- Нашей семье не подходит сводная сестра. Которая ночами по саунам шоркается с подружкой и подарки клянчит у мужиков. А по утрам завтракает с нами за одним столом, - говорю очевидное, вилкой постукиваю по пустой тарелке. - Я против.

- Я вижу, что ты ее хочешь, Виктор, - брат снова берет стакан и покачивает его, смотрит, как плещется по стеклу спиртное. - И тебя бесит, что у тебя руки связаны.

- И меня бесит, что ты из-за своей похоти готов в доме оставить черт знает кого, - соглашаюсь.

- Виктор, - в его голосе предупржеждение. - Я сам разберусь. Без твоих подсказок.

- Это не подсказки, Арон, это факты, - подаюсь ближе к столу. - В нашем доме она жить не будет, - отрезаю и чую, что это похоже на месть, я спорить с его словом не должен, но делаю это. Потому, что…

…он может ее трахнуть, а я нет.

Это уже не смешно, меня тянет всерез.

- Виктор, остынь, - Ник отрывается, наконец, от спагетти и вытирает губы салфеткой. - Лапушка не против сексом заняться, по ней видно. А Арон не против зрителей. И если у тебя на эту ночь планов нет - номер наверху, - брат делает паузу, глазами показывает в потолок. - В нашем распоряжении.

Алиса

- Курицу нужно две, нет, три порции, - заказываю повару. Пусть Виктор мучается потом от обжорства.

Я же не дура, и все поняла. Он специально нас на кухню отослал. Сидят там сейчас, святая троица из образцовой семьи.

И ужасаются, какие мы с Викой меркантильные, подарков хотим.

- А мой заказ уже готов? - подруга с любопыством тянет шею, высматривает свой салат среди расставленных на раздаче тарелок. - Официат обещал, что через двадцать минут все принесет. Алис, подождем? А то я если не поем - быстро напьюсь.

- Ты уже напилась. И я с тобой, вообще, не разговариваю, - отворачиваюсь к дверям.

Они то и дело распахиваются, в проеме виден кусочек зала. Музыка гремит, и расходиться никто не собирается, наверняка большинство заночует здесь же, в отеле.

Планы найти сегодня мою машину все призрачнее становятся.

- Как это не разговариваешь со мной? - поражается Вика. - Я обещала разобраться? Я разобралась, - хвастливо напоминает она.

- Да ты им ерунды какой-то наплела, - не выдержав, поворачиваюсь к подруге. - Они решили, что нас с тобой только их платиновые карточки волнуют.

- Если женщине дарят дорогие подарки - это абсолютно нормально, - убежденно заверяет Вика и с раздражением косится на повара, который быстро-быстро нарезает овощи и стучит ножом по разделочной доске. - Ты в мужчинах разбираешься? - Вика щурится. И, не дожидаясь ответа, хмыкает. - Вот и всё. Уж поверь, мне лучше знать.

Киваю.

Конечно, у нее опыт взрослых отношений. А у меня были лишь поцелуи и пара проникновений под кофточку.

Пока не появились Рождественские.

- Спасибо, - буркает Вика и забирает у официанта салат. - Остальное долго ждать?

Ей отвечают, что заказ принесут через пять минут. Вика подтакливает меня в бок.

- Пошли скорей. А то наши лакомые кусочки сидят там одни. А ты видела, сколько свободных куриц на этой свадьбе?

Выходим в зал. Оглядываюсь по сторонам и высматриваю “свободных куриц”. Девушек, правда, много, и все красивые, в коротких платьях, с ярким макияжем, с классными прическами.

Не то, что я, в блузке и юбке, как отличница.

Приближаемся к столику. И я спотыкаюсь, хватаюсь за Вику.

Подруга была права, на лакомые кусочки уже кто-то нацелился. Возле столика Рождественских пристроились блондинка и брюнетка, обе длинноволосые, лет по тридцать, в фирменных элегантных костюмах.

Блондинка наклонилась к Арону, опирается на спинку его стула. Что-то говорит ему, а сама смотрит через стол, на Ника. Брюнетка стоит рядом, и Виктор тоже встал, так по-джентельменски, манеры вспомнил.

От возмущения темнеет в глазах.

Ну и наглецы. Не собирались они нас с Викой обсуждать, а просто сплавили после тех глупостей, что она наболтала. И нашли компанию, в которой женщины ничего не выпрашивают, и про вечную молодость молчат.

- Нет, ты это видишь? - ахает Вика.

- Вик, - удерживаю подругу, рванувшую к столику. Та роняет тарелку, и весь салат вываливается мне на кроссовки. Топаю ногой, стряхивая овощи, крепче хватаю Вику за локоть. - Поехали отсюда, - командую, от злости прерывисто дышу. - Я здесь больше не останусь.

- Ну конечно, - Вика вырывает руку и хмурится. - У тебя мужика из-под носа уводят, а ты стоишь, обтекаешь.

- Да не для нас такие мужчины, - кошусь на столик.

Блестящий Адвокат. Храбрый Полицейский. Просто Гений.

Они к другому кругу общения привыкли, явно, вот как раз к таким взрослым женщинам, у которых стильные укладки, а не растрепанные волосы. Элегантные туфли с острой шпилькой, а не кроссовки. Руководящая должность, а не последний курс универа.

И если Вика этого не понимает…

- Алис, - подруга делает шаг ко мне. - Я, вообще, удивляюсь, как ты с такой низкой самооценкой до сих пор не заперлась в комнате в депрессии и не ревешь в подушку. Ты как хочешь. А я своего не упущу, - она разворачивается на каблуках, и вверх огнем взметаются рыжие волосы.

Походкой от бедра подруга дефилирует к столику.

Отворачиваюсь.

Где-то здесь должен быть другой выход, я мимо этой бессовестной шайки не пойду.

Пробираюсь сквозь толпу, и от глупой обиды губа дрожит.

Все таки, Арон сам нас сюда пригласил. Даже не пригласил, а притащил, можно сказать. И теперь так себя ведет, стоило отойти на минутку - на самцов началась охота.

- Кажется, кто-то заблудился, - звучит за спиной низкий голос Ника, и сильные руки обвивают талию. - Лапушка, столик в другой стороне.

- Не нужен мне ваш столик, - огрызаюсь. - Я уезжаю. Сидите дальше общайтесь.

Он теснее прижимает меня к груди и смеется, чуть хрипло, и вибрация этого смеха отдает мне в лопатки. Он наклоняется, горячим шепотом говорит на ухо:

- Ты про тех акул в юбках? Это к Арону. Адвокатессы его знакомые. Ревнуешь?

- Нет.

Иду мелкими шажками, вплотную к Нику, и чувствую себя дурой. Последние сутки пыталась от этих братьев сбежать, а стоило рядом увидеть других женщин - сразу обиделась.

- Ладно, - вздрагиваю, когда Ник, лизнув мочку уха, уверенно сдвигает меня в сторону. - Пойдем со мной. Давно хочу. Кое-что с тобой сделать.

Выходим в коридор.

На талии лежат его руки, он ведет меня по ковровой дорожке к лифту.

Он лизнул мочку, и ухо горит теперь, а я вспоминаю, как мне пришлось бежать от него в клубе, как он требовал, чтобы я вернула рубашку…

И после всего этого…

Полчаса назад я сидела за столом и сжимала его член.

- В номер с тобой не пойду, - выворачиваюсь из его рук и спиной бьюсь в двери лифта.

Ник стоит напротив, после темноты зала здесь непривычно светло. А он красивый, словно из журнала, чуточку хмельной, от него пахнет парфюмом и крепким спиртным.

- Я не зову тебя в номер, лапушка, - он протягивает руку и давит кнонку на панели. Двери разъезжаются, он наступает, и я пячусь в кабину. - Веришь мне? - он упирается ладонями в зеркало по обе стороны от меня.

Другая стена тоже зеркальная, поворачиваю голову.

- Куда тогда ты меня зовешь? - смотрю на наши отражения. На него высокого, черноволосого, в синих рваных джинсах и небрежно расстегнутой рубашке.

- Увидишь, - от его тела идет жар. От него веет свободой, самобытностью, распущенностью и…проклятым сексом.

Вздыхаю.

- Что тебя напрягает? - он тоже смотрит в зеркало, ловит мой взгляд.

- Да всё, - признаюсь. - Ужин и помолвка. И прошлая ночь. И эта ночь. И вы трое, этого мало?

- Бери пример с Викули, - он трогает прядку моих волос, отбрасывает ее с плеча. - Суббота, свадьба, все отдыхают.

- Моя машина неизвестно где. И я…

- Моя тоже, - перебивает Ник и щурится.

Осекаюсь. Глаза темно-карие, почти черные, и взгляд такой пронзительный, что сбивается дыхание.