Она кивает и сочувственно надувает губы:

— Он неправильно поступил.

— Я тоже. Я это поняла. Но… но как следующие две недели мне смотреть ему в глаза? — на мгновение я замолкаю, раздумывая, следует ли мне рассказать ей остальное. Да. Мне лучше просто сказать правду. — В его телефоне есть кое-что еще. — Я немного кривлюсь, чтобы показать, что это что-то нехорошее.

— Выкладывай, — говорит Аделин.

— Ты же знаешь про мои доски в Пинтерест, верно?

— Да-а-а…

— Я размещаю там свои бредовые идеи.

— Окей.

— Кроме того, я сделала доску со сплетнями с работы. Я там написала для всех все эти прозвища, типа: Местная Потаскушка Дженнифер, Кларисса Присваиваю-все-заслуги-себе и Марти Коричневый Нос. — Аделин взрывается смехом. — Это не смешно! И я отправила ссылку Хиту. А значит…

— Боже мой, зачем ты это сделала?

— Потому что я дура?

— Значит, он видел, тебя в качестве Офисной Стервы Элли?

Я улыбаюсь.

— Да.

— Доска публичная?

— Нет! Вот чего я и не понимаю. Она была личной, только мы с Мин можем ее просмотреть.

— Так как же он ее увидел?

— Я послала ему ссылку, наверное…

Аделин качает головой:

— Он не может ее просмотреть, Элли. Если доска личная, то она никому недоступна, если ты сама никого не добавишь. Ты добавляла Хита?

— Конечно же, нет!

— Тогда МакАллистер ее не видел.

— Он сказал, что видел. Он использовал это, чтобы угрожать мне прошлым вечером. Сказал, что покажет мою доску сплетен всем на работе, если я не заберу заявление об уходе.

— Он лжет. А как называется доска?

— «Рабочие сучки и прочие шалавы». — Теперь мы обе смеемся. — Знаю, я ужасна, но… — у меня нет оправданий.

— А я там есть? — спрашивает Аделин.

— Конечно же, нет! Не будь глупой. Я люблю своих знаменитых клиентов. Даже этот тупица Брут мне немного нравится. О боже, я чуть не убила его вчера своим бутербродом с арахисовым маслом. Это было даже не специально. Клянусь!

— Боже, вчерашний день — отстой.

— Точно. Что же мне делать?

— Ну, — говорит Аделин, — я не лучший советчик на планете, поэтому я всегда прихожу к тебе. Но я бы стащила тот телефон и удалила бы все свои сообщения. Просто нажми эту маленькую кнопочку «удалить» и избавься от улик. А потом сунь ему под нос свое заявление и попрощайся.

Приходит официант с вопросом о напитках, и я киваю. Мы заказываем две «Мимозы» и одну тарелку французских тостов на двоих.

— Тогда таким и будет мой план. Мне нужно проникнуть в его офис и найти телефон.

— Ну, — говорит Аделин, упираясь указательными пальцами в подбородок и посылая мне коварную улыбку. — Этот план уже утвержден. А теперь поговорим о том, ради чего мы здесь собрались.

— Аделин, послушай…

— Нет, — прерывает меня она. — Это ты послушай. Именно ты посоветовала мне уйти от моего последнего лейбла и создать свой. Инди-лейбл, ты тогда сказала, верно? Надо создать независимый лейбл. Вот я и воспользовалась твоим советом, и знаешь, что произошло?

— Конечно, знаю, — говорю я, улыбаясь. — Четыре хита на верхних строчках двенадцать недель подряд. Продано более двух миллионов песен, более миллиона новых подписчиков и семнадцать миллионов долларов. Но…

— Никаких «но», Элли. Мы заключили сделку.

— Просто я не думаю, что готова.

— Ты готова уволиться?

— Да, — я киваю. — Определенно. Стоунволл, возможно, и не принял мою отставку, но это не значит, что я действительно не уволюсь. Я уйду из компании через тринадцать дней. Без исключений.

— Затем начни публиковаться, — говорит Аделин.

— Сначала мне нужен план. Какой-то график релиза или что-то в этом роде.

— Сучка, ты работаешь на самую большую долбанную развлекательную сеть на планете. Ты знаешь каждого продюсера… сколько шоу у вас тут снимают?

— Не знаю. Я сбилась со счета.

— Плюс блоггеры и ютьюберы. Все, что тебе нужно сделать, это обратиться за помощью, и все будут рады устроить тебе релиз. Если я вспомню о каких-нибудь профессионалах, которые ищут лайф-коуча, то отправлю их к тебе. Но, дорогая, я могу тебя познакомить с людьми, но не с правильными людьми. А те, с кем ты встречаешься здесь, могут, и они обязаны тебе. Не уходи, не попросив об одолжении.

— Я не хочу использовать свое положение здесь, чтобы получить известность, Аделин. Это заставляет меня чувствовать себя грязной.

— Сколько раз ты приходила к ним на помощь? Когда гости отменяли приход? Ты доставала телефон, звонила, и на это место находила кого-то другого.

— Но я делала свою работу.

— Это не значит, что ты не заслуживаешь их помощи. — Я кривлюсь, а официант подает наши французские тосты. — Просто подумай об этом, — говорит она, когда мы налетаем на еду. — И даже если ты не просишь о помощи, ты должна начать. Вытолкни свое детище из гнезда и дай ему лететь. Не жди, пока кто-то другой сделает тебя успешной. Разве не это ты мне сказала?

— Это, — говорю я, улыбаясь.

— Тогда воспользуйся своим собственным советом. Выпрыгни из гнезда, птенец. И лети.

Элли

После завтрака я отправляю Аделин в студию, где она через два часа будет петь вживую, и обещаю ей, что вернусь вовремя, чтобы на нее посмотреть. Затем возвращаюсь в ангар аэропорта, когда приземляется и садится самолет Пола Сабона.

Мин выходит из офиса и спрашивает:

— Как прошел завтрак?

— Хорошо, — говорю я, все еще волнуясь по поводу своего обещания Аделин насчет книги. Не говоря уже о сексе, который у меня был сегодня утром с моим боссом, о моем увольнении, о том, что меня выгнали из офиса, который я занимала последние семь лет, и о том, как мне стащить телефон, чтобы стереть все те сообщения.

— Ты… — Мин замолкает.

— Я что? — теперь раздраженно спрашиваю я, когда понимаю, сколько всего навалилось.

— Вы поговорили насчет книги?

— Да, Мин, поговорили. Уверена, что ты тоже чуть раньше много всего ей рассказала, пока она меня ждала. И я знаю, что вы, девочки, желаете мне только добра, но я просто еще не готова выпустить книгу. Мне нужно больше времени.

— Времени на что?

Я игнорирую ее и иду в офис. Самолет Пола почему-то задерживается в конце взлетно-посадочной полосы.

— Мне нужно быстренько проверить свою электронку. Сегодня утром у меня не было времени это сделать.

— Чем же ты тогда там занималась? — спрашивает Мин, следуя за мной.

— Ничем, — сразу отвечаю я. А потом понимаю, что она слишком быстро меня поймает, и мне нужно ее отвлечь. — Мне нужно забрать телефон Хита у МакАллистера.

— У МакАлистера? Ты теперь называешь его по имени?

— Его так зовут, Мин.

— Что случилось с мистером Стоунволлом?

— Здесь больше одного мистера Стоунволла. Это сбивает с толку. Короче, — со вздохом говорю я, — ты поможешь мне сегодня вечером попытаться добыть этот телефон? Мне нужно встретиться с МакАллистером в шесть часов, так что, возможно, мне удастся заманить его в мой кабинет, а потом ты сможешь пробраться к нему в офис и поискать телефон на его столе.

— Что, если его не будет на столе? Что, если Стефани-Страж Двери будет там? Что, если нас поймают?

— Нас не поймают, Мин. Мы попросим Аделин устроить переполох. Любой, кто останется на седьмом этаже в шесть часов вечера, отвлечется на ее импровизированное появление. Может быть, она сможет спеть им песню или сделать что-то еще. Она что-нибудь придумает. Тем временем у меня будет встреча с МакАллистером в моем кабинете, а ты проберешься в его офис, осмотришь все там, найдешь телефон и выскользнешь оттуда. Вуаля. Кризис окончен, мы все идем выпить, и забываем о своих проблемах.

Я сажусь за свой старый стол и читаю входящие письма, пока Мин обдумывает сказанное.

— Знаешь, твой парень заходил сюда, когда ты ушла на завтрак с Аделин.

— Кто? — спрашиваю я, вздыхая из-за множества непрочитанных е-мейлов. У меня семь вопросов в расписании, один гость отменил приезд в конце месяца — не моя проблема, и е-мейл с официальным приветствием в «бюллетене руководителей» любезно написаное Местной Потаскушкой Дженнифер.