Глаза Ланы вспыхнули, узнав такого же нарушителя спокойствия, и она энергично кивнула, только один вопрос сорвался с ее красивых пухлых губ.

— Для Майлза?

— Для Майлза, — согласилась я, делая снимок, на котором мы высовываем языки перед камерой.

Я отправила снимок на его мобильный телефон, решив не проверять навязчиво ответы. Вместо этого собиралась повеселиться. Такого у меня не было уже много лет.

Я делала снимок за снимком.

Лана лижет мне ухо.

Я откидываю ее волосы назад, пока она выгибает позвоночник.

Мы, лицо к лицу, знойная улыбка на наших губах для камеры.

— Сними свое платье, — наконец сказала я ей.

— Что? — сразу же покраснела она. — Но… кто-нибудь может войти.

— Это VIP-туалет, — сказала я ей, указывая на табличку. — Тебе даже не стоит сюда заходить. Но в любом случае, что с того, если они войдут? Мы устроим им гребаное шоу. Поверь мне, никто не собирается вышвыривать Бебе Холл из клуба. Я, бл*дь, сделала это место таким, какое оно есть.

Лана оглянулась на меня, в ее широко раскрытых глазах было притворное удивление.

— О, прекрати, — сказала я просто. — Давай, покажи мне свои сиськи.

Дрожащими пальцами она потянула вниз бретельки своего платья, и ее сиськи вывалились наружу без лифчика или даже ленты, чтобы удержать их на месте. Она была великолепна, естественная красавица со стройным телом и большими, сексуальными сиськами. Наши тела совсем не были похожи — она была бледной там, где я была загорелой, я была подтянутой, а она была миниатюрной и соблазнительной. Совсем другая девушка, но, тем не менее, красавица.

Ее соски были красивыми, темно-розового оттенка. Пока я фотографировала, они превратились в плотные бутоны. Лана не нуждалась в особых указаниях, алкоголь и все остальное, что она выпила в ту ночь, сделали ее податливой и превратили в шлюху, которой, я знала, она может быть.

Девушка облизала свои собственные соски, позволяя мне пососать их. Она терла свою пизду сквозь кружевные черные стринги и стонала для меня, пока я снимала ее. Каждый новый снимок отправлялся на телефон Майлза, надеясь свести его с ума.

Мы выскочили из ванной, смеясь и держась за руки, уже став закадычными друзьями, и направились в бар. Взяли напитки у группы парней, Джонни и Андерс были давно забыты. Мы пили рюмку за рюмкой. Глотали таблетку за таблеткой. У меня чертовски кружилась голова, я бредила и хихикала как дура, а малышка Лана вела себя как настоящая шлюха, ее рот отчаянно желал моего, ее глаза впивались в меня, пока я танцевала по всему танцполу, с бутылкой Moet в руке и поднятой вверх рукой к диджею.

Лана где-то нашла розовое боа из перьев и в следующее мгновение обернула его вокруг моей шеи. Я откинула голову назад и смеялась, а мир кружился вокруг меня в замедленной съемке. Если бы только могла сойти на нужной остановке. Ту, где Пози терпеливо ждала меня, готовая исправить все ошибки, которые я совершила за последние годы.

Но когда посмотрела вперед, я не увидела Пози. Я увидела девушку, которую не знала, девушку, которую я использовала, чтобы добиться парня, который даже не был моим.

Притянула ее к себе, и слеза скатилась по моей щеке, когда я поцеловала ее.

Я чувствовала на себе взгляды всех присутствующих, когда мы поглощали друг друга, языки переплетались, из кисок текло, в носу стоял аромат ее клубничного шампуня. Передала свой телефон кому-то, кого я не знала и о ком не заботилась, и попросила ее сфотографировать нас. Она так и сделала. Мгновением позже все они оказались в почтовом ящике Майлза, потому что я ничего не могла с собой поделать.

Я была зла и ревнива, озлоблена и расстроена, потому что она прикасалась к нему, а я все еще нет.

Я целовала ее сильнее, сосала ее распутный язык и заполнила свой телефон нашими развратными снимками.

И с горячими губами Ланы на моих, я почти могла вспомнить другой момент, момент, точно такой же, как этот.

— Пози, не будь такой грязной пьяницей! — Арден хихикала, когда наша подруга расплескала бутылку шампанского по всему своему новому платью от Александра МакКуина. — О Боже, ты испортишь свой наряд!

— Мне все равно! — Пози забралась на стол и в считанные секунды привлекла всеобщее внимание. — Эй, ЭЙ! Вы меня слышите?

Все подбадривали ее, а Арден застонала и спрятала лицо у меня на плече, пока Пози кричала в бутылку, притворяясь, что это микрофон.

— Кто готов повеселиться сегодня вечером? — спросила она во весь голос, и все снова зааплодировали.

— Я здесь со своими лучшими друзьями, — продолжила она, ухмыляясь нам. — Мы новички в городе. О, кроме Би. Она здесь уже много лет.

Я неловко переступила с ноги на ногу. Мои очки казались толстыми и неудобными на переносице, платье, в которое меня заставили влезть, было слишком тесным и слишком коротким.

— Арден и Бебе, — драматично продолжила Пози. — Я люблю вас, сучки. Навсегда!

Мы помогли ей слезть, пока все аплодировали. Это было только начало нашего вечера, и только начало трех лет, которые мы проведем в городе вместе.

До Арден и Пози я была никем. Была книжным ботаником, уткнувшимся носом в книгу, и в очках с такой толстой оправой, что в восемнадцать лет надо мной все еще издевались. Я была скучной. Достаточно милое лицо, но тело, которое прятала в мешковатой одежде, потому что боялась собственных изгибов. Потом появились они… Разбитные, гламурные. Тратили все до последнего цента на одежду и выпивку и взяли меня под свое крыло. Они вытаскивали меня каждую ночь, и я позволяла им, потому что хоть раз в жизни желала узнать, каково это — быть тусовщицей.

У меня были деньги. У них было все остальное. И постепенно, по прошествии нескольких недель, я стала одной из них.

Кто-то вложил мне в руку еще одну таблетку. Я долго смотрела на нее.

Она имела форму сердца, неоновый фиолетовый отблеск делал ее похожей на что-то с другой планеты.

Я вспомнила обрывки разговора.

«Это была таблетка в форме сердца…»

«…мы не знаем названия…»

«…передозировка…»

«Слишком поздно… мы ничего не можем сделать…»

Очень маленькой, очень тихой частью своего мозга я поняла, что это была таблетка, которую Пози приняла в ту ночь, когда она умерла от передозировки.

Я уставилась на нее на своей ладони, фиолетовое сердечко было таким невинным. Оно никогда не причинит мне вреда. Я доверяла своему сердцу. Доверяла таблетке. И Майлз в любом случае прикрывал меня, верно?

Майлз. Майлз. Майлз.

Может быть, если я сделаю это, он наконец-то придет за мной.

Может быть. Может быть. Может быть.

Я проглотила таблетку, запив ее большим количеством шампанского, и позволила Лане поцеловать меня, ее язык вертелся и слизывал остатки таблетки с моих губ.

А потом я позволила этому взять верх.

Майлз

Незнакомый (прил.) — неизвестный или неузнаваемый.

Она была странным зрелищем в моей квартире, и вживую женщина выглядела совсем не так, как я ее себе представлял.

Всегда было очевидно, что доктор Хелен — привлекательная женщина, но, увидев ее воочию, я понял, насколько она сногсшибательна. Она была очень высокой, но это не мешало ей носить каблуки, и ее ноги были обуты в черные лакированные туфли с красной подошвой и тонким, как карандаш, ошеломляюще высоким каблуком. Доктор Хелен была блондинкой, ее волосы, каким-то образом превратились в гриву медово-светлых волос, ниспадающих легкими волнами на плечи. На ней было много косметики, в основном, она подчеркивала ее небесно-голубые глаза. Она была потрясающей женщиной, вероятно, лет пятидесяти или пятидесяти пяти. Я едва мог оторвать от нее взгляд, но не потому, что она меня привлекала.