— До меня? То есть ты пришла ко мне, потому что с ним не вышло? Прекрасно!

— Нет, не так. Мне было одиноко, а ты единственный мой знакомый в Кентербери.

Ах, у нее даже оправдание имеется! Но мне от этого не легче. Совсем. Потому что снова Морен и снова рядом с джиннией. С моей джиннией. А я словно запасной аэродром. Сначала клыкастый выродок, и только потом, ну на худой конец, и оборотень сгодится.

— После Морена. — Сарказм так и лез.

— Ты сейчас придумываешь, чего не было. — Кэрри рискнула подойти ко мне, видимо, желая успокоить, вопреки предупреждению. Она хоть что-нибудь может сделать как полагается?

— Но вы целенаправленно о нем молчали! И за нашими спинами строили планы!

— Мы не хотели, чтобы какой-то поцелуй привел к ссоре. Он был в прошлом и навсегда там останется. Я не чувствую себя виноватой за тот день, потому что не могу назвать это предательством. Тебя не было в моей жизни, ты любил Джун, а я поступала, как считала нужным. И заметь, общение с Алессом не превратилось даже в дружеское, как у вас, но ты злишься.

Злости действительно не было предела, а в памяти всплывали все выходки Кэрри, которые она «считала» нужными. Пьянки, гулянки, постоянно какие-то мужики… Но, даже если принять факт, что все это действительно было до меня, и у каждого из нас есть прошлое, ее «общение с Мореном» раздражало сверх меры. Звериная сущность так и вовсе рвала и метала, потому что Морен даже касаться нашей джиннии права не имел. Ни в настоящем, ни в прошлом. И дико бесила мысль, что Кэрри ему это позволила, или что хуже, наслаждалась поцелуем.

Ее спокойствие меня убивало, и мобильник Кэрри улетел в стену, разбившись вдребезги, а я сорвался.

— В этом и разница, Кэрри! Ты его даже не знаешь, но тебе было не важно с какой из игрушек Джун играть. Сначала был он, а я так запасной знакомый. И дело не только в поцелуе! Я видел даты. Ты даже Морена спросила, что тебе делать с проклятием раньше, чем сказала мне! — В очередной раз навис я над джиннией. Это уже входило в привычку. И она права, у нас никогда не будет секса сразу после ссоры. Потому что не сдержусь и убью, ибо быстро меня эти скандалы не отпускали. — Что, блядь, в нем такого особенного?! Или мне надо вести себя как он, чтобы тебя все устраивало?!

— Не надо. — Прозвучало пугливо, и Кэрри сделала маленький шаг назад.

— А что тебе надо, Кэрри?! Я дал тебе все, защиту, семью, избавил от проклятия. А ты не можешь элементарного — держать язык за зубами. Ты понимаешь, как выглядит твоё общение с Мореном? Это заговор против меня! А сейчас ещё и против стаи, а ты, на минуточку, её часть! Ты женщина Альфы! Ты хоть немного осознаешь степень ответственности?

— Я все осознаю. Я не хотела тебя подводить. Прости. — Выдала джинния виновато. — Но все это ведь не значит, что мне запрещено общаться с другими расами.

И я даже не сомневался, что под другими расами она подразумевала конкретного вампира и свою драгоценную ведьму. Но, блядь! У меня есть ответственность перед стаей, и я обязан минимизировать количество проблем для них и приложить все усилия для защиты. И желательно еще в зародыше. Я годами просчитывал каждый свой ход, с кем общаюсь, что говорю, делал все от меня зависящее, чтобы мои волки жили в спокойствии и благополучии. Твою мать! Да я даже никому пожаловаться не мог в полной мере на свои проблемы и усталость! Ни Амэнтиусу, ни Габриэль, ни даже Джун. Хотя иногда очень хотелось. Только мое положение таково, что выбор всегда был очевиден: на первом месте — стая. И да, хоть я и проворачивал различные дела за ее пределами, но всегда был тысячу раз перестрахован на случай непредвиденных обстоятельств.

— Тебе никто не сможет запретить общаться с другими, но думай, что и кому говоришь! Стае хватает проблем, ты не имеешь права давать кому-то повод думать, что у нас есть слабости! А эта ситуация именно так и выглядит! Потому что моя слабость — в тебе.

— Иногда мне кажется, что у меня вообще нет никаких прав. — Джинния обиженно вздернула подбородок. — Всё, что мне позволено — стать волчицей, рожать детей и делать то, что ты скажешь… Но я молчу, потому что доверяю тебе. И ты знаешь, что я не поступлю, как Джун. Я никогда не предам тебя. Да, в наших отношениях были Рейн и Алесс, но больше я никого не впутаю. Сейчас в наших отношениях только мы.

Ну да. Она не Джун, и не будет себя так вести. Какое облегчение, если бы не одно большое но.

— Джун хватало ума говорить мне все прямо в лицо. Ты предпочитаешь делать наоборот. И вот тебе новость, она меня не предавала. Даже когда видела мои слабости. Ты же с элементарным не справляешься и думаешь только о том, что тебе удобно. Мало того, что не в состоянии понять свое положение, ты его даже принимать не желаешь, как и все решения в своей жизни. А мне надоело сидеть и думать, как я буду выкручиваться из созданной тобой проблемы.

— Это оскорбление? — Недобро прищурилась Кэрри. Вот теперь и с ее лица сошла маска спокойствия. Все верно, хочешь вывести одну из Нейвос на эмоции — заговори о другой.

— Это факт. — Резко отрубил я. — Ей я могу верить. Я не боялся разделить с ней жизнь, не боялся показать свою сущность, зверя, и не переживал, что что-то пойдёт не так.

— А со мной, значит, боишься? — джинния перешла на недовольное шипение, скрестив руки на груди. — Так зачем предлагал стать частью стаи? Принять твой кулон? Не нужно было давать ложные надежды, которые наверняка ещё являлись вашими планами с Джун. — Выдохнула она с разочарованием.

— Какие, блядь, ложные надежды?!

— Большая волчья семья.

— То есть ты считаешь, что я строю планы и даю обещания, которые не собираюсь сдерживать? — Руки сжались в кулаки, и я прищурился. Потому что в таком меня еще никогда не обвиняли. Свое слово я держал всегда.

— Нет, ты всегда сдерживаешь обещания. Но на деле же наше будущее оказалось не планом, а ложью.

— Потому что я не думал, что тебя надо учить держать язык за зубами! — сорвался я на рык. — Я устал от твоих тайн, мне надоело то, что я не могу тебе доверять!

— И ты говоришь мне о доверии? Ты?! — Кэрри тоже сорвалась. В кои-то веки. — Я доверяю тебе во всем, делаю все, как ты скажешь, не смотря на свои желания. Даже когда просил показать вязь, я безоговорочно выполняла. Тебя устраивали наши отношения, только когда ты добивался своего. Ведь даже когда тест оказался отрицательный, ты был недоволен. Как это так, не по-твоему случилось? — Я хотел ее прервать и пояснить свою реакцию, да только Кэрри не позволила и слова вставить. — Ты привык получать, что хочешь. Тебе неважно, что я скажу, буду согласна или нет. Последнее слово всегда останется за тобой. Должна стать волчицей и разделить твою волчью сущность? Конечно! Да только ты не доверяешь мне и не горишь желанием показывать зверя! И раз так, то к чему это все?!

— Хватит делать из меня мудака, когда сама косячишь на каждом шагу! — Остановиться было уже не по силам. Меня понесло, и я хотел высказаться, и желательно так, чтобы мои слова не перевирали и уж тем более не перекладывали на меня всю вину.

— Я не отрицаю свои ошибки и знаю, что виновата перед тобой и стаей. Но и ты показал, что думаешь обо мне на самом деле.

— Ну давай, расскажи мне, что же еще я о тебе думаю!

— Я ничего рассказывать не буду! Я вообще не хочу больше с тобой разговаривать! — Голос джиннии звенел от возмущения, а в воздухе едва не искрило от накала страстей.

Прекрасно. Не хочет разговаривать, не надо. Переживу. В конце концов, она не маленькая, чтобы я все время ей элементарное разжевывал.

— Делай, что хочешь, раз уж решила!

— Какое великодушие! Альфа разрешил принять решение.

— Хватит меня бесить! — я подошел к опасной грани, чувствуя, что до обращения осталось мало.

— А мне и стараться не надо. Ты постоянно злишься. Каждый раз, когда я говорю, что не хочу ругаться и стараюсь успокоить тебя, ты делаешь всё, чтобы мы поссорились.

— Потому что это не решение проблем! Ты меня даже не слышишь!