Позади него колокольчиком тренькает оповещение, и разъезжаются двери лифта. Он уверенно берет меня за руку, ведет в коридор.

Моя ладошка в его широкой, вместе шагаем по освещенному холлу.

- У тебя же брат полицейский, - торопливо напоминаю. - Неужели не вычислили, где твоя машина стоит?

- Некогда было, Алиса. Сначала в ЗАГСе был, я же свидетель. Потом на свадьбе, потом семейный ужин, - рассказывает он мне так непринужденно, просто, будто мы знакомы давно. А я его девушка, интересуюсь, где он вечно пропадает. Мне почему-то приятно. Он толкает стеклянные двери, - а потом опять на свадьбе, - заканчивает. - Проходи.

Ступаю на крышу.

Ветер тут же набрасывается на волосы, проникает под кофточку. Здесь тихо, над головой нависает открытое темное небо. Под ногами дощатый пол, терассу опоясывает невысокое стеклянное ограждение.

- Была здесь? - Ник обнимает сзади, согревает теплом своего тела.

Мотаю головой.

Нет, здесь не была, даже не знала, что на крыше терасса.

- А ты думала в номер тебя тащу, такую сладкую, - с негромким смешком говорит он мне на ухо, и подталкивает вперед.

Прижатая к его груди семеню к столику.

Их тут много, вдоль всего ограждения, на каждом светильники горят оранжевым светом, и снизу тоже этот свет виден - фонари и огни с площадки у отеля.

- Вот за этот, - Ник отпускает меня и шагает первым.

Иду за ним и оглядываюсь, мы не одни, здесь тоже есть посетители, в основном, парочки, они заняты друг другом.

Ник поднимает клетчатый плед с одного из диванчиков и кивает мне.

Плюхаюсь в гору подушек.

Сверху он набрасывает на меня плед.

Обходит стол и садится на диванчик напротив.

С изумлением наблюдаю за ним, к таким ухаживаниям я готова не была. Не ждала ни от кого из Рождественских романтики, тем более, после Викиной болтовни и намеков, что на красивую женщину надо тратить деньги, и побыстрее.

- Нравится? - Ник кивает за ограждение. - Сюда бы вид поинтереснее. В Дубае с крыши ресторана видно Персидский залив. А с крыши бара ночной город, там просто всё, - широким жестом он обводит площадку внизу, - в огнях.

Он смотрит вниз, а я завороженно смотрю на него. Удобнее рассаживаюсь на диванчике, и кутаюсь в плед. Воздух холодный, гладит горячие щеки, дышать здесь так классно, ночь в самом разгаре, а я поражена и мне очень хорошо.

- Ладно, - Ник поднимается. - Что будешь пить?

- А…- неуверенно оглядываюсь на стеклянные двери. Помню и жесткий взгляд Арона, и властные повадки, а еще его объятия, и губы, когда я лежала там, на капоте, на подземной парковке, с разведенными бедрами. - Что твой старший брат скажет?

- На тему? - Ник изгибает бровь. Подходит ближе, наклоняется ко мне. - Он занят пока. А я свободен.

- Это он приказал сюда подняться? - на секунду задыхаюсь от разочарования.

- Нет.

Его ладони упираются в подлокотники диванчика.

- Алиса, - Ник смотрит мне в глаза темным долгим взглядом. - Я ведь уже сказал. Хочу кое-что с тобой сделать. Сейчас принесу выпить. И начнем.

Он принесет выпить, и мы начнем.

Интересно, что.

С ногами забираюсь на диванчик и уютнее кутаюсь в плед. Играет джаз, от ветра подрагивают лепестки цветов в высокой вазе на столике.

Рядом с вазой лежит какая-то книга. И фотоаппарат.

Беру книгу, верчу в руках. Она, как еж, утыкана цветными стикерами-закладками, на обложке сцена и две золотые маски.

Автор Станислаский. Режиссер, чью коронную фразу “не верю” знаю даже я. Листаю книгу, лениво прислушиваюсь к разговору за соседним столиком.

Мужчина уговаривает девушку спуститься к нему в номер. А она хихикает и сомневается.

- Секс на пляже, - говорит вернувшийся Ник и протягивает мне красноватый коктейль с изогнутой трубочкой. - Все, как заказывала, лапушка.

Смущенно забираю стакан.

“Секс на пляже” я не просила. Про секс я, вообще, стараюсь не думать. Потому что перед глазами сразу появляются три похожие мужские фигуры. Братья Рождественские.

И выбрать я пока не могу.

- А себе что взял? - обхватываю губами трубочку и вытягиваю шею, заглядываю в желтый коктейль Ника.

- Секрет, - он пьет и улыбается, пристально разглядывает меня.

Мне неловко, ведь он видел, что на парковке творилось, знает, что я согласна была. Чтобы Арон отмымел меня в машине.

Краснею.

Но все равно смотрю на него в ответ.

- М-м, - за черный ремешок Ник тянет к себе фотоаппарат. Отставляет бокал в сторону и сдвигает крышечку с объектива. - Любишь фотографироваться, Алиса? - он наставляет фотоаппарат на меня.

- Подожди, - торопливо поправляю волосы. - Нет. Не надо. Я не люблю.

- Почему? - Ник щурится, и похож сейчас на профессионала, камеры не отводит, и я ерзаю на диване. - Ты же такая красавица, - его губы, дрогнув, расплываются в скупую улыбку. - Такая лапонька.

- Я плохо получаюсь на снимках, - невольно улыбаюсь в ответ и оставляю в покое волосы. - Ник.

- Просто расслабься, Алиса, - говорит он. Фоткает меня, - ты клевая.

Я клевая.

Ветер треплет прядки, я пью коктейль, отворачиваюсь к ограждению, снова смотрю на Ника.

- Так, - он чуть отводит камеру, он так увлечен, с таким азартом делает это, что его настроение передается и мне, он встает, ходит вокруг меня, я верчу головой и смеюсь. - Алиса, - Ник взмахивает рукой, - плед убери пока.

- Ладно, - подчиняюсь и выпутываюсь из теплого одеяла, поправляю кофточку на плечах.

- Давай вот это развяжем, - Ник наклоняется. Его пальцы касаются черных тесемок на вороте моей блузки, тянут, развязывая бантик. Его лицо рядом, от него пахнет сладким коктейлем, смешанным с морозным парфюмом, и я замираю, неотрывно изучаю его лицо вблизи.

Каждую черточку запоминаю. Густые ресницы и черные брови, небрежно спадающую на лоб челку, пухлые, приоткрытые губы.

Ник приспускает блузку с плеча, мимолетно касается голой кожи. Поднимает на меня темные глаза.

- Ты в лифчике? - спрашивает.

Во рту пересохло, молча киваю.

- Давай снимем.

- Что снимем?

- Всё.

Быстро моргаю.

Он так просто хочет раздеть меня, будто о погоде мне говорит. Хмурюсь и тянусь к пледу.

- Что такое? - Ник перехватывает мою руку. Большим пальцем поглаживает ладошку. Гипнотизирует меня взглядом. - Только пофоткаемся, Алиса.

- Без лифчика.

- Да. Это же исскуство.

- Я не буду, - вырываю руку и поправляю блузку.

- Почему? - он садится на корточки передо мной, снизу вверх заглядывает мне в глаза. У него лицо - как у честнейшего человека в мире, которого обвинили в воровстве. - В этом нет ничего плохого, - убеждает он меня и откладывает фотоаппарат на стол. - Ты очень сексуальна. И грудь у тебя красивая. Я же видел. Давай сфоткаем.

Отворачиваюсь к ограждению и кусаю губу.

- К актрисам своим иди, которых голыми снимаешь, - говорю уставившись на деревья внизу, и с обидой не могу справиться, чувствую себя обманутой, он таким романтичным казался, и вот.

Вздрагиваю, когда его пальцы касаются ключицы. Скользят ниже, в вырез блузки, и я покрываюсь мурашками.

Поворачиваюсь.

Его рука пробегается по ткани, по животу вниз, и нагло подхватывает кофточку.

- Тебя не возбуждает разве? - шепотом спрашивает Ник, медленно задирает мою блузку, - что позади люди сидят, а ты можешь раздеться, и они не увидят. Смотреть буду только я.

Встречаемся взглядами.

Его глаза блестят жадным блеском, я в эту черноту проваливаюсь.

- Это эротика, Алиса, и это прекрасно, - он тянет кофточку. - Не бойся меня. Доверься. Тебе понравится.

Не понимаю, что делать, но его слова…от его слов я дрожу, он ведь, правда, все уже видел, на секунду представляю, как я разденусь, и он будет смотреть, по-мужски алчно…мне этого хочется.

- Хорошо, - вздыхаю и сдаюсь, и поднимаю руки.

И Ник стягивает с меня кофточку.