Прижав бюстгальтер к груди, я прислонился к комоду и медленно выдохнул. До меня начало доходить, что я вышел из своей квартиры, из своего безопасного места и вышел на улицу.

Стены квартиры Бебе вдруг стали казаться угрожающими, словно они надвигались на меня и грозили раздавить.

Я оперся ладонью о дверной проем, и попыталась дышать так, как советовал мне доктор Хелен, — медленно, ровно. Это была половина борьбы, или так она утверждала, но я не могла заставить себя относиться к ситуации спокойнее. Бебе была повсюду в своей квартире, ее присутствие было навязчивым даже без ее присутствия. И вдруг все это стало слишком.

Я сунул розовый бюстгальтер в карман, закрыл ящик и, спотыкаясь, подошел к пожарному выходу. Оставил окно приоткрытым, когда мне удалось выбраться наружу, мои ноги дрожали, а грудь вздымалась. Мне нужно было уйти от всего этого дерьма, хоть на секунду оторваться от Бебе, потому что я не мог здраво мыслить, когда она была рядом со мной. Я был слишком поглощен похотью и необходимостью сделать ее своей.

Неуклюже полз по пожарной лестнице, мои ноги были чертовски тяжелыми, когда я спустился на улицу. Мимо проходила группа женщин, и одна из них подмигнула мне, пока я пробирался обратно к своему зданию, дыша короткими, испуганными хрипами. Я была в полном дерьме. Едва мог ходить, а мысль о том, что мне придется столкнуться со швейцаром, чтобы вернуться домой, казалась слишком пугающей, чтобы даже думать об этом.

Вместо этого я снова выбрал пожарную лестницу, и на этот раз мой путь домой был более быстрым и эффективным. Я оставил окно в белой комнате приоткрытым, и наполовину упал, наполовину влез через него, делая глубокие, затрудненные вдохи, когда рухнул на деревянный пол. Я пытался думать об успокоении, но, конечно, как всегда с этими проклятыми вещами, потерпел неудачу. Не мог остановиться, страх, паника и адреналин накапливались, и от этой пьянящей смеси кружилась голова.

Потребовалось несколько мучительно долгих минут, чтобы снова почувствовать себя человеком, и когда я, наконец, смог достаточно доверять себе, поднял себя с пола и прошел через дверь в гостиную.

— Привет, Майлз.

Вздрогнув, я поднял голову.

Она стояла передо мной, вся такая деловая, в обтягивающей юбке-карандаше и белой блузке с бантом вокруг горла. Она выглядела точно так же, как на фотографии.

— Доктор Хелен, — сказал я. — Какого хрена вы делаете в моей квартире?

Бебе

Зарывать (гл.) — зарыть что-то глубоко, спрятать.

Я не подошла к ней. Я ждала, пока Лана подойдет ко мне.

Прошло не так много времени, прежде чем ее любопытство взяло верх. Она прошептала что-то на ухо своей подруге и подошла к тому месту, где стояла я. Сделала вид, что не заметила, болтая с Андерсом, хотя мое сердце колотилось так сильно.

Она трогала моего Майлза. Она трахалась с моим Майлзом.

Ревность смешалась с яростью и искренним любопытством, когда она коснулась моего плеча, и я повернула голову, чтобы посмотреть на нее.

— Привет, — промурлыкала Лана, перебирая пальцами гриву светло-русых волос. — Значит, ты меня помнишь.

— Как я могла забыть? — улыбнулась я. — Рада тебя видеть.

Лана наклонилась к подлокотнику дивана, на котором я сидела, и мы обменялись воздушными поцелуями, пока мои новые друзья наблюдали за нами. Лана отодвинулась, и мы оглядели друг друга. На ней были слишком высокие каблуки, даже мне было бы трудно ходить на шпильках. Ее платье было длиной до колена, но такое невероятно облегающее, что обнимало каждый изгиб ее миниатюрного тела. Она была великолепна — маленькая куколка, идеальная для того, чтобы перекинуть ее через плечо мужчины и трахать до тех пор, пока она не закричит о пощаде.

— Где твой парень? — спросили мы одновременно, и я бросила на нее долгий взгляд, пока она хихикала.

— Джонни, — сказала она. — Его зовут Джонни. Он вон там.

Не оборачиваясь, она указала позади себя, и я увидела парня, смеющегося с друзьями, хотя именно он наблюдал, как его девушку трахает Майлз. Как он мог так поступить? Как он мог разделить ее, а теперь вести себя так, как будто это ничего не значило? Для меня это было загадкой. Лана была великолепна, и он должен был цепляться за нее изо всех сил. Было чертовски очевидно, что она нравится ему больше, чем он ей, и, хотя я не могла заглянуть в будущее, предсказывала, что их отношения закончатся через несколько месяцев. Лана наконец поймет, что он никогда не сможет исполнить ее желания, и бросит его ради того, кто сможет. Конечно, Джонни будет опустошен. Мне хотелось бы избавить его от этой боли, но ничего нельзя поделать. Ни один из них еще не знал, что их отношения терпят крах, и я не собиралась ускорять этот процесс.

— Что ты делаешь здесь одна? — спросила я, вертя соломинку между пальцами. Сделала глоток своего напитка, мои глаза были устремлены на Лану, пока я потягивала пьянящую жидкость через соломинку. — Тебе не кажется, что ты не в своей тарелке?

— Это он, — сказала Лана, нотка отчаяния так явно прозвучала в ее голосе, что это было почти жалко. — Майлз, тот парень, Майлз.

— Майлз? — невинно спросила я, хлопая ресницами.

Она топнула своей маленькой ножкой на высоком каблуке, бросив на меня раздраженный взгляд. Это было бы очаровательно, если бы я не ненавидела ее каждой клеточкой своего существа.

— Какой Майлз?

— Майлз Рейли, — сказала Лана.

Его фамилия. Боже мой.

— А что с ним? — Отмахнулась от нее, делая вид, что звук его полного имени не заставил бабочек заплясать по всему моему телу. — Я не думаю, что он хочет снова тебя видеть, Лана.

— А он хочет видеть тебя? — Лана скрестила руки, сразу же приняв оборонительный вид, хотя я не бросила на нее угрожающего взгляда. — Ты хочешь, чтобы я отступила, не так ли? Просто признай это.

— Отступила? — Спросила я, подняв брови.

Я похлопала друга по плечу и передала ему свой стакан, после чего встала с дивана, возвышаясь над бедной маленькой Ланой.

— Ты думаешь, что можешь составить мне конкуренцию, малышка?

— Похоже, ты так думаешь, — сказала она с высоко поднятой головой.

Но я уже играла в эти игры. Узнала маленькую испуганную сучку, когда увидела ее. Я улыбнулся сиропно-сладкой улыбкой и наклонилась к ее губам.

— Нам лучше уладить это в другом месте, — сказала я ей, пока мои друзья молчали.

— Бебе, не надо… — пробормотал Андерс мне на ухо, но я отмахнулась от него.

— Давай, пойдем, — сказала я Лане и потянула ее в сторону дамской комнаты.

Она последовала за мной, и когда мы начали идти, вытащила телефон из сумочки. Мы пробирались сквозь толпу, танцпол гулко сотрясался от звука басов.

Я распахнула двери в роскошный дамский туалет. Там было пусто.

Устроилась на круглом розовом диване в центре комнаты, в фойе которой находилась ванная комната, сделанная в виде дамской комнаты.

— Я думаю, у нас есть общие интересы, — сказала Лане, когда она устроилась рядом со мной.

Если ее и удивил тот факт, что я не собиралась надрать ей задницу, эта маленькая сучка этого не показала. Лана просто смотрела на меня и думала, что ответить. По крайней мере, ее рот был не так быстр, как ее ум. Это бы ей очень помогло, когда дело дошло до общения со мной.

— Майлз Рейли, — сказала она наконец, и я улыбнулась в ответ. — Что ты о нем знаешь?

— Наверное, ненамного больше, чем ты, — солгала я, пожав плечами. — Но я знаю, что он, вероятно, сейчас сидит дома и жалеет, что у него нет ни одной из нас. Так что, как насчет того, чтобы немного повеселиться?

Глаза девушки сверкнули, и я подумала про себя, что действительно недооценила ее.

— Что ты задумала? — спросила Лана, ее голос немного дрожал, и я хихикнула, показывая ей свой телефон.

— Хочешь сделать немного селфи? — спросила я, мой голос был таким же злым, как и мои мысли.