— В следующий раз учту. — Я подхватил упавшие на пол пакеты и отправился на кухню, надеясь, что Кэрри ничего не придумает и не уйдёт.

Но она все правильно поняла, последовав за мной.

— Что-то случилось? Ты выглядишь уставшим. — В голосе ванильки слышались нотки беспокойства.

— Так и есть. Я очень устал.

— Но… Я не понимаю, почему ты не отдыхаешь?

— Как раз собирался. Ждал пока приедет мой ёжик для обниманий.

— Ёжик для обниманий?! — взвизгнула джинния.

— Ну да. Или ты не согласна? — Я снова приобнял Кэрри в этот раз за талию.

У заразы заалели щеки, вызывая у меня улыбку.

— Иди уже отдыхай, — фыркнул ёжик, — разберусь с едой и присоединюсь.

Спорить не стал, только широко улыбнулся и поплелся в гостиную на диван. Хочет поиграть в хозяйку, дело её. Главное, что она здесь, и одной головной болью, что Кэрри опять что-нибудь и где-нибудь выкинет, меньше. Хоть она и вела себя почти прилично с самого своего переезда в Лондон, но это больше напоминало затишье перед бурей.

Через полчаса джинния действительно присоединилась ко мне, и я смог оценить результат ее стараний. Нейвос-младшая не просто отварила креветки, а приготовила целое ассорти горячих закусок к пиву. От этого меня захлестнуло смущение. В моей жизни было всего две женщины, которые что-либо готовили для меня, — это мама и Габриэль. Даже Джун ничем таким не радовала.

— Не стоило так напрягаться. — Я сел на диване, освобождая место для ванильки.

— А я и не напрягалась. — Кэрри пожала плечами.

Разобравшись с сервировкой журнального столика, где с одной стороны стояли пиво и закуски для меня, а с другой сладости и чай для нее, девушка, наконец-то села рядом. А я смотрел и не мог отвести взгляда. Кэрри без лишних слов приехала ко мне, приготовила перекусить и не возмущалась по этому поводу. Не говоря уже о сексе. Казалось бы, такая мелочь, а в душе поселилась благодарность за заботу.

— Что? — под пристальным взглядом клубничка, наконец-то, возмутилась, забавно нахмурив брови.

— Ничего, ёжик. Ничего. — Я подался к ней, чтобы обнять и завладеть сладкими губами. В прямом смысле сладкими, потому что на них чувствовался вкус крема пирожных.

Вечер проходил в тишине, спокойствии и уюте. Мы просто сидели рядом, смотрели телевизор и не занимались ничем особенным. В кои-то веки присутствие заразы не раздражало, а дарило умиротворение. Это было то, что доктор прописал.

— Уолтер, — нарушил молчание мягкий голос, отчего я открыл глаза. Странно, а ведь даже не заметил, как задремал. Наверно все дело в том, что зараза перебрала пальцами мои волосы, и я разомлел. — Иди в кровать.

— Нет. Ещё рано.

— Что значит рано? Ты засыпаешь.

— Ты ещё не сделала мне массаж.

— Массаж? — Ванилька удивилась так, будто ушам своим не верила. — Ты правда этого хочешь?

— Хочу.

Снова повисло молчание, нарушаемое лишь шумом телевизора, прежде чем Кэрри протянула руки к моим плечам, робко сжимая их пальчиками. Джинния пыталась действовать уверенно, как тогда в машине, но не получалось. То ли ей сил не хватало, то ли поза была неудобная, то ли ещё что, но её прикосновения казались странными, а не расслабляющими.

— Наверно, для массажа рубашку лучше снять? — с улыбкой внёс я предложение.

— Да, сними, пожалуйста.

Рубашка полетела в сторону, и я поймал на себе завороженный взгляд ванильки. Похоже, ей действительно нравилось моё тело.

— Ну же, ёжик, можешь спокойно потрогать, я ведь не кусаюсь. — Усмехнулся я.

— Ты опять надо мной смеешься?

— Ничего не могу поделать, ты очень смешно надуваешь щеки. Садись удобнее, — я потянул Кэрри к себе на колени.

— Это будет не массаж. — Слабо запротестовала джинния, облизывая губы.

И устоять я не смог.

— Это будет прелюдия к массажу. — Выдохнул ей на ухо.

— Мне можно все? — со смесью смущения и азарта уточнила зараза.

— Сдается мне, что я пожалею, но да.

А дальше началась пытка. Сначала медленно и изучающе Кэрри гладила мои руки, плечи, грудь, пресс с явным наслаждением от процесса, но с каждой минутой движения становились уверенными и жадными. В ее глазах появилось желание и тут же через руки и прикосновения передалось мне. Но я держался сколько мог, просто наблюдая и получая удовольствие, хотя и возбуждался от одного ее вида. Даже задушил порыв придвинуть к себе вплотную. И у меня вполне получалось, пока заноза не осмелела, губами прижавшись к моей шее и языком выписывая узоры на коже, а потом начала спускаться все ниже и ниже.

— Ёжик, тормози. — Прерывисто выдохнул я, поймав ее голову на уровне моего торса.

— Ты не хочешь? — удивилась она, а я едва не выругался. Зараза явно расстроилась. А самое паршивое, что джинния была права — я не хотел, потому что устал. Конечно, не настолько сильно, чтобы вообще ничего не вышло, но ещё один раунд сейчас не особенно и важен. Важны только то спокойствие и уют, что были до этого.

Вот, что всегда раздражало в джинниях — с ними выходят крайне неинтересные игры. Ты только подумал, а они уже подхватили настрой и точно знают, что делать и как поступать. А это бесит.

— Заноза, дело ни в коем разе не в тебе, — я с улыбкой смотрел ей в глаза. Главное сейчас, чтобы все и всё правильно понимали. Как джинния, Кэрри могла просто потеряться в ощущениях, и не сразу сообразить, что происходит, и неправильно все понять. Чисто джиннья особенность, когда они полностью растворяются в партнере. — Просто не сегодня, ок? Я правда устал. И я все еще очень хочу массаж. Сделаешь? — Кэрри кивнула, а я с чистой совестью клюнул ее в нос, чтобы не обижалась.

— Мне все еще можно все? — как-то нервно уточнила ванилька, едва я оказался на животе, а она заняла место на моих ягодицах.

Я неопределенно хмыкнул. Пусть сама угадывает, что ей можно, а что нельзя, раз уж так легко меня читает. И угадывать заноза решила опытным путем. Нет, сначала, конечно же, был массаж. Уверенный, разминающий мышцы, расслабляющий напряженное тело и доставляющий удовольствие. Я разомлел и едва не уснул, но ёжик выпустила когти, оцарапывая кожу. Это показалось возбуждающим, но в то же время я снова тихо усмехнулся, пряча улыбку в подушку от греха подальше.

— Чуть-чуть ниже почеши, пожалуйста.

И это было зря, ведь зараза терпеть не могла, когда я над ней подшучивал. Всего одна невинная фраза, а гнев Кэрри ударил по мне жгучей волной.

— Ты невыносим! — Кэрри собиралась встать и уйти, но я вовремя успел ее поймать и повалить рядом со мной.

— А ты неподражаема. — Улыбался я от уха до уха, пока зараза метала молнии из глаз. — Давай просто полежим, а?

Ёжик снова замерла, глядя очень-очень внимательно. Она изучала меня, пыталась понять.

Может я и вправду слишком сложный для нее? Но я говорил, что хотел, и делал то же самое. А сейчас я хотел просто лежать и смотреть телевизор, зарывшись носом в волосы, неизменно пахнущие чем-то сладким. Так я и провалился в сон, намереваясь наверстать упущенное завтра. Лишь смутно запомнил, что зараза все-таки уговорила меня сменить диван на кровать.

К счастью, Кэрри осталась со мной на всю ночь, и первое, что предстало перед взором утром — ее тело, едва прикрытое простыней и освещенное солнечными лучами. Уже только от вида кровь приливала к паху, но я еще зачем-то изучал безмятежность на ее лице. Милая, нежная, беззащитная девочка. Жаль, что как только проснется, сразу выпустит колючки. Но мне хотелось подольше насладиться ей такой, потому что потом все станет слишком сложным. Снова будут ее тайны и недомолвки, с которыми я ничего не могу поделать. И хоть Кэрри не подавала виду, но я уверен, что она что-то скрывала. Но все это будет позже, а сейчас джинния беззащитна, абсолютно безоружна и полностью в моей власти.

Кэрри

Я так сладко спала, что не хотелось просыпаться. И я безусловно продолжила бы спать, если бы не запахи, доносившиеся из кухни. Они буквально манили открыть глаза и подняться с постели.