Верю, ведь мне тоже, в перерывах между универом и работой, и поездками в питомник, когда готовлю скромный ужин на одну персону или чищу пушистый белый ковер в спальне, когда в ванне лежу или в постели, в обнимку со старенькой, но любимой мягкой игрушкой.

Очень одиноко, но зато эти мои будни надежные, без сюрпризов, без американских горок внутри, они простые и понятные, как инструкция к пылесосу.

И надо продолжать. Раз за разом, день за днем.

- Не трогай, отпусти, - вырываюсь, он держит, голос срывается, и меня трясти начинает, так страшно становится, что он не разожмет руки, а я не захочу уходить, толстым каблучком наступаю ему на ногу и взвизгиваю. - Выпусти!

Он несколько секунд мне в лицо смотрит.

И сам отталкивает.

Спотыкаюсь, хватаюсь за дверь, пулей влетаю в зал, по полу скольжу в мокрой обуви, я все правильно делаю, правильно.

Знаю.

Но счастливее от этой правильности не становлюсь.

- Ух ты, какие шикарные браслетики, - ахает Вика и замирает перед витриной ювелирного салона.

Тоже останавливаюсь и пялюсь сквозь стекло на разложенные под носом украшения.

Играет музыка, торговый центр полон народу, на календаре конец декабря. И все закупаются подарками близким.

В ювелирном, в основном, мужчины толпятся, вокруг них порхают красивые девушки-консультанты и помогают выбирать украшения любимым.

- Да уж, не браслетик, а мечта, - рядом вздыхает Вика.

И я поддаюсь порыву. Сама ни от кого подарков на Новый Год не жду, знаю, что от папы, как обычно, на карту упадут деньги, и все.

- Давай я тебе куплю, в честь праздника, - суетливо открываю сумку и достаю кошелек.

- Да ты что! - поражается Вика и виснет у меня на шее. - Алиса, я тебе говорила, что ты самая лучшая, самая прекрасная подруга?

- Да, - даю ей карточку.

- Вот спасибочки, - Вика радуется, как ребенок. Выхватывает у меня карту и несется в салон.

Улыбаюсь и распахиваю шубку, жарко. Наблюдаю, как веселая Вика показывает пальцем на браслетик и в нетерпении топчется на месте, хочет примерить.

Поднимаю руку и смотрю на свое кольцо.

С Николасом мы с тех пор так и не виделись, а прошло уже два месяца. Арон в сауну тоже больше не приходил, он тем вечером, когда я сбежала из зала - сразу рассчитался. В окно видела, как он в машину садился, и хотелось к нему выскочить, сказать, чтобы вызвал такси, нельзя ему за руль, разобьется ведь.

Но он и не уехал, всю ночь сидел в машине, напротив крыльца. И пил виски.

А когда мы с Викой сдали смену и вышли - он спал там, в неудобном кресле.

Вика примеряет браслет и сквозь стекло показывает мне свое сверкающее запястье.

Одобрительно киваю и смотрю по сторонам, на безаботных гостей центра. Многие с детьми, гуляют и смеются, пахнет кофе и выпечкой, и почти все витрины красиво украшены гирляндами.

Мне тоже нужно будет что-нибудь прикупить, щенкам. Их зовут Генерал и Бубочка, и я теперь жизни не представляю без них, моих тепленьких и прожорливых новых членов семьи.

Они всегда так радуются, стоит мне порог дома переступить, со всех лап несутся и тычутся мокрыми носами в ладошку.

Единственная беда с ними - они сгрызли все провода.

Мимо проходит влюбленная парочка, они обнимаются, и я отступаю, пропускаю их в салон. Неторопливо шагаю вдоль лавочек и смотрю на свое отражение в зеркалах.

Я выгляжу, как настоящая женщина, элегантно. Черная шубка автоледи до середины бедра, большой капюшон. Черная кофточка и черные брючки, сапоги на каблуках.

Мне в последнее время очень нравится черный цвет. С моими светлыми волосами смотрится стильно.

И матовая бордовая помада мне идет.

Мысленно себя расхваливаю и настроение немножко поднимается, праздника совсем не чувствую, а пора бы уже.

Поворачиваюсь, посмотреть, где там Вика.

И замираю, встретившись взглядом с высоким мужчиной в распахнутой куртке.

Она серебристого цвета, как и его машина. Мы с ним не виделись с того далекого сентября, с тех пор, как он меня в ванную унес на руках. А потом я долго под душем стояла. И смывала его с себя.

У него в руках куча подарочных пакетов с картинками ёлочек и снеговиков. Он оглядывается по сторонам, словно ожидает, что на пути моя охрана вырастет и не подпустит, будто я какая-нибудь звезда.

Но никого нет.

И он шагает прямо на меня.

Мну в руке перчатки и глаз от него не отвожу, и он тоже смотрит, с ног до головы изучает, как же давно мы не виделись, в волнении кусаю губы, и на языке остается восковой вкус помады.

- Привет, красотка.

Хриловатый голос, пристальный взгляд.

Неловко поправляю волосы.

Виктор усмехается, уставившись на мои пальцы.

- Так и не позвонила ему?

- Кому? - переспрашиваю, хоть и поняла, в чем вопрос, они с Ароном оба в курсе про кольцо. И я не выдерживаю. - А он еще ждет?

За спиной Виктора вижу выпорхнувшую из салона довольную Вику и едва заметно веду головой.

Не надо сюда подходить.

Не хочу.

Начала верить в случайности, и вот такую случайную встречу как раз и поджидала, тайно, перед сном представляла: я иду, и идет он, мы пересекаемся и разговариваем так, словно ничего не случилось, он в цветочном магазине покупает охапку белых лилий, потом берет меня за руку…

- Он ждет. Я ему просто уступил, Алиса, - Виктор бросает пакеты на сверкающий чистотой пол и берет меня за руки, притягивает к себе. И я топчусь каблуками по его подаркам. Стоим почти вплотную. - Кто-то ведь должен был уступить. А он младший. Упертый. Человек искусства, впечатлительный.

Слушаю его и молчу.

Перевариваю.

Меня уступили.

Вот так вот.

- Что ты смотришь, - говорит Виктор, и в его голосе прорывается досада. - С Николасом разговаривать бесполезно. Да. И он из дома ушел. С тобой тоже без толку.

- Почему это?

- Да потому что, - Виктор крепче сжимает мои руки. - Ты сама не знаешь. Начнешь думать и запутаешься, засомневаешься, это важные вещи, Алиса, а ты…

- А я дура, - вырываюсь, - ну, давай, говори. Алиса дура, решить сама не в состоянии.

- А ты в состоянии?

- Да!

Отступаю, боковым зрением вижу подругу. Вика переминается на каблуках в сторонке и, заслышав, что я раскричалась, тут же подступает и щебечет:

- Привет, Виктор. Ух, какой ты стал.

Он морщится.

Я тоже.

Но не из-за Вики, это все он - стоит тут, высокий, как дядя Степа из детского стишка, серьезный, чуть раздраженный, красивый, под ногами разбросаны подарочные пакеты…

На него с любопытством оборачиваются девушки.

- Алиса, давай поговорим, - просит он и взглядом показывает на кафешки, раскинувшиеся по этажу слева от нас.

- Пошли, - цепляюсь в Викин локоть и тяну ее за собой, я ничего не слышалаа, нет. - Купила браслет?

- Да.

- Молодец.

- Я тебя не понимаю, - подруга выворачивает шею, смотрит на Виктора, и меня тоже подмывает обернуться, спиной чувствую его взгляд.

- Закрыли тему, - перебиваю, едва Вика открывает рот. - Всё. Куплю паштет Генералу и Бубочке, и едем домой.

В детстве на Рожество мама мне пекла имибирное печенье в форме человечков и украшала его сахарной глазурью.

А когда она нашу семью променяла на одного-единственного мужчину и сбежала с ним - я начала сама готовить печенье, каждый год, имбирных человечков.

И так красиво, как у нее, еще не получалось ни разу.

Сегодня тоже решила не отступать от традиций.

И повторить попытку.

На столе масло и сахар, мед…

Играет радио, болтает телевизор, одним глазком поглядываю на экран и раскатываю на столе тесто.

Генерал и Бубочка рядом, развалились на диване и лениво следят за мной. От них шерсть по всему дому, но прогнать рука не поднимается, я ведь на кровати сплю, так почему они должны на полу.

- Печенье вам нельзя, - замечаю, что эти сластены принюхиваются и качаю головой, - вам что-нибудь другое приготовим.