Хотя это было довольно горячо. Мне бы самому хотелось положить ладонь на ее горло и чертовски сильно ее поцеловать. Скользнуть рукой вверх по ее бедру и просунуть пальцы под ее розовые кружевные трусики, которые я хорошо рассмотрел в вестибюле.

Элли Хэтчер неожиданно молчалива. Она прикусывает свой ухоженный розовый ноготок, пока обдумывает мои слова и, должно быть, решает, что я прав, потому что поджимает свои пухлые губки и скрещивает руки на груди. Ее дизайнерская туфля начинает стучать по бетонному полу.

— Ты прочитал их все? — она не смотрит на меня, просто пялится на свои ноги.

— Все.

— О, боже. С какого времени? — Мисс Хэтчер смотрит на меня широко раскрытыми глазами. — Я имею в виду, я знаю, что под всеми сообщениями было уведомление «невозможно доставить». Так как, черт возьми, они внезапно стали доставленными?

— Хиту пришлось прислать мне телефон из Китая по почте. Он забыл оставить его здесь, а нам нужны были его контакты. Таким образом, телефон был выключен, но как только я его включил, мне пришли все твои сообщения.

— Матерь божья, — шепчет она, сжимая переносицу, словно у нее мигрень.

— Вы писали очень интересные вещи, мисс Хэтчер.

— Не надо, — начинает она. — Не хочу об этом говорить.

Я пялюсь на ее блузку. Знаю, что веду себя как мудак, ведь она даже не обращает внимания, но этот розовый лифчик сводит меня с ума. Она поправила блузку, но та снова раскрылась. Разве я виноват, что она светит передо мной своим кружевным лифчиком? Мне что, теперь не смотреть?

Что за придурок не посмотрел бы на такую девушку? И дерьмо, те сообщения. Боже. Я действительно не представлял, что она выглядит так… так… чертовски мило. Некоторые из сообщений, которые она посылала Хиту, заставили бы покраснеть Кристиана Грея. У этой женщины в розовом нижнем белье, в консервативной юбке и почти без следов макияжа на лице, вероятно, самые грязные фантазии, которые я когда-либо встречал. И эти вещи, которые она писала Хиту…

«Хочу поцеловать твой член своими красивыми губами, а затем проглотить тебя целиком, пока ты будешь изливать свое семя в мое горло».

Кто вообще говорит такое?

А потом пришло кое-что действительно сбивающее с толку. Она прислала Хиту фотографии продающегося дома на другой стороне аэропорта и говорила о том, чтобы купить щенка. Староанглийскую овчарку, если быть точным.

Как будто у нее раздвоение личности. Или будто она одна из тайных извращенок. Черт, интересно, а Хит водил ее с собой в секс-клубы или еще куда-нибудь в этом роде?

— Мы закончили болтать? — спрашивает она. — Мне нужно встретить Эндрю Манко у ангара через десять минут.

Я пялюсь на рот Элли пока она говорит, представляю себе, как мой член проскальзывает между ее губ. О том, каким влажным будет ее язык, пока он будет двигаться вверх и вниз по моему члену. Я почти чувствую облегчение после того, как мог бы кончить… именно так, как она просила.

И моя рука живет своей собственной жизнью. В одну секунду она совершенно неподвижно вытянута вдоль моего тела, а в другую обхватывает талию Элли. Моя ладонь выглядит большой на ее маленьком теле. Большой палец касается ее тазовой кости, а остальные расположились на верхней части одной из ее ягодиц.

— Что ты…

Я ее целую. Целую ее, как парень на той гиф-картинке, которую она мне совсем недавно прислала. Моя вторая рука ласкает ее горло, когда я хватаю ее попку и прижимаю бедра к своему твердому члену.

Как, черт возьми, мне удалось так быстро стать твердым?

Она немного сопротивляется. Но в свою защиту скажу, что сопротивляется совсем немного. Ее губы сжимаются, а руки взлетают к моей груди и пихают, но это лишь сводит меня с ума еще сильнее.

Знаю, что должен остановиться, но как раз тогда, когда я собираюсь отступить и извиниться, она раскрывает губы. Мой язык проскальзывает внутрь, и она дразнит меня своим язычком. Я касаюсь ее шелковой блузки и раскрываю ее, обнажая прелестный розовый бюстгальтер, ее деликатный галстук, удерживающий вместе полы блузки-кимоно, развязывается, и блузка полностью распахивается.

— Я хочу этого, — говорю ей в рот, а потом хватаю лифчик с двух сторон и стягиваю вниз чашечки, обнажая ее соски прохладному воздуху. Спускаю шелковую блузку с ее плеч, позволяя той упасть на пол кучкой ткани, а затем освобождаю ее от лифчика, так сильно рванув ткань, что крючки разгибаются, и он соскальзывает по ее рукам и присоединяется к блузке. — Да, — стону я, сжимая обе ее груди, и продолжаю ее целовать. — Тебе нравится делать это грубо, не так ли, мисс Хэтчер?

— Нет, — говорит она. — Обычно не нравится.

Я воспринимаю это как «да» и принимаюсь за работу: задираю ей юбку до бедер. Поднимаю ее ногу и говорю:

— Вытащи мой член. Я хочу, чтобы ты обхватила его своим ртом, Элли.

Два моих пальца пробираются в ее влажную киску, и я несколько раз толкаю их вверх-вниз. От чего она откидывает назад голову и стонет. Ее маленькие ручки расстегивают мой ремень и тянут за пуговицу и молнию, пока ее ладонь не обхватывает мой толстый член. Она замирает, когда смотрит вниз на приз в ее руке.

Почему она остановилась? Дерьмо, не смей останавливаться.

— Сожми его, Элли, — говорю я. Она поднимает глаза, встречается со мной взглядом и кивает, а ее руки слушаются моего приказа. — Ах, — говорю я. — Черт, да. Сильнее. Сожми меня сильнее.

Мое внимание возвращается к ее рту, пока пальцы играют с ее киской. Я потираю ее небольшими кругами, нарочно избегая клитора. Скольжу одним влажным пальцем к ее попке и нажимаю. Она мяукает мне в рот, но не просит меня остановиться. Так что я проталкиваю его немного дальше, а два других пальца входят в ее киску.

— Тебе нравится быть наполненной? — спрашиваю я, все еще целуя ее в перерыве между словами. — Когда я отведу тебя в настоящую спальню, то засуну свой член тебе в горло и буду играть с твоей попкой и киской, и тогда ты будешь полностью наполненной. Как Вам такой вариант, мисс Хэтчер?

Она кончает. Ее попка и киска сжимают мои пальцы. Ее мышцы так сильно сокращаются, что она напрягает позвоночник и откидывает назад голову, мне приходится обнять ее свободной рукой за талию, чтобы она не упала.

— Я хочу, чтобы ты обхватила губами мой член, Элли. Чтобы сжала его так сильно, что твой рот показался бы мне лучше, чем твоя киска.

Я нажимаю ей на плечи до тех пор, пока она не понимает намек и не опускается на колени. Она смотрит на меня снизу вверх — ее глаза широко раскрыты от удивления.

Почему она удивлена? Это то, чего она хотела, верно? Возможно, то сообщение и было предназначено для Хита, но она не может быть привязана к нему. Ей следует знать, что он неисправимый бабник.

Судя по ее реакции, ей, должно быть, нравится, когда приказывают во время секса. Но, черт, она и сама достаточно рассказала Хиту о том, чего именно хочет. Несмотря на это, я счастлив ей приказывать.

Хватаю ее светлые волосы и, крепко сжимая, направляю ее к головке моего члена. Она облизывает губы, словно не может дождаться, чтобы взять меня в рот. Не может дождаться…

— Эй?! — говорит кто-то сверху. Тяжелая дверь на этаже над нами с хлопком закрывается, и раздается цокот каблуков по бетонному полу.

Элли встает с шокированным выражением на лице. Она поднимает свою блузку и торопливо натягивает ее, запахивает полы и связывает полоски ткани, исполняющие роль пояса.

— Бля, — говорю я, засовывая в штаны свой абсолютно твердый член, и застегиваю молнию. Мой ремень бряцает, когда цокот туфлей продолжает спускаться вниз по лестнице.

Я смотрю на Элли, но она не обращает никакого внимания ни на меня, ни на приближающиеся туфли. Она смотрит на свой разорванный лифчик, лежащий на земле.

Мы оба одновременно тянемся к нему, хватаем по одной оторванной лямке и дергаем, словно две сражающиеся за кость собаки.

— Отпусти, — рычит Элли сквозь зубы.

— Черт, — говорю я снова. Мне хочется забрать себе этот бюстгальтер. Но я разжимаю пальцы. Я был бы таким же сумасшедшим, как и она, если бы стал препираться из-за того, кто именно заберет домой ее разорванный лифчик, в то время как кто-то вот-вот нас поймает.