Уолтер

В сознание ворвалась трель мобильника, и я, стиснув зубы, зарычал, накрывая голову подушкой. Не судьба мне выспаться видимо. Единственные ночи, когда никто не нарушал мой сон, я проводил с Нейвос-младшей, но там главной нарушительницей моего режима выступала она сама. В такие моменты я серьёзно думал над тем, чтобы перевезти джиннию к себе и нагло пользоваться отголосками её бесконтрольной силы. Пока она рядом, желание о спокойном сне будет сбываться само собой. Вот только сейчас Кэрри рядом не было, и мобильник замолкать не собирался.

Рукой нашарив телефон, прищурившись, я прочитал на дисплее имя потревожившего меня гада и встрепенулся. Что могло понадобиться от меня в час ночи владельцу клуба, в котором работает Кэрри, непонятно, но явно ничего хорошего. Я вообще не дружил с ведьмаком, и нас связывали только общие интересы кланов, но вряд ли причина звонка в этом.

— Джек, — максимально сдержанно ответил я, ведь вывод напрашивался сам собой.

— Уолтер. — так же прохладно отозвался ведьмак. — Ты давно свою джиннию видел? — Джек явно пребывал в не лучшем расположении духа.

А я запустил пальцы в волосы, сдерживая ругательства. Во-первых, хотелось сказать, что это не его дело, хотя и приятно знать, что Джек понимал, чья именно это джинния. Во-вторых, узнать, что именно зараза натворила, хотя меня смутила формулировка вопроса. И если бы Кэрри что-то выкинула, мне явно сообщил бы не Джек.

— В чем дело?

— Понятия не имею, но выглядит она хреново, врет, что все нормально, отказывается уходить домой и, как ты понимаешь, создаёт мне проблемы.

— Сейчас буду.

Ведьмака видимо все устроило и звонок прервался. А вот меня многое не устраивало, но решил, что лучше разберусь на месте.

Едва я припарковался у пожарного выхода, как в свете фар заметил у дверей мокнущую под дождём Кэрри.

Ведомый праведным гневом, устремился сразу к ней, но, когда оставалось несколько метров, заметил на её лице страдальческую гримасу. Кэрри прислонилась лбом к железной створке, и её явно не смущал ни дождь, ни холод. Словно она их не чувствовала.

— Привет. — Поздоровался тихо, не дойдя одного шага, и Кэрри вздрогнула от моего голоса. — Что происходит?

— Ничего. — Слабо пискнула она, пытаясь взять себя в руки.

Я смотрел главной виновнице моего пробуждения, которая старательно отводила взгляд, в лицо, и отмечал — Джек прав — выглядела Нейвос очень хреново. Быстро сняв пальто, я накинул его ей на плечи, а после обхватил ладонями щеки, чтобы понять — она горит.

— Ёжик, садись в машину. — Просто и спокойно попросил я.

— Мне нужно работать! — с обидой возмутилась джинния.

— Клубничка, пожалуйста, идем в машину. — Просьба прозвучала строже.

— Но мои вещи…

— Я все решу.

Какое-то время Кэрри сомневалась и кусала губы, но в итоге, послушалась. А я, убедившись, что она села в авто, зашел в клуб, нашёл какого-то парнишку, чтобы он предупредил Джека и показал мне шкафчик Кэрри. Ведьмак моё решение забрать джиннию с работы одобрил и попросил проследить, чтобы вернулась она только полностью здоровая и не раньше. И я в принципе понимал почему все так легко решилось: нездоровый джинн одни несчастья и убытки для окружающих.

— Ты злишься? — раздалось с соседнего кресла, стоило завести мне мотор.

— Невероятно. — Подтвердил я сквозь зубы, поймав испуганный мимолетный взгляд, после которого зараза понуро опустила голову и плечи.

Я имел полное право злиться. Ей-богу, даже Джун не бесила своими выходками так, как Кэрри. И из-за старшей мне ни разу не звонили среди ночи. Обычно Джун сама имела и наглость, и смелость набрать номер. С Кэрри же всегда все наоборот. Да у меня поводов для злости вагон и маленькая тележка, и все так или иначе связаны с Нейвос-младшей и ее поведением. Я ни черта не понимал ее поступков, потому и злился. На ее беспечность, упрямство и молчание, на то, что меня подняли с постели… Мне дико хотелось снова отчитать Кэрри, вразумить, выпороть, но я не имел на это никакого права, ведь сам предложил ограничить отношения только сексом — это раз. Два — по сути ничего страшного не случилось, и Кэрри просто простыла, а то, что ее упрямство принесло некоторым дискомфорт, дело десятое. Но был и еще один факт, который мешал высказаться: джинния сидела с таким несчастным видом, будто в любой момент расплачется. И мне пришлось взять себя в руки, чтобы не усугублять еще сильнее.

Улучив момент во время небольшой остановки, моя рука опустилась заразе на колено, а когда наши взгляды встретились, я нашел в себе силы улыбнуться, хотя дико раздражало ощущение холодной мокрой ткани под пальцами.

— В кармане есть карамельки. — Попробовал я примириться.

— Ты ешь карамельки? — широко распахнулись глаза.

— Я? Нет.

Игра в гляделки могла продолжаться очень долго, если бы не смена сигналов светофора, так что мне пришлось и руку убрать, и взгляд на дорогу перевести, пока Кэрри собиралась с мыслями для благодарности.

После этого обстановка в машине стала гораздо легче, пока мы не приехали ко мне, и кое-кто хотел возмутиться, но пришлось подавить ее бунт одним суровым и гневным взглядом. Спорить и обсуждать свое решение именно сейчас я не собирался, и, к счастью, Кэрри хватило ума меня не провоцировать. Потому что иначе я бы сорвался, и неизвестно, чем бы все закончилось. А так мы всего лишь в гнетущем молчании поднимались в квартиру.

Кэрри замешкалась, когда снимала пальто, что оно упало на пол, привлекая мое внимание. И при включенном свете я заметил то, чего не заметил у клуба и в полумраке салона автомобиля: джинния еле держалась, находясь на пределе. В попытке наклониться за одежкой Кэрри схватилась за виски и тут же поморщилась, а на ее лице поселилась мука. Даже слезы заблестели в уголках глаз, а с губ слетел стон боли, который я расслышал лишь благодаря звериному слуху.

— Ёжик? — тихо позвал я и попробовал прикоснуться, но Кэрри отшатнулась.

Складывалось впечатление, что каждые звук и движение доставляют ей боль. К счастью, нечто подобное я проходил с Джун и ее откатами и знал, что делать. Для начала медленно завел в гостиную и усадил джиннию на диван, после чего скрылся в кухне, а вернулся уже с разведенной таблеткой шипучего аспирина в стакане с водой.

— Ёжик, — снова позвал и присел на карточки, пытаясь заглянуть заразе в лицо, но она старательно отворачивалась. — Кэрри! — Я не выдержал и чуть повысил голос, и только после этого джинния замерла, впрочем, как и я. Между нами вообще повисла странная тишина, а все потому, что впервые за годы я назвал младшую Нейвос по имени. И пока ее шок не прошел, нагло воспользовался возникшим замешательством. — Кэрри, сейчас просто ответь, магия как-то на тебя влияет?

— Я… Я не знаю. — Буквально простонала ванилька, массируя виски.

— Ванилька, припомни, может завертелась, закрутилась, случайно исполнила чьи-то не те желания? Или это только простуда? — вел я крайне важный допрос. Потому что от этого зависело лечение вредного, но сейчас крайне несчастного ёжика.

— Я не помню, не знаю. — Взмолилась девушка, и слезы полились по щекам. Не то от боли и отчаяния, не то в истерике.

Я смотрел и чувствовал себя чудовищем. Потому что мне необходим ответ, и я не оставлю заразу в покое, пока его не получу. Потому что всем будет проще, если джинния просто простыла. Нелюди болеют редко, но метко, имея мозг всем окружающим до мозжечка, но это можно легко пережить, если нервы стальные. Потому что болезнь лечится лекарствами. А с магией все очень сложно.

— Тише, ванилька, я же тебя не ругаю. — Попытка успокоить закончилась тем, что Кэрри еще и затрясло, от чего я сжал руки в кулаки. — Вязь покажи. — Не найдя решения получше, холодно потребовал и сразу же встретился со страхом в серо-зеленых глазах. Показать вязь постороннему — это что-то весьма интимное для джиннов, но сейчас меня это не интересовало. Главное, что рисунок на джинньем теле скажет мне гораздо больше о состоянии хозяйки, чем она сама. — Можешь не всю, а только руку.