— Я…

— До свидания, без вас обойдемся, — заявила я. — Проводи девушку, — попросила я ассистента, — а то она заблудится.

— А как же… — начала было Ирина.

— Никак, — отрезала я. — Покажем в передаче вместо вас ваши фотки с сайта «голые знаменитости.ру». И еще к вашей голове приделаем тело какой-нибудь порнозвезды.

Я пошутила, но Ирина чуть не задохнулась от возмущения — видимо, сегодня ей хотелось принимать жизнь трагически. Оставив ее на растерзание ассистенту и стилисту, я потащила Алису в студию.

— А ты уверена… — спросила Алиса.

— Да пошла она… Знаешь, я просто расскажу все, как есть. — Я бурлила от возмущения. — Нечего устраивать истерики.

Я все рассказала, и меня чуть не убили.

Ничего страшного не случилось — я не ругалась матом, никого не обзывала, не критиковала, но почему-то разыгрался скандал. Муж этой чокнутой Ирины, ее продюсер, художественный руководитель — все они звонили, как ненормальные, а муж даже приперся лично и орал, что он подает в суд. Это уже второе напоминание о суде — после Лики, видимо, я приобретаю скандальную репутацию. Как ни странно, руководство было на моей стороне — они меня защищали и пытались объяснить всем этим умалишенным, что суд иск не примет — повода нет. А если и примет, то они проиграют. Я слушала все это и думала, что сама скоро сойду с ума — заявлюсь на передачу голой или что-нибудь в этом духе.

Не дожидаясь конца переговоров, я ушла, напоследок состроив за спиной оскорбленного супруга страшную рожу и показав его спине средний палец.

У Феди меня встретила толстая добродушная женщина лет пятидесяти. Она показала, как открываются замки, где что лежит на кухне и что находится в комнатах. Комнат было три: спальня, в которой я однажды спала, гостиная, еще одна спальня — видимо, для гостей. Кухня, спальня и гостиная были внизу, а моя комната, терраса и еще какие-то подсобные чуланы — наверху.

Когда женщина ушла, мне вдруг стало не по себе: я представила, как сюда врываются вооруженные до зубов грабители, выкорчевывают сейф с миллионом долларов, а меня потом во всем обвиняют. Тут что-то заверещало, и я чуть не заплакала, решив, что это сигнализация.

Но вместо ударов ломом и стрельбы услышала откуда-то Сашин голос: «…что уже со старыми подругами говорить не хочешь? или вы там совокупляетесь без перерыва? как у него — большой?». Сообразив, что голос доносится из автоответчика, я заметалась по квартире, но уже по дороге в спальню вспомнила, что домработница знакомила меня с телефоном, который в кухне, и, спотыкаясь о ковры, понеслась туда. Схватив трубку на «ну ладно, пере…», я крикнула:

— Алло!!!

— Ну как? Большой?

— Я одна! — Я все еще кричала. — Федя на работе.

— А где он работает?

— Понятия не имею.

— Ладно… У нас сегодня вечеринка. Соберутся мои друзья, не хотите присоединиться?

— Я точно хочу, а насчет Феди не знаю. Его как — брать?

— По желанию. Записывай адрес.

Только я повесила трубку, как из коридора донеслись странные звуки. Меня затрясло — в замке кто-то копошился. Я схватила в одну руку телефон, в другую бронзовую статуэтку и, дрожа от страха, бесшумно приблизилась к дверям. На лестничной клетке кто-то чертыхался — я же заперлась на все замки и даже засов задвинула.

— Кто там? — не выдержала я и быстро набрала 02.

Голос на лестнице спокойно и удивленно спросил:

— А это кто?

Врубившись, что стою рядом с интеркомом, я увидела на мониторе взлохмаченную женщину. В руках у нее были ключи. Отключившись от милиции, я спросила, что ей надо.

— Вообще-то Федю. Таня, откройте, это же я — Наталья.

«Наталья», — хмыкнула я. Но если она знает домработницу… хотя Татьяна только что ушла и эта Наталья могла намеренно дожидаться, а теперь, нарвавшись на меня, выкручивается. Если она грабитель, то уж, наверное, постаралась узнать, как зовут тех, кто бывает в доме.

Зазвонил телефон.

— Там к тебе рвется дама, которую зовут Наташа, — устало произнес Федя. В это время женщина в мониторе складывала мобильный. — Пусти ее. Перезвони, когда она уйдет.

Я открыла дверь, не успев ничего разузнать — Федя повесил трубку. В квартиру, едва щелкнул последний замок, решительно зашла нежданная гостья. Ей было лет тридцать — тридцать два. Ноздри у нее были слишком крупные, губы — чрезмерно толстые. Может, все дело было в тройной инъекции силикона, но верхняя губа у нее раздулась чуть ли не до носа. На дамочке были тертые джинсы на бедрах, майка с Мадонной в блестках и стразах, красная лаковая сумка. Черные волосы на макушке были вытравлены до белизны и по всей длине выкрашены темно-русыми прядями. Выглядела она круто, если бы не выражение лица — казалось, сейчас либо ее хватит инсульт, либо начнется эпилепсия.

— Вы кто? — спросила она резко и сипло.

— А вы? — ответила я.

— Я же сказала, меня зовут Наталья.

— Ну хорошо, а меня Вера. — Я закрыла дверь.

— Что вы здесь делаете? — она положила сумку на стол перед зеркалом.

— Открываю вам дверь, — усмехнулась я. Странная тетка.

— Понятно. — Она прошла в спальню. Обернувшись на пороге, соизволила объясниться: — Мне надо забрать вещи.

Я пожала плечами и пошла на кухню. «Может, это та самая гарпия-бывшая-подруга?» — гадала я, заливая кипятком растворимый кофе.

Только я успела намазать булочку плавленым сыром, предположительно гарпия-бывшая-подруга ворвалась ко мне, швырнула к стене бумажный пакет и так же резко попросила:

— Можно кофе?

Звучало это как ультиматум, поэтому я поставила перед ней чашку, банку с кофе, сахар и ложку. Она молча заваривала напиток, а я, послав приличия подальше, в упор наблюдала за ней.

— Можно узнать? — Ее манера речи начинала раздражать. Она как будто приказывала. — Вы новая Федина… — она запнулась. — Девушка?

— Вроде бы нет, — улыбнулась я.

Дама задумалась. Ей, видимо, хотелось что-то выяснить, но она не знала, с какого края подступиться.

— Знаете, Наталья, — я хлебнула кофе, — если вы хотите меня о чем-то спросить, лучше будет, если вы это сделаете прямо. Я просто Федина подруга, живу здесь, пока у меня не закончится ремонт.

— Давно? — оживилась Наталья.

— Полчаса. — Я посмотрела на настенные часы.

— А-аа… — рассмеялась она. — А я его любовница. Наверное, бывшая.

— Как это — наверное? — напряглась я.

— Вы, надеюсь, не рассчитываете?.. — снисходительно поинтересовалась она.

Все это начало меня бесить: я не хотела превращаться в «соперницу» — обмениваться с этой силиконовой фурией колкостями и едкостями, выясняя, кто более достоин хозяина квартиры.

— На что? — громко, даже слишком громко, рявкнула я, наклонившись к Наталье.

Она вздрогнула, кофе выплеснулось из чашки на скатерть.

— Вы… — растерялась гостья.

— Я не очень понимаю, Наталья, о чем мы с вами говорим. Такое впечатление, что вы зондируете почву, но понять ваши намерения я не могу и не хочу. По-моему, лучше будет, если вы все сами решите с Федей, а не будете выспрашивать, сплю я с ним или нет. Я вам еще раз повторяю — я его знакомая, живу здесь, потому что у меня в квартире склад строительных материалов и пять рабочих. И вообще, я не знаю, почему я перед вами отчитываюсь. — Я схватилась за сигареты, а Наталья отставила кофе.

— Можно? — спросила она человеческим голосом, показывая на сигареты.

Я протянула ей пачку.

Она как-то неумело затянулась. Закашлялась.

— Я легкие курю, — объяснила Наталья, хлопая себя по груди. — Я вам все объясню…

— А стоит? — я села, подложив под себя ногу.

— Ну… Не знаю, — неожиданно она улыбнулась.

Примитивное любопытство победило, и я все-таки выслушала леденящую кровь историю о ее романе с Федей. Во время захватывающего повествования я думала, что описаюсь, но держала себя в руках, чтобы не рассмеяться. Звучало все примерно так: когда Наталья познакомилась с Федей, она устала от двух видов мужчин — Альфонсов и Президентов Вселенной. Ее окружали олигархи, маэстро, тузы и шишки, с которыми она находила общий язык, получала удовольствие от общения, была на равных. С другого берега к ней подгребали юные, божественно красивые, спортивные и восхитительные любовники, но без определенных занятий и общественного положения. Тузы были достойными, но занятыми и озабоченными, молодые-красивые — недостойными, но ебливыми и веселыми.