— Нам много чего недоговорили! — почти перешла на визг Бранна, постаравшись отойти подальше от разбросанных кусков мертвечины, — Чертовы толстосумы! Так и знала, что где-то подвох!

— Думаешь, я ссыкло? — нервно огрызнулся Магдид, — Черта с два! Но у нас только ножи. Идти против такой штукенции, считай, с голыми руками… Нет уж, идиотов тут нет!

— А если я добуду вам оружие?

— Какое? Огнестрел? На Гоне он запрещен, а другое против этой херни не потянет!

— Тогда будете драться с теми, кто не владеет энергонитями.

— А как узнать, кто не владеет-то? Может, они у всех есть!

— Чтобы справиться с энергонитями, нужны серьезные навыки. И главное — гибкость, без нее попасть под линию разреза раз плюнуть, — Морган посмотрел в упор на Магдида забеленным глазом, — Вспомните, кто из троих много лет занимался гимнастикой.

— Ну… допустим… — протянул Магдид, слегка закатив глаза, — А как быть тому, кому достанется Ашера?

— Обезоружить ее — моя забота. Только дайте мне право на вмешательство.

— Э, так дело не пойдет. Это с тобой делиться придется.

— Деньги оставьте себе, — ответил Морган, — Но как только мы настигнем гирру, мне нужно будет освобождение от права выбора цели.

— Свободное плавание? Какая тебе в этом выгода?

— Хочет порезвиться, — усмехнулась Бранна, больно толкнув Магдида в бок, — Я давно заметила, что он какой-то больной…

— Договорились или нет? — строго спросил Морган, грубо прервав начинающий уходить в сторону разговор. Проблемы с законом ему были не нужны. Что бы ни случилось на просторах Лабиринта Ночи — должно было остаться на просторах Лабиринта Ночи.

Стальные шары, ударяясь друг о друга, с лязгом посыпались на рыхлый песок. Повернувшись к камерам и сощурившись от яркого ослепляющего света, Магдид Бронк демонстративно скрестил руки на груди. Это означало, что совершается словесный договор, и он должен вступить в полную юридическую силу ровно после того, как две стороны пожмут друг другу руки. Последовав примеру Магдида, Бранна Унна не стала проявлять самодеятельность и согласилась на все условия сделки. Под одобрительное пощелкивание камер запечатлелась пара крепких рукопожатий для официального протокола.

— Не останавливаемся, — облегченно выдохнув, произнес Жнец.

— Морган, у меня вышло время. Я должен отключиться, — подал голос Хамфрид.

— Конечно. Отдохни, — ответил ему вполголоса Морган, а потом громко добавил, обращаясь к остальным: — Советую вам закинуться транками. Гирру хотят улизнуть, так что идем до упора.

Задумчиво посмотрев на Бранну Уну, Магдид молча достал из-за пазухи ампулу с наркотиком. Такому щедрому подарку та возражать не стала.

Оставалось совсем немного. Запах злости, смешанный с усталостью и чувством невыносимой безысходности, повис в воздухе. Уже не нужно было постоянно держать в напряжении свое чутье, чтобы идти по следу.

Финальная карта давала гирру возможность найти обходные пути, помогающие сократить расстояние до детей. Это означало, что еще совсем немного, и они окончательно оторвутся от преследователей. Морган намеревался сделать так, чтобы этого не произошло.

Понемногу начало темнеть. Солнце клонилось к закату, озаряя горизонт кроваво-оранжевым заревом. Жара, стоявшая весь день, слишком резко спадала, стремительно уступая пальму первенства приятной прохладе. Отдохновение от изнуряющего зноя длилось совсем недолго. Вечерняя роса, быстро выпавшая на песок, начала подмерзать, превращаясь в правильные ледяные узоры. Растения завершали свои суточные ритмы, спасаясь от беспощадных заморозков ночной пустыни. Многие из них аккуратно схлопывали мясистые кожистые листья, превращаясь в широкие гладкие монолиты. Лепестки цветов жались друг к другу, словно озябшие цыплята. Обнажая свою оборотную сторону, они тут же теряли свое прежнее очарование. Лишенные привычных ярких красок, цветы походили на серые невзрачные камни. Без солнца Марс быстро менял свои лики. Темная тяжесть неба нависла над уходящим закатом, продавливая его в тягучую липкую ночь.

Трое гирру шли уже два часа кряду в поисках подходящего места для отдыха. Вокруг стояла непроглядная тьма. Только изредка мелькали вспышки камер, делающих эксклюзивные фотографии. Снимки раскупали в ту же секунду по баснословным суммам. На них были запечатлены замерзшие земляне и пар. Много пара. Прежде чем окончательно исчезнуть, выдыхаемая из изможденных легких влага извивалась в ледяном воздухе. Окутывая растрепанные, превратившиеся в липкие пакли волосы подростков, она навсегда застывала на ярких четких снимках.

Добытый в последней ловушке фонарик приказал долго жить еще минут десять назад, и гирру передвигались практически на ощупь. Медея ежилась от холода, тщетно пытаясь согреться. Несмотря на изнуряющий дневной зной, штаны из плотной ткани так и не успели до конца высохнуть, начав слегка подмерзать. Идти становилось все трудней. Команда замедлилась. Баргет в очередной раз запнулся о камень в темноте и чуть не упал. Невольно подавшись вперед, он налетел на изучающую карту Ашеру.

— Остановимся здесь, — сказала та после того, как помогла Баргету удержать равновесие.

— Наконец-то, — с облегчением произнесла Медея, уже не чувствовавшая собственных ног.

Баргет на удивление ловко развел огонь, воспользовавшись тем, что удалось добыть ранее. Сев рядом с ним прямо на землю и скрестив ноги, паренек начал по-глупому улыбаться. Словно маленький ребенок, он с восторгом наблюдал, как танцующие языки пламени взмывали вверх, оставляя после себя жгучие, но быстро угасающие искры. Место отдыха Ашера выбрала не случайно. Вокруг находились ловушки, а, значит, подобраться к гирру было не так-то просто. Особенно — ночью.

К тому моменту, как зажегся костер, тьма окончательно облепила пустыню, оставив только яркие звезды над головой. Где-то вдалеке ухали совы, готовые к очередной охоте. На территорию ловушек они не залетали. Даже звери понимали, что в этих местах опасно и они не отыщут ничего, кроме своей смерти.

Походный конденсатор, костер, кое-какие медикаменты и четыре пищевые капсулы — вот и все, что удалось раздобыть. Не считая самой главной добычи — универсальной карты с ловушками. Вяло осматривая дневные трофеи, Ашера чувствовала, как у нее слипаются глаза. Невыносимая усталость сковала все тело. До последнего момента девушка находилась в напряжении, а когда настало время отдыха вдруг ощутила, что готова свалиться с ног. Первый день Гона близился к завершению. Это почему-то не радовало. Ничего уже не радовало.

— Что ты делаешь? — спросил Баргет у Медеи, вставшей спиной к костру.

— Штаны сушу.

— Скоро час тишины, там и снимешь, — сказала Ашера, активируя походный конденсатор.

— Мне и так нормально.

— Как хочешь.

Повисла утомленная тишина, нарушаемая только треском костра, все больше разгоравшегося в кромешной тьме. Никто не беспокоился о том, что их мог кто-то заметить. Усталость поглотила все страхи. Баргет растянулся прямо на голой земле около огня, совсем не опасаясь его длинных языков. Готовый вот-вот заснуть, ужин из рук Ашеры в виде толстой капсулы он принял вяло. Задрав высоко голову, Медея, замерев, смотрела на безмолвное Марсианское небо.

— Звезды на Марсе можно увидеть даже днем, — задумчиво произнесла Медея, — Но ночью они безумно яркие. Я никак не могу к этому привыкнуть.

— На Земле было так же, — ответила ей Ашера.

— Нет, не так же.

— Как хочешь.

— Интересно, которое из этих пятнышек Земля?

— Вот это, — Ашера подняла голову, указав на небольшое желтоватое пятно, окруженное яркими звездами.

Ночное покрывало пестрело светящимися точками. В памяти давно ушедшего детства всплывали смутные картины чего-то очень похожего, но по сути своей совсем, совсем иного. Большие и малые, звезды, планеты и их спутники мерцали, рассыпанные по небосводу совсем не так, как это было на погибшей Земле. Холодное безразличие сливалось с холодностью пустыни.