— Мне не понравились его слова, — задумчиво протянула я, — словно он что-то знает, чего не знаем мы.

— Он просто пугает, Аруна, — махнула рукой Райла, и вошла в дом, чтобы заняться печкой.

— Надеюсь, — пробормотала я под нос. Странное чувство беды вдруг сдавило грудь. И никак не хотело отпускать.

Встали мы ещё засветло. Варёное мясо прыгунов было переложено листьями местного лопуха и уложено в перемётную суму, бурдюки наполнены водой. Завтрак состоял из привычной каши и сухих лепёшек из перетёртых в муку корешков карилы и крупы. К противоположному краю селения я и мама подошли ровно к тому моменту, когда обережные огни, с едва слышным шипением, погасли, а солнце показалось из-за кромки горизонта, окрашивая небо в слоистые розово-красные тона, обещая тёплый погожий день.

— Вперёд, — негромко скомандовала я, перешагивая невидимую границу.

Селение оставляла с тяжёлым сердцем, всё норовила оглянуться, но сдерживалась усилием воли.

В больших мешках за нашими плечами лежали туго стянутые шкуры, которые мы сложили максимально плотно, чтобы унести побольше камыша. Волокуши наше всё. На месте планировалось сшить их между собой и утащить как можно больше растений. За поясом у мамы висел топорик, у меня неплохой нож, и сумка с едой на боку.

— Мама, давно хотела спросить: почему у Виты, Инжи, Визэра, Бергторга глаза каре-золотистые. У некоторых мужчин тоже заметила.

— Они берсерки, — тут же ответила Райла, в ногу шагая рядом со мной. Мы не спеша спустились по пологому склону к реке.

— Вита тоже? — ахнула я, удивлённая.

— Это редкое явление, дочка, но и такое может быть. И шаман наш тоже берсерк, правда, зверь его уже ослаб, но его сила не в этом.

— Какой такой шаман? — что ни день, то сюрприз. — Я никакого шамана не видела в селении, он ведь наверняка как-то ото всех отличается.

— Он в соседнем племени сейчас, скоро посетит и нас.

Интересно, стоит ли мне опасаться какого-то местного колдуна?

— Понятно, — ответила я и замолчала. Ветер, дувший со стороны реки, приятно холодил кожу. Свои опасения я постаралась засунуть куда подальше, чтобы хмурым выражением лица не тревожить Райлу.

Ближе к полудню мы добрались до места. Река делала плавный поворот и словно становилась шире.

— Теперь понятно, почему это переправа, — пробормотала я, глядя на широкий земляной вал, на который набегала вода. Как странно. Но очень красиво. И по берегам действительно росло очень много камыша.

Перекусив, принялись за работу: Райла пошла добывать камыш, а я сшивать шкуры в одну большую. Почти четыре часа работы, и мы, с горой растений на волокуше, потащились назад. Мама не хотела провести ночь за пределами обрежного пламени.

— Можно было бы сделать плот, по течению мы бы быстро сюда доплывали, — рассуждала я вслух во время быстрого перекуса. — И назад тоже можно было бы, только тяжко пришлось бы, особенно против такого быстрого течения. И ты плавать не умеешь, меня больше этот момент останавливает.

Райла только пожала плечами, закупорила бурдюк и мы пошагали дальше.

Уже в лёгких сумерках наконец-таки добрались до поселения. Поднялись по склону и ускорились — хотелось уже очутиться у дома.

Как бы тревожно мне ни было, картина, представшая перед глазами, не обрадовала. А, проще говоря, шокировала: наши, ещё не просохшие стены, были обрушены, смяты буквально в лепёшку. Толпа соплеменников негромко галдела и в их голосах я почувствовала радость, а Бергтор нависал над молчаливо плачущей Дэгни и жавшейся к ней Кэри, сама малышка крепко прижимала к груди мычащую Звёздочку. Его слова я услышала сквозь шум в ушах, сердце на миг остановилось и заколотилось со страшной силой, словно пыталось прорваться сквозь грудную клетку наружу.

Мы с мамой синхронно бросили шкуры и побежали вперёд, чтобы услышать:

— Визэр погиб на охоте, отныне всё, что он обещал Ансу более не действует, теперь я главный в селении и жить вам, как положено — по нашим правилам. Пойдёшь в наложницы к Кроглу, будете работать на благо племени...

— Ах ты!!! — крикнула мама и столько отчаяния и обиды было в её голосе, что я внутренне сжалась... и фурией кинулась на спину Бергу, тот, как нечего делать, играючи, сграбастал Райлу за шкирку и с силой швырнул оземь.

Мама вскрикнула от боли, лицом ударившись об острый камень, разбив бровь в кровь...

Время остановилось... на глаза набежали слёзы злости, затылок заломило... Далёкая барабанная дробь стала ближе и с каждым мгновением всё громче...

Таммм... там-таммм... там-там-таммм...

Вдох-выдох...

Бумм... бум-бумм... бум-бум-буммм...

Руки затряслись, волна ненависти и гнева накрыла с головой, погружая мир во мрак.

***

Интерлюдия

Кэри было страшно. Как никогда раньше!

Когда пришла толпа её соплеменников, вдруг ставших после смерти папы такими чужими и жестокими, к их новому ещё недостроенному дому, она испугалась. Лица у многих горели злорадным торжеством, но и искренне сочувствующих тоже хватало.

Мама схватила её в охапку и спрятала за спину, но Кэри вырвалась, подтянула к себе Стиану и только потом шмыгнула вплотную к Дэгни...

А потом могучие воины орки разломали их дом... Их такой красивый дом, в который столько труда и сил было вложено.

Страшные слова нового вождя напугали девочку до дрожи в коленках. Убежать бы, да вот только куда?

И каково же было её облегчение, когда она увидела подходящих к ним Аруну и тётю Райлу. Кэри отчего-то верила, что они смогут защитить её и её маму от этих злых орков.

Тётя Райла и правда бросилась на этого страшного огромного Бергтора, да вот только силы были сильно не равны.

А потом произошло то, чего не ждал никто из них...

Налетел холодный ветер, земля взвихрилась, образуя маленькие смерчи. Откуда-то раздался рокот, словно кто-то неведомый и могущественный разгневался.

— Ты!.. — низкий рык Аруны, стоявшей также в некотором отдалении от всей толпы, проник под кожу, вызывая мурашки и неосознанное желание куда-то спрятаться и желательно поглубже и подальше.

Тёмно-карие глаза девушки почернели, грудь её тяжело вздымалась, как после долгого, изнуряющего бега.

— Как ты смеешь трогать мою маму?! — она сделала тяжёлый шаг вперёд, земля пылью взметнулась из-под её ног.

Бергторг несколько мгновений ошеломлённо смотрел на Аруну, а потом, явно сделав над собой усилие, расслабился и насмешливо сказал:

— Погода что-то разыгралась, точно к дождю. Я сделал тебе услугу — не стал ждать, пока ваш дом размоет, сам всё сломал.

— Ты — гад! — рявкнула девушка, ускоряясь.

— Иди сюда, девонька, — хохотнул Берг, широко разведя руки в приглашающем издевательском жесте, продолжая демонстрировать веселье и непринуждённость.

А сам внутренне напрягся, чувствуя нешуточную опасность, сущность берсерка выла, предупреждая его, что перед ним опасный противник, но он гнал эти ощущения прочь, как и страх, который в своей жизни он чувствовал очень редко.

— Дочка! — Райла, преодолевая боль в теле, поднялась и кинулась наперерез Аруне, схватив дочь в крепкие объятия, горячечно зашептала ей на ухо: — их много, слишком много, слушай меня! — и встряхнула девушку, стараясь привести её в чувство. — Нам нужно уходить! Здесь нам более нет места!

Аруна замерла, глаза её прояснились, она глубоко вдохнула вечерний прохладный воздух, задержала и медленно выдохнула.

— Как ты, мама?

— Всё в порядке, царапина, ерунда, — отмахнулась та, облегчённо.

— Окей, — снова непонятное слово и тут же: — я не вижу Виту! — на её вопрос отозвался Берг, чувствуя, что опасность миновала, он снова выпятил мощную грудь колесом и веско припечатал:

— Её нет здесь, она временно покинула стойбище. Некому за вас заступиться! Пришло время выбирать, за кого вы пойдёте!

— Уж точно не за тебя, — буркнула Райла.

— Мы уходим, — высоко подняв голову, громко объявила Аруна, окружающие ахнули, пребывая в шоке от смелого заявления девушки. -заберём свои вещи и уйдём.