— Меня что, ждет настолько серьезный разговор? — Я остановилась перед машиной.

— Да нет, — отмахнулся он. — Или да. Еще не знаю. Просто не хочется по дороге. Хочется сесть на террасе в шезлонг, выпить вина… Чтобы в кайф.

— Ну, тогда поехали… — без воодушевления согласилась я.

Общение с Федей было каким-то странным: во-первых, эти пристальные взгляды, потом он все время задавал наводящие вопросы и держался неуверенно. Может, конечно, это и потому, что ему хочется выпить, но тогда он что — очередной маргинал с дурными наклонностями? Но мы уже ехали на дачу, отказывать было поздно, да и выбраться из пыльного города на свежий воздух было приятно.

Нас встретила молодая женщина с пепельными волосами, в белом легком свитере и мягких бежевых брюках, а за ней вышел загорелый молодой человек с копной ярко-белых волос.

Пока они с Федей хлопали друг друга по спинам и целовались, я стояла сзади и мило улыбалась. Мы познакомились: девушку звали Лена, ее мужа — Сережа. Как выяснилось, Лена связывала с общественностью нефтяную компанию — она была пиарщицей, а Сергей работал юристом тоже в чем-то солидном.

— На улице свежо, пойдемте лучше в дом, — посоветовала Лена.

На дворе и впрямь похолодало: трава покрылась росой, пищали комары и было так зябко, что хотелось укутаться в шубу.

Мне все очень нравилось. Потрясающий дом с продуманным, красивым интерьером, чудесный садик, газон, пристройка для гостей… Немного под старину, кругом гардины и покрывала, деревянная мебель, сундуки… все такое дивное, что хотелось здесь остаться месяца на три — для душевого просветления.

Мы расположились в гостиной: Лена и Сергей в необъятных креслах, а я с Федей на диване. Мы сидели рядом, и то ли от спиртного, то ли от симпатичных физиономий, то ли от уютной, милой обстановки мне стало так благостно, что я даже прильнула к Феде, облокотившись на его плечо. В ответ он положил свою руку на мою, и это не было угрозой — так было просто удобно и хорошо.

Часа в три разошлись. Нас отвели в гостевой домик, Лена деликатно положила два комплекта постельного белья на столик, показала второй этаж с другой спальней, и мы остались одни.

— Ну как? — Он сел на кушетку.

— Классно… — Я устроилась в кресле.

— Тебе со мной хорошо? — подбодрил Федя.

— То есть? — замешкалась я.

И тут на меня вылилась исповедь молодого городского профессионала о том, как скучно быть богатым и успешным. Федя жаловался, что все его приятели — организованные, пунктуальные, благополучные, продвигающиеся по служебной лестнице, у всех — собственные апартаменты с видом на… что-нибудь, на что престижно иметь вид из окна… все раз в два года меняют авто, отдыхают там, где и мировые знаменитости, часто путешествуют, у всех на год вперед расписан ежедневник… но!..

…вот тут начинается самое интересное…

…когда он, Федя, встретил меня, я обрушила всю его устоявшуюся систему ценностей. Я, мои друзья, мое поведение, мои шутки, мои манеры и ход мыслей, оказывается, сбили его с толку.

Я не была готова к роли фата-морганы и попробовала Федю образумить.

— Слушай, — сказала я раздраженно. — Ничего такого я не делала. Ты все придумал. Я — самая обычная жительница мегаполиса на грани безбрачия, которая еще молода, но уже не верит в себя как в женщину и подозревает, что у нее после аборта обязательно будет рак матки. Я считаю себя самой умной и проницательной, но моя карьера складывается так, что я невольно сомневаюсь в этом. То есть у меня кризис несоответствия желаемого и действительного, к тому же у нерожавших женщин климакс начинается раньше, и я уже чувствую его приближение.

— В этом все и дело! — Федя встал и заходил по комнате. — Ни одна моя знакомая ни за что не смогла бы произнести такую речь! Не потому, что она ничего не знает о раннем климаксе или раке матки, но потому, что у нее голова по-другому устроена. Все мои знакомые девушки носят часы от Шанель, ездят в Париж на неделю высокой моды, раз в два дня ровняют прическу и совершенно точно знают, в каком ресторане подают лучший паштет из гусиной печенки. А тебе на это наплевать! Тебя волнуют совсем другие вещи, и мне это нравится, мне это интересно!

У нас мог получиться милый, задушевный разговор о том, что мы считаем истинными человеческими ценностями, о том, какие мы претерпели разочарования и какие радости испытали… может, мы даже занялись бы сексом — теплым и доверительным. Но вот эти девушки от Шанель всколыхнули во мне застарелые комплексы и выбили из колеи. Ничего очень уж обидного в Фединых словах не было, но первое впечатление, как правило, самое верное — а я почувствовала, что мое самолюбие ущипнули, и рассердилась.

— Федя. — Я тяжело выдохнула. — Ты меня прости, но все, что ты говоришь, не особенно приятно. Если бы я тебе сказала: «О Федя! Ты мне так нравишься — у тебя классная тачка, часы дорогие, одеваешься ты модно, у друзей твоих шикарный дом, и у самого у тебя отличная квартира, и еще у тебя бабки есть…» Ну ты понимаешь? Я тебе нравлюсь не за то, что я вот такая, а потому, что я из другого общества. Как тебе объяснить? Странно все это…

— Может, я не так выразился… — забеспокоился Федя.

— Может. — Я встала и взяла комплект белья. — Извини, я устала. Спокойной ночи.

Я стелила постель и ругалась. Сделали из меня клоуна! Я тут, видите ли, в качестве экзотики — цветок помойки… Бросив наволочку, я пнула кровать, выдала что-то вроде «рр-ррр-уууу» — стон невысказанной злости. Мне хотелось спуститься вниз, упереть руки в боки и выпалить что-нибудь вроде: «Твои убогие притязания смешны и вульгарны». Но речь не складывалась, а чем больше я думала, как бы так поострее его задеть, тем больше времени уходило…

Только я закурила, в дверь постучали.

— Никого нет дома, — крикнула я.

— Ты не спишь? — В щель просунулась Федина голова.

— Сплю, — сурово ответила я.

— Можно? — спросил Федя, входя в комнату.

— Нет. — И я нечаянно стряхнула пепел мимо пепельницы.

Он сел на кожаный пуф, тоже взял сигарету.

— Вера, прости, я все не так объяснил. На самом деле я хотел сказать, что мои знакомые думают только о карьере, о том, на что купить в следующем году новую модель БМВ-купе-спорт, о том, куда поехать, чтобы всех удивить… Моя последняя девушка… я с ней разошелся три недели назад… директор кабельного телеканала. Она такая замечательная, самостоятельная, все ее знают или мечтают познакомиться, у нее все есть… Но я чуть не рехнулся рядом с ней. Она после секса сразу же говорила о работе. Не признавала неудач: если у меня что-то не ладилось или портилось настроение, она уходила из дому, чтобы «я мог успокоиться и все обдумать». Ей, видите ли, не нужна «негативная энергетика». Мы делили все расходы и держались графика «кто кого угощает в ресторане». Она не общалась с людьми ниже ее по общественному положению, никому не делала одолжений — чтобы не избаловать. Она ни разу не плакала и не капризничала — просто ехала к психоаналитику. «У меня нет времени распускаться…» — Федя произнес это высоким голосом, видимо изображая бывшую подругу. — Если у тебя в тридцать лет нет ни одного вечернего платья от Версаче… ну или там Валентино… и ты до сих пор делаешь вид, что СВОТЧ — лучшая часовая марка, то ты — безнадежный неудачник. Вот ее, так сказать, кредо.

— Вы долго встречались? — спросила я.

— О! Полтора года, — вздохнул Федя. — Сначала мне казалось, что я нашел «ту самую» — она такая независимая, уверенная, сильная… но оказалось, что жить со всем этим — невыносимо. Она так боится остановиться, боится, что кто-нибудь скажет «ага! сдает наша директорша», что все время ходит по врачам, принимает витамины, пьет всякие тибетские чаи, очищается, занимается аромотерапией, йогой — у нее есть свой «гуру», а что она вытворяет у психотерапевта — представить страшно.

— И что? — насупилась я.

— То, что ты… Ты… такая естественная…

И расслабленная.