Девять человек, вооруженных до зубов, развлекали себя кто чем мог. Половина отпускала сальные шуточки по поводу проведенного накануне вечера, другая — разглядывала поверхность морской глади, видневшейся сквозь иллюминаторы. Магна и ее точная копия сидели рядышком, опустошая общий пакетик с орешками. Каждая накануне выбрила себе половину правого виска, забив на освободившемся клочке кожи цветную татуировку в виде Розы ветров. Их сходство этого этого никак не пострадало.

Стоял душный облачный полдень. Предстояла трудная жатва, а команда Трэвиуса больше походила на сборище борцов за экологию, чем на опытных наемников. Все были одеты исключительно в одежду из жаропрочной ткани. Не было ни экзоскелетов, ни портативных щитов, ни элементарных навигаторов. Инструкции к технике безопасности на этот раз все восприняли серьезно. Никто не хотел поджариться под толстым слоем стали с выгоревшей подчистую электроникой. Именно поэтому Трэвиус завернул четверых своих бойцов, нашпигованных ботами, а остальных раздел почти догола.

Тряхнув массивной синей гривой, Магна толкнула босса в бок. На удивление, он не курил, а задумчиво созерцал ржавый пол, от которого основательно несло сыростью. Девушка многозначительно кивнула в сторону Моргана. В воздухе чувствовалось напряженность.

Жнец, отделившись от всех, забился в дальний угол транспортника и сделал вид, что спит. Плотно закутавшись в черную куртку с рукавами в три четверти, он словно пытался не выпустить наружу то, что так старательно собирал все эти дни. А именно, собственные нервы. Для этого пришлось привести в порядок давно не тронутую шевелюру и побриться. И даже неожиданно для себя надеть свежие носки.

— Настрой как? — послышался над ухом Жнеца спокойный голос, в котором четко угадывались нотки смачного баса.

— Позитивный, — хрипло ответил Морган.

Сквозь обшивку корабля чувствовался освежающий, бодрящий запах моря. Это умиротворяло. Дыхание прохладного бриза напоминало о временах, когда Морган был совсем еще мал. Мать работала океанологом, и после рождения сына получила распределение на Танталово море. Отец противиться не стал, и семья на много лет переселилась поближе к побережью. Это было лучшее время. Мужчина частенько хватался за воспоминания о нем. К примеру, как сейчас.

Ягодицы затекли. Пришлось поменять местами скрещенные, вытянутые вперед ноги. Морган открыл глаза. Все уже и так догадались, что он не спал.

— Все в порядке? — дружелюбно улыбнулся начальник.

— Конечно.

Покинувший прежнее место босс приземлился рядом. Достал из-за пазухи толстую сигару и закурил. Долгое воздержание от любимого занятия ему удавалось с трудом.

— И что это было, парень?

— Глюки словил. Уже прошло.

— Может, тебе к мозгоправу обратиться? — Трэвиус выдохнул вверх аккуратное колечко плотного дыма.

Усмехнувшись, Морган все же предпочел воздержаться от уточнений, что подобное не лечится. Начав копаться в воспаленном разуме, психолог рисковал стать первой жертвой неуправляемых вспышек Пламени. Такое случалось не раз.

Бездна, однажды уколов холодным мраком, каждый день будет отрывать своими острыми клыками частичку скованной страхом души. И пробираться все глубже, пытаясь свести с ума. Куда бы ты не бежал, куда бы не прятался, она будет следовать по пятам. Дальше все будет происходить предсказуемо: ведомое больным сознанием, Пламя начнет выжигать всех. И своих, и чужих. Никто, кроме самого Жнеца, не сможет отодвинуть ту тьму без дна, которая уже поселилась внутри.

Поежившись, Морган снова начал кутаться в куртку, ткань которой уже начала скрипеть от напряжения. Он чувствовал злость на себя за то, что так нелепо угодил в коварный капкан неудачи. То бишь, по пьяни.

— Не стоит. Этого больше не повторится, — ответил он после некоторой паузы.

— Ты смотри… Что-то мне подсказывает, что Жнец с протекающей крышей — так себе затея, — босс поковырялся в зубах ногтем, тщетно пытаясь выудить застрявший кусочек завтрака, — Мы все на тебя надеемся. Сегодня не должно быть ошибок.

— Не будет.

— Ты уж реши свои проблемы, хорошо?

— Обязательно.

В нос ударил резкий, неприятный запах гари. Морской бриз сменился густым смогом. Удушающий и вязкий, он начинался задолго до города Гекаты. Практически от самого подножия гор Флегра, там, где полыхали густые леса.

— Майла, глянь сюда! Трэвиус! — закричала Магна, смотревшая в иллюминатор с высоты птичьего полета.

Как только началось снижение, все прильнули к стеклам. Все, кроме Моргана. Он и без того ощутил Ифритов, раскаляющих воздух до мутноты. Чувствовал он и коллег, уже работавших у подножия гор. Каждый всполох Пламени натягивал невидимые нити, связывающие всех Жнецов между собой. И чем ближе это происходило, тем сильнее неосязаемые вибрации впивались в мозг. Морган поежился в очередной попытке отгородиться от реальности. Хотелось побыть одному.

— Что там по электронике?! — громко спросил пилота Трэвиус, пошатываясь в такт начавшему скрипеть транспортнику.

— Уже как-то не очень! — так же громко ответил пилот, пытаясь перекричать сходящие с ума приборы.

— За нами третий сектор. Сажай в паре километров, до туник пешком дойдем! — отдал приказ босс.

Корабль пошел на снижение. Зажглись аварийные огни. Пилот не обманывал — электроника стала давать сбой, угрожая обрушить транспортник, и так находившийся не в лучшем состоянии. Посадка оказалась жесткой. Тряхнуло так, что перехватило дыхание.

— Оружие не мочить. Туник — не задирать. От Моргана ни на шаг! — прорычал Трэвиус перед тем, как открылся грузовой отсек и команда вышла на совсем не свежий воздух.

Леса горели. Огромная их площадь тлела и искрилась, выжигаемая яростью Ифритов. Тянувшийся от земли плотной пеленой завесы дым скрывал под своей толщей и горы, и вытянутые, остроконечные ели, и самих поджигателей. Только изредка сквозь него прорывались далекие всполохи Пламени, подсвечивающие густой черный смог.

Тушить пожар с воздуха никто даже не собирался — экстренные службы просто не могли подобраться к лесу. Бортовая электроника кораблей превращались в груду бесполезного металла еще задолго до того, как они подлетали вплотную к подножию Флегра. Марсианские метеофизики накрыли полыхающую область мощным циклоном, ненадолго затормозив продвижение пожаров. Правда, это больше ударило по экосистеме, чем решило проблему: вода в эпицентре пожара закипала, накрывая удушливой шапкой испарений ближайшие города. Деревья, даже будучи насквозь сырыми, в таком месте просто вспыхивали, словно облитая горючим сухая щепа.

Местные города, включая саму Гекату, уже затянуло смогом. Даже холодная, пасмурная погода не сильно спасала положение. Сырость пробирала до костей, но ровно до тех пор, пока не соприкасалась с жаром первого Ифрита. Одна стихия поглощала более слабую противоположность, и вся влага в месте их столкновения тут же обращалась в пар. Смешиваясь с дымом, он делал его еще более удушливым. Горло начинало першить, глаза слезиться, а легкие — выворачивать наизнанку.

Местные города, включая саму Гекату, уже затянуло смогом. Угроза мегаполисам стала слишком ощутимой, со всего континента начали стягивать экстренные силы крестоносцев. Особым указанием Великой Матери снимались с текущих жатв Жнецы.

— Блин. Надо было сапоги надевать, — недовольно проворчала Майла, глядя на кроссовки, наполовину утонувшие в воде.

— А вот не факт, — ответил недовольный Гвамал, который сапоги-таки надел и только сейчас осознал, что если они расплавятся, весело ему точно не будет.

Команда двинулась вперед. Запах гари стал невыносим. Видневшиеся вдали верхушки гор терялись в густых облаках. Заполненный белесой пеленой воздух казался настолько плотным, будто его можно было потрогать. Влага хлюпала под ногами, покрыв все видимое пространство. Трава прижималась к земле, лишь изредка поднимаясь над водой неровными клочьями. От бывшего когда-то цветущим луга не осталось и следа — все окружающее теперь походило на огромное болото, грозившее поглотить незваных пришельцев.