлось прищуриться, чтобы разглядеть, что происходит и кто это там.
И я увидела белое пятно — футболку Акселя. В этот самый момент он, судя по всему, одерживал мнимую победу: схватив одной рукой бедолагу за грудки, второй раз за разом бил его по лицу. Точнее, по тому, что от него оставалось, потому что я видела лишь пелену крови, заливающую глаза, рот и подбородок этого человека.
Люди вокруг, казалось, были в восторге от этого зрелища. Никто не пытался помочь, разнять их или попытаться угомонить Акселя: все кричали, подбадривая его, но явно не потому, что считали его правым в этом бессмысленном конфликте. Просто им хотелось крови и зрелищ. Просто это не они были на месте того несчастного, чья голова безвольно болталась из стороны в сторону, едва не ударяясь об асфальт, от каждого нового удара испачканным чужой кровью кулака.
— Стой, — завопила я, распихивая в стороны людей и пробивая себе путь к Акселю. — Какого черта ты творишь?!
Я бросилась на него, пытаясь оттащить Акселя за плечи. Толпа недовольно заулюлюкала, но я этого почти не слышала: в ушах моих бешено гудела кровь, а на все происходящее я словно смотрела со стороны, да еще и в замедленной съемке. Я была как будто оглушена.
И вдруг замедленная съемка кончилась. Теперь все происходило слишком быстро.
Аксель попытался отпихнуть меня, но я вцепилась в него, как дикая кошка, не давая ударить. Он обернулся и занес руку, но в последний момент опустил, увидев, как я отшатнулась и попыталась прикрыться.
— Боже, что ты наделал, — прошептала я, прикрыв рот рукой.
На лице этого мужчины, который лежал, распластавшись на асфальте, не осталось живого места. Один глаз распух и налился красным; изо рта и носа сочилась кровь. Он что-то прохрипел, но я не разобрала слов.
Только сейчас кто-то вышел из толпы и, взяв покалеченного мужчину за руки и ноги, оттащил в сторону, чтобы погрузить в чью-то машину. Действовали эти ребята так слаженно и спокойно, словно каждый день становились свидетелями подобных побоищ. Остальные, недовольно побурчав что-то, вернулись в бар. Кто-то остался на улице, с энтузиазмом обсуждая увиденное, даже не стесняясь присутствия участника этой сцены.
Белая футболка Акселя была испачкана кровью, как и его руки. Под носом у него я заметила красное запекшееся пятно, но других повреждений не было видно.
У меня не нашлось слов, которыми я могла выразить то, что чувствовала в тот момент. Я бездумно таращилась на Акселя, видя его словно впервые в жизни.
Сплюнув на землю, он молча поковылял мимо меня к бару. В открывшуюся на мгновение щель я заметила, что внутри у барной стойки толпятся игроки — должно быть, настроение для покера у них уже улетучилось и все желали поскорее обменять свои фишки и убраться отсюда.
Не знаю, как долго я простояла так, но из оцепенения меня вывел чей-то голос.
— Так что, красотка? Зайдем внутрь и потанцуем? Или тебя возбуждает только вид мордобоя? Могу устроить, если хочешь.
Кларк стоял совсем рядом — я даже не заметила, как он подошел. Его дружки с лесопилки толпились поблизости, явно рассчитывая получить новую порцию зрелищного шоу.
