— Ну, — говорит он, подходя ко мне. Я отступаю, не уверенная в том, что он делает. Но он проходит мимо меня, а затем проскальзывает за мой стол и садится.

В мое кресло.

В мое гребаное кресло!

— Тогда я прошу прощения за оскорбление. Я должен был быть более профессиональным в этом.

— Почему ты сидишь в моем кресле?

— А почему бы и нет? Это тебя беспокоит?

— Ну, да. Да, беспокоит. Это мой офис.

— Я купил все в этом офисе для тебя.

— Для меня, точно! — я все еще кричу. Бьюсь об заклад, нас сейчас слышит не только Стефани, но и весь седьмой этаж. Ну, по крайней мере, меня. «Элли устраивает еще одну сцену», вероятно, говорят они.

— И я хотел сходить с тобой на свидание на прошлых выходных, а ты сказала «нет».

— Ты хотел, чтобы все развивалось слишком быстро. И это я виновата в том, что мне нужно было пространство, а тебе нет?

— Тогда зачем лгать? — он откидывается назад в моем кресле, локтем одной руки опирается на подлокотник, а другой рукой царапает идеально точеную и слегка покрытую щетиной челюсть. Боже мой, как же он красив.

— Я не лгала.

— Ты заставила меня поверить.

— И что?

— И то, что мне это не нравится, — он не кричит, но говорит громким командным голосом. — И у меня есть очень веские причины не любить это. Ты действительно думала, что я повел бы себя как мудак из-за того, что ты хочешь, чтобы все развивалось помедленнее?

— Да, — говорю я. — Думала.

— Это потому, что ты не знаешь меня.

— Это потому, что ты никогда мне ничего о себе не рассказывал!

— Я скрытный человек, мисс Хэтчер. Я не фантазирую о всяком, и не выдаю затем самые лакомые кусочки своей личной жизни почти незнакомым людям, которые мной не интересуются, как сделала ты.

— Я тебя ненавижу, — огрызаюсь я. — Это был удар ниже пояса.

— Серьезно? Значит, ты не присылала свои фантазии на телефон Хита? Или мне это показалось?

— Он никогда не должен был их увидеть!

— Тогда зачем ты все это отправляла?

— Это было как… — Черт. — Это было просто забавным способом… дерьмо, я не знаю. Но мне не нужно было это объяснять. Все эти вещи были моими личными мыслями, а ты их прочитал! Это как… это как прочитать чей-то дневник!

Мак

Она права. Я глубоко вздыхаю и произношу это вслух:

— Ты права.

— Я… права? — неуверенно спрашивает она.

— Да, ты права. И мне жаль. Но я разозлился, когда, в конце концов, понял, что ты скорее предпочтешь все выходные провести дома в одиночестве, чем позволишь мне пригласить тебя на нормальное свидание.

— Мне просто нужно было все немного замедлить, Мак. Вот и все.

— Тогда зачем было лгать?

— Я не… — но она останавливается. Потому что — она лгала. — Прости. Я хотела пойти на свидание, но чувствовала себя так, словно меня принуждают. Понимаешь?

Я разглядываю ее с головы до ног в этом платье и качаю головой.

— Ты не сказала?.. Почему?

Но это не то, что я имею в виду, и довольно быстро она это понимает. Она подносит к своим идеальным губам тот ноготок, который так любит прикусывать, и переступает с ноги на ногу, из-за чего ее бедра покачиваются.

— Иди сюда, — говорю, сдвигая в сторону ноутбук, и откидываюсь в ее кресле, чтобы освободить место для нее. — Иди сюда и наклонись над столом.

— Мак, — резко возражает она.

— Элли, мы целую неделю провели вдали друг от друга, и с меня хватит. Иди сюда, сейчас же, и наклонись над этим долбаным столом.

Она медленно идет вперед, ее колени практически склеены в этом платье, и становится передо мной. Я проворачиваю пальцем в воздухе и говорю:

— Повернись и наклонись.

Элли закрывает глаза и делает глубокий вдох. Секунды две она стоит неподвижно, затем поворачивается, кладет ладони на стол, наклоняется вперед и прислоняется щекой к деревянной поверхности. Ее попка охренительно потрясающая, и мне не удается контролировать свои руки. Я кладу обе ладони на каждую из ее половинок и сминаю их до тех пор, пока она не издает тихий стон.

— Теперь мы вместе, Элли. Хорошо? Ты согласна?

— Да, — шепчет она.

— Мы вместе, в эти выходные мы идем на свидание и к черту твой пятидневный лимит. Я собираюсь сделать с тобой, все, что захочу. Здесь и сейчас.

Она делает небольшой вдох, когда я расстегиваю молнию на платье снизу вверх, медленно освобождая заднюю часть ее колен, затем бедра и попку. На ней белые прозрачные трусики, так что сквозь них я вижу ее розовую киску.

Именно это я и представлял, когда покупал для нее это платье на прошлой неделе. Моя фантазия об Элоизе Хэтчер может не соответствовать ее уровню фантазий, но моя вот такая. Именно такая.

Я отодвигаю в сторону трусики и провожу пальцем по складочкам, обвожу пальцем ее вход, и мой член твердеет, а сердцебиение ускоряется.

— Скажи мне, — говорю я. — Хочу это слышать.

Мне бы хотелось еще и видеть, как она это произнесет, но волосы закрывают ее лицо. Это тоже входит в перечень моих фантазий. Хочу видеть, как ее ротик произносит непристойные вещи, пока я трахаю пальцами ее киску.

— Вставь в меня палец, — шепчет Элли. — Глубоко, — добавляет она.

Этого достаточно. Пока что. Я немного проворачиваю кисть, осторожно проникая в нее, чтобы поиграть с ее точкой G. Она выгибает спину, и я мельком вижу ее розовый ротик, когда она стонет:

— Ооо!

— Что теперь? — спрашиваю я. Хочу, чтобы она продолжала говорить. Не хочу, чтобы она остановилась.

— Встань, — произносит она. Я улыбаюсь, но отодвигаю назад кресло и встаю. — Прижмись своими бедрами к моей попке.

О, да. Это приятно. Широко улыбаясь, я толкаюсь бедрами в ее попку, прижимаясь членом к ее изгибам. Мой палец выскальзывает из киски, и она протестует:

— Нет, — но я огибаю рукой ее бедро спереди и просовываю палец обратно, чтобы унять ее протест.

— Тебе это нравится, Элли? Тебе нравится, когда я вхожу пальцами в твою киску?

— Ммм-хммм, — мычит она. — Я скучала по тебе на этой неделе.

Воот. Черт. Я прижимаюсь к ее спине и просовываю колено между ног.

— Элли, — с придыханием шепчу ей в шею, изо всех сил стараясь не укусить ее за ухо. — Я был несчастен всю неделю. И пришел сегодня на работу, надеясь на то, что мы сможем попробовать еще раз. И мне жаль, что я повел себя как мудак.

— Трахни меня, — говорит она. — Трахни меня, и сделай так, чтобы все стало лучше.

— Да, мэм, — хмыкаю я.

Я выпрямляюсь и достаю из кармана маленький пакетик фольги. Она смотрит на меня через плечо, когда я разрываю его и говорю:

— На этот раз мой, а не моего брата.

Она улыбается, а затем закрывает глаза:

— Ты пришел подготовленным?

— Я надеялся, Элли. Вот и все. — Я надеваю презерватив и хватаю ее за бедра, затем отпускаю и подцепляю пальцами трусики, стаскиваю их вниз по бедрам, но останавливаюсь, когда они достигают колен. — Раздвинь ноги, — говорю и, положив руку ей на спину, прижимаю к столу.

Она подчиняется, раздвигает ноги до тех пор, пока ее трусики не оказываются растянутыми до максимума. Я смотрю вниз и мысленно делаю снимок. Я собираюсь подрочить позже, вспоминая то, как она сейчас выглядит.

Обхватываю рукой член, прижимаю его к ее киске и двигаю им вверх-вниз, чтобы распределить по нему влагу. И тогда я проталкиваюсь в нее. Жестко. Она ойкает, ее голова отрывается от стола, но я хватаю ее за волосы и снова заставляю опустить голову.

Я прислоняюсь грудью к ее спине, кусаю за плечо, затем шепчу ей на ухо:

— Я собираюсь охренеть как сильно тебя оттрахать, Элоиза.

— Пожалуйста, — хнычет она. — Сделай это. Жестко. Я хочу, чтобы все было жестко в этот раз. Заставь меня прочувствовать это. Заставь меня запомнить.

Я выпрямляюсь, затем вонзаюсь в нее, опускаю глаза и смотрю, как вся длина моего члена исчезает в ней. Ее половые губы раздвигаются, и скользкая влага стекает по моему члену.