Так все и случилось.

Как только он оказался на пике, он задрал мою ногу, схватив меня за внутреннюю сторону бедра и тем самым предоставив мужчине напротив наилучший обзор. Я почувствовала, как он кончает, как его семя бьется внутри меня, высвобождаясь из него и наполняя меня.

Мой взгляд по-прежнему был прикован к таинственному незнакомцу на той стороне улицы. Я не отошла от окна даже тогда, когда парень чмокнул меня в щеку, шлепнул по заднице, а затем исчез за дверью моей квартиры. Вместо этого я прильнула к стеклу, продолжая наблюдать за мужчиной, чьи пальцы теперь были испачканы горячей липкой спермой после того, как он кончил из-за меня.

Я позволила ему увидеть абсолютно все. Дрожь в моих ногах, семя парня, стекающее из моего влагалища по бедрам. Мои растрепанные волосы, которые прилипли к моему вспотевшему лицу, испачканному потекшей тушью. Я не скрыла от него ничего, включая момент, когда окончательно расклеилась.

Я вновь дала волю слезам, оплакивая Пози и саму себя, точнее ту девушку, которой была раньше. Меня трясло, пока я рыдала, размазывая слезы по лицу. Сегодня я позволила себе выплакать все, и к тому времени, как мне удалось успокоиться, во мне заметно убавилось смелости, чтобы вновь посмотреть в окно. Я была абсолютно уверена в том, что мой сосед уже давно ушел, устав от наблюдения за такой тряпкой.

Но когда я все же решилась поднять глаза, он все еще был там. Его взгляд по-прежнему был прикован ко мне.

И в этот момент он что-то поднес к окну.

Это был листок бумаги, на котором очень крупным шрифтом был написан номер телефона.

Еще раз взглянув на мужчину, я отметила в его глазах что-то, от чего по моей спине пробежал холодок.

Отчаяние.

То самое уродливое, гнетущее, сжирающее изнутри отчаяние, с которым я сталкивалась каждый раз, когда смотрела на себя в зеркало.

Дрожащими пальцами я нащупала телефон в своей сумочке, брошенной на полу, и набрала ему сообщение.

«Ты достаточно смел, чтобы позвонить мне?»

Майлз

Сломленный (прилагательное) ― лишенный целостности, находящийся вне гармонии, в состоянии психической и душевной нестабильности.

Я уставился на мигающий дисплей своего мобильника, оповещающего меня о входящем сообщении, и задумался, стоит ли мне давать всему этому ход.

Бесполезно спорить, что всем своим нутром я жаждал этого. Мне хотелось знать, как звучит ее голос, и соответствует ли ее внешность картинке в моей голове. Но это значило лишь одно: сделать все более реальным, чем оно есть сейчас.

Сейчас она была лишь силуэтом, мелькающим в окне дома через дорогу. Но если я позвоню ей, все станет куда ощутимее. Нужно ли мне это? Готов ли я к подобному?

И что более важно, готова ли она сама к тому, что я позволю себе эту слабость?

Мой телефон просигналил еще раз, и я инстинктивно бросил взгляд вниз, натыкаясь на фотографию, присланную мне. Мне с трудом удавалось контролировать себя, когда я увеличил изображение, чтобы всмотреться в лицо, смотрящее на меня с экрана.

Находясь по другую сторону улицы, я не имел возможности рассмотреть незнакомку должным образом, но теперь эта девушка была прямо передо мной во всей красе. И она была просто ох*ительная.

Эти темные насыщенного эбонитового оттенка волосы, густыми волнами струящиеся по ее плечам к груди. Губы, как у куклы, накрашенные ярко-розовой помадой, которая смазалась в процессе того, как какой-то придурок трахал ее. Эти большие глаза неземного голубого цвета, нуждающиеся во мне. Размазанная тушь и взгляд, полный гнетущего желания, мгновенно заставили кровь прильнуть к моему члену.

Незнакомка была абсолютно голой. Все, что прикрывало ее сиськи, это струящиеся волосы, через темные пряди которых игриво проглядывали розовые соски.

Мой ствол тут же стал тверже камня, приходя в боевое положение и разрываясь от отчаянного желания оказаться внутри незнакомки, сгорая от неистовой тяги оказаться между ее полными грудями, где он вписался бы чертовски идеально.

Несмотря на то, что девушка была совсем рядом, через улицу, расстояние убивало как никогда.

Я набрал ее номер.

Она ответила после второго гудка, давая мне понять, что ждала моего звонка:

― Алло? Это ты? ― сбивчиво произнесла она, отчего мой член болезненно дернулся, срывая стон с моих губ.

Дразня меня, она едва слышно простонала в ответ, и это подстегнуло мое желание настолько, что я с силой сжал пульсирующий член.

― Твое имя, ― прорычал я в трубку. ― Скажи мне свое имя.

― Бебе, ― прошептала она. ― Меня зовут Бебе Холл. А тебя?

― Майлз, ― небрежно бросил я, смакуя в сознании ее милое имя.

В мои планы не входило называть свою фамилию, поэтому я поспешно перевел разговор в другое русло, не давая незнакомке возможностей для лишних маневров:

― Бебе, ты же хочешь поласкать себя сейчас для меня? ― спросил я, услышав в ответ слегка испуганный вздох, заставивший меня ухмыльнутся. ― Чего ты боишься, сладкая? Нам же обоим известно, что ты сейчас трахаешь себя пальчиками, внимая моему голосу.

Ее дыхание снова дрогнуло, и я, черт возьми, услышал то, что хотел. Услышал, как ее пальцы с соблазнительным хлюпаньем вышли из ее лона.

― Это не так, ― попыталась отпираться она.

― Да ладно тебе, прекрати, ― простонал я. ― Перестань пытаться обмануть меня и просто попробуй свои пальцы на вкус, крошка. Я хочу услышать от тебя, какова ты на вкус.

Я фактически ощущал ее возбуждение.

― Не надо строить из себя скромницу, ― настойчивее сказал я. ― Трахни своими пальцами свой рот. Сейчас же.

Я слышал, как она обсасывает их, ощущая покалывание в своих яйцах. Святые угодники, она действовала настолько умело, что у меня срывало крышу. Я не мог думать ни о чем, кроме того, как ее тугое лоно принимает в себя мой член. Сейчас я был вынужден довольствоваться своей фантазией, но рано или поздно намеревался в реале отодрать ее во все щели.

― Ну, расскажи мне, ― потребовал я, все еще улавливая, как она вздрагивает от моего голоса. ― Расскажи мне, что я почувствую на своем языке, когда ты созреешь для этого?

― Я… Я ощущаю вкус его спермы, ― выдавила она из себя, ломая ход моей игры.

Парень, трахающий ее. Тонкая струйка спермы, стекающая по внутренней стороне ее бедра. Бл*дь, как я мог забыть об этом. Это чертовски раздражало.

― Съешь все, что он оставил в тебе, ― приказал я. ― Не хочу думать о том, что кто-то кончал в мою куколку сегодня вечером.

― Что? ― переспросила она, не сдерживая стона.

Ей явно нравилось, что я назвал ее своей куколкой. Мои губы вновь дернулись в ухмылке.

― Что? ― передразнил я. ― Трахай себя до тех пор, пока вся его сперма не окажется на твоих пальцах, а затем в твоей глотке. Я не позволю тебе кончить, пока ты не сделаешь этого.

― Почему ты решил, что можешь диктовать свои правила? ― возмущенно выпалила она.

― Потому что ты не хочешь, чтобы наш разговор оборвался, ― уверенно ответил я. ― Давай, сладкая. Сделай себя чистой для меня.

Она подчинилась. Крепче сжимая свой член, я упивался чарующими звуками на том конце провода. Голос незнакомки был вовсе не таким, как я его себе представлял. Мне казалось, что я услышу голос заядлой соблазнительницы. С некой томной хрипотцой.

Но вместо этого он звучал невинно и мило, резко контрастируя с образом секс-игрушки, созданным в моей голове.

― Поставь меня в известность, как закончишь, милая, ― с придыханием прошипел я, ощущая, как член в моей руке наливается все больше. ― Скажи мне, когда моя желанная п*зда станет чистой.

― Уже, ― простонала она. Ее смачные причмокивания заставляли мою кровь кипеть. ― Теперь там ничего нет… Майлз.

Мне доставляло дикое удовольствие слышать свое имя, срывающееся с ее губ. Это звучало так горячо, что я уже было собирался обыграть это следующим, как вдруг Бебе вновь смешала все карты, заставая меня врасплох.