— Да-да, продолжай в том же духе, и отшлепаю я тебя сегодня же. — С самым довольным видом, я погладил пакет с костюмами.

— С Рейн я тебя знакомить не буду. — Обиженно протянула Кэрри.

— Я, конечно, не напрашиваюсь, но ответь мне, это еще почему?

— Ты ведьму хочешь отшлепать.

— Не ведьму, а тебя. И лучше тебе не знать, что я хочу сделать с ведьмами, которые меня бесят.

— Рейн хорошая. — Упрямо возразила заноза, а у меня внутри все закипело, и от хорошего настроения практически ничего не осталось.

— Да? А ну-ка поведай мне, кто натравливает колдунью на человечку, и портит репутацию очень уважаемой семьи? — Едва удавалось сдерживать рык, потому что семья, попавшая под удар, была моими знакомыми. Не говоря уже о том, что их слово имело вес в сообществе нелюдей. А вот Кэрри и ее ручная ведьма о них не знали ровным счетом ничего и судить права не имели.

— Это её работа. Она говорит, как есть, и точно нет её вины в том, что колдун изменяет своей жене, да ещё и так открыто. — Наивно уперлась Кэрри.

Прекрасно! Вот влияние ведьмы в действии. Слепая вера в раздутую сплетню, и ни одной попытки понять, что все гораздо сложнее, чем кажется.

— Да нихрена! Твоя ненаглядная Рейн один раз увидела и раздула целый скандал на пустом месте, ничего не зная ни о колдуне, ни о его жене, ни о самой человечке.

Я знал, о чем говорил, потому не терпел ведьм. Их поверхностное суждение, как минимум бесило, а не способность думать о последствиях и неумение признавать ошибки бесило настолько, что хотелось сомкнуть пальцы на их шеях. И хорошо если пальцы, а не клыки. Единственные ведьмы, с которыми мне удалось найти общий язык, это Джек и Альберт. Но один ведьмак лишь на половину, а другой слишком озабочен своей репутацией, что не будет ее портить недальновидными выходками.

— Она получает за это деньги. Не нам её осуждать.

— Ну да. Пусть пишет пока ей позволяют. — Фыркнул я, потому что как бы мерзко это ни звучало, но скандал с колдуном и перетирание этой темы в прессе без остановки отвели взгляд от других немаловажных событий, которым лишняя огласка была ни к чему. Вот только ни джиннии, ни ее подружке не стоит знать, что, если ведьма будет мешать и совать нос куда ее не просят, ей так же легко перекроют кислород, и даже строчки она написать не сможет.

— Мы познакомились, когда она защитила меня. Дай ей шанс. — Такая простая и наивная просьба, но у меня все равно сжались руки в кулаки. Потому что было очень сложно держаться и не язвить.

— Слушай, Кэрри, хочешь набивать шишки — твоё право. — Как можно спокойнее протянул я. — Но не проси меня не ждать от ведьм подвоха.

Было заметно, что мои слова очень расстроили джиннию, но свое отношение к ведьмам я менять не собирался. Себе дороже выйдет. Доверие к ним еще никогда и никого до добра не доводило и всегда выходило боком.

К счастью, нам принесли заказ, и это позволило сменить тему.

Кэрри

Мне не хватало Уолтера. Я отчётливо это поняла, когда снова осталась одна дома. Удивительно, но за несколько дней я привыкла находиться в квартире Уолта и мысленно стала называть её своим домом. Я всерьёз задумалась, что здесь не хватает цветов и уюта, однако сообщить волку не решилась. Мне казалось слишком откровенным лезть на его территорию. Одно дело готовить ужины с целью накормить мужчину, поднять ему настроение и не быть бесполезной, но совсем другое, желать купить всякой ерунды для дома и сделать его чуточку теплее.

Я сходила с ума в одиночестве. В один миг мне хотелось перегладить все вещи оборотня, а в другой — позвонить ему и умолять приехать. Потому что мне страшно, одиноко и плохо без него. Хотя последнее не совсем правдиво. В отсутствии Уолтера я чувствовала себя хуже морально, но лучше физически. С ним как будто возвращалась слабость, и я не понимала в чем дело. Единственное объяснение такой закономерности являлось проклятие, но я упорно отказывалась принимать сей факт. Не отрицала, конечно, ведь с моей ситуацией это глупо, но и не принимала. Я надеялась, что дело не в проклятии. Мечтатель во мне не сдавался, а реалист качал головой и листал бесконечные записи в поисках тех, где я писала о своей боли.

Помню, как раньше описывала свои чувства: по поводу пребывания в Нью-Йорке, или дружбы с Рейн, или насчёт парней, которые встречались на моем жизненном пути. Я всегда любила в себе чувство окрыленности и лёгкой влюблённости и не могла скрыть эмоции, мне надо было ими поделиться, хоть и не всегда с живым собеседником, а всего лишь дневником. В любом случае я была искренней и хотела рассказывать о своих чувствах. Пусть даже потом становилось больно и сложно, после чего я писала себе не быть такой наивной и не доверять окружающим. Но любовь к жизни у меня невозможно было отнять. Ни одна чёрная полоса не смогла уничтожить её, потому что в глубине души мне хотелось верить в сказку. Каждый ведь рано или поздно заслуживает её.

С Уолтом мне казалось, что ожидания не прошли даром, и я достойна той жизни, о которой мечтала. С ним я чувствовала себя в безопасности и счастливой. Это было взаимно. Последние дни волк перестал закрываться от меня и больше улыбался, мы чаще стали обсуждать какие-либо ситуации. Ну и, конечно, смотреть фильмы. Уолтер предлагал «Последнего охотника на ведьм», но я не стала придавать значение его нелюбви к ведьмам и двусмысленному названию. Вместо этого я предложила «Гарри Поттера» и пообещала отработать в постели каждую просмотренную часть. Волку пришлось капитулировать, а я была просто рада.

Нам было хорошо вдвоём. Очень хорошо. Я радовалась и боялась одновременно. Оставаясь одна, прокручивала в голове наши разговоры и понимала, что спор давно перешёл на другой уровень, а значит я привязывалась. Привыкала к присутствию сложного мужчины в своей жизни. Да, знала, что нельзя, что я не смогу дать ему будущее одно на двоих, но мне сложно было сделать шаг назад. И если я понимала, что наши встречи только хуже повлияют на моё здоровье, то что будет, если крохотное «мы» перестанем существовать — нет. Расстроится ли Уолт? Что я буду испытывать без него в ближайшую неделю? Месяц? Год? С оборотнем я наконец чувствовала себя полноценной, и это казалось естественно до тех пор, пока не вспоминала про спор. Мне стоило бы сожалеть о том, что я далеко зашла, о том, что заранее не продумала, когда прервать общение. Но, если быть честной, предложи мне кто-нибудь поменять момент жизни или вернуться в прошлое, я бы ничего не сделала. Мне не о чем было жалеть. Всё, что происходило между мной и Уолтом, подтолкнуло нас к нынешней точке. Не будь всех наших конфликтов, я бы не оказалась сейчас здесь и все также оглядывалась бы назад. С Уолтером мне пришлось забыть на время о прошлом. Но так или иначе оно настигло.

В один из вечеров, пролистывая ежедневник, который всегда со мной, я обнаружила одну приятную неприятность. Я увидела свой список черт идеального мужчины. Помню, как перечитывала эту запись перед сном. Я была уверена, что если писать образ своего мужчины и представлять его, то он появится. Надо только всем сердцем верить. Честно, я не хотела сравнивать Уолта. Он всегда для меня был парнем сестры, но никак не мужчиной моей мечты. И все же любопытство победило.

Первый пункт — благородный. Сколько в этом слове было смысла и света! Человек, обладающий этой чертой, вызывал восхищение, а пункт подразумевал воспитание, уважение к другим, высокую нравственность и великодушие. За совпадение только одного этого критерия уже можно влюбиться. Подходил ли он Уолту? Однозначно. Второй пункт — ответственный. В том, что оборотень держал слово и уделял много времени своим обязанностям, я уже убедилась, значит ставлю плюс. Третий — честный. Тоже подходит. Несмотря на всю сложность общения, мужчина не врал мне. Дальше — умный. Стоило вспомнить, как мы договаривались об условиях покровительства, и вопрос отпадал. Уолт думал наперёд и точно не был глупым. Следующий пункт — заботливый. Во время болезни мне удалось познакомиться с этой стороной оборотня. Она превзошла все мои ожидания. И мало того, что Уолт переживал обо мне, так он ещё и умел готовить, что не могло не радовать. Шестой критерий — ухоженный. Волк следил за собой, так что и тут совпало. И бонусом можно засчитать всегда чистую квартиру. Седьмой — привлекательный. Ох, это было мягко сказано. Уолтер порой казался мне моделью с идеальной внешностью, которой невозможно налюбоваться. Безусловно плюс. И последний заключительный — весёлый. Винтер шутил, но чаще насмехался надо мной и язвил. Можно ли это считать плюсом? Скорее да, чем нет.