За поворотом сверкала огнями вывеска небольшой гостиницы. То, что нужно. Я припарковала машину на стоянке, взяла сумку, неуклюже выбралась из кабины, и поплелась к входу.

***

Номер мотеля был маленьким, неуютным и темным, но в тот момент мне было все равно. Я закрыла дверь, тщательно проверив работоспособность замков, бросила на пол сумку, подошла к кровати, и медленно опустилась на нее.

Уставшее тело настойчиво требовало отдыха. Глаза закрывались. Пожалуй, сегодня ко мне не пробьется даже мой любимый кошмар. Я так устала, что просто не смогу его увидеть. Жаль. После целого дня, проведенного на морозе, было бы весьма неплохо погреться на солнце и побродить босиком по горячему песку. С губ сорвалась невольная усмешка.

Ноги гудели, я облегченно вытянула их и закрыла глаза. Завтра предстоит долгий путь. Куда? Зачем? Ехать в неизвестном направлении, убегая непонятно от чего. Странно все это. Мария ничего не объяснила. Не захотела или не смогла. Знать бы, что происходит…

Я потерла слипающиеся веки холодными пальцами, и тихо вздохнула, вспомнив, что забыла линзы дома. Придется купить новые. Плохо, что в незнакомом городе трудно ориентироваться. Вся эта ситуация напоминала бред сумасшедшего. Мне не хотелось двигаться на север. Просто не хотелось. Появилось дикое желание позвонить Марии и потребовать объяснений.

Рука нащупала в кармане куртки телефон. Она велела выбросить его, но я совсем забыла об этом, напуганная происшествием на ночной трассе.

Палец привычно скользнул на кнопку, экран загорелся синим светом. Наверное, я не смогу с ним расстаться, слишком он мне нравится. Нет. Точно не смогу. Мария не узнает, что он остался у меня. Понимаю, она пыталась уберечь меня, но мне кажется, что в этот раз моя приемная мать перегнула палку.

Желание бросить эту затею и вернуться домой затмевало разум. Мне хотелось этого так сильно, что я готова была сейчас же сесть за руль, не взирая ни на что.

Я тряхнула головой, с досадой разгоняя сонливость. Нужно о многом подумать, а проклятая усталость просто валит с ног, делая любое движение безумно тяжелым. Трудно шевелиться, трудно даже дышать.

Глаза слипались. Завтра. Все завтра. Сейчас только спать. Теплая чернота медленно накрыла меня одеялом, укутала, увлекла за собой.

Порыв горячего ветра мягко трогает волосы, ласкает кожу, успокаивает. Я невольно открываю глаза и осматриваюсь по сторонам. Знакомая картина. Пустыня. Солнце, как обычно, в зените. Льет щедрые лучи на землю, раскаляет песок. Я глубоко вздыхаю, наполняя легкие воздухом, отогреваясь после надоевшего холода. Здесь хорошо. Тепло.

Ветер шевелит засохшую траву у моих ног, гудит в ушах. Я наклоняюсь и беру горсть песка в ладонь. Он мягкий, словно пух, медленно выбегает сквозь пальцы тонкими струйками. Неожиданная радость затмевает рассудок. Хочется кричать, петь, хлопать в ладоши и подпрыгивать.

Уже нет страха. Сердце звучит ровно и четко. Этот мир стал знакомым и приветливым. Справа вижу уже знакомый огромный камень. Снова подхожу к нему и дотрагиваюсь рукой. Он приятный на ощупь, горячий, шероховатый. Я медленно обхожу вокруг него, проводя ладонью по поверхности.

Что-то изменилось. Уже должен был появиться мой преследователь, но его нет. Странное ощущение пустоты накатывает волнами, до боли хочется услышать шипение, ставшее неожиданно знакомым и родным. Оно исчезло. Чувство утраты раздирает душу. Я останавливаюсь, обводя плато тоскливыми глазами. Где же он? Бросил меня в одиночестве? Хочу его слышать. Хочу, чтобы он пришел. Я закрываю лицо ладонями и горько плачу, громко, навзрыд.

Я вздрогнула и открыла глаза. Недоуменно провела пальцами по щеке, вытерла слезы. Что происходит? Почему внезапно нахлынула дикая привязанность к странному невидимому существу, которое так долго внушало мне животный ужас?

Я потрясла головой, стараясь прогнать остатки сна. Ничего не понимаю. Может быть, наконец, моя нервная система выздоравливает, избавляясь от страха? Возможно. Ночной кошмар исчез бесследно. На смену ему пришел покой и понимание, что не стоит бояться, никто и никогда не сможет причинить мне вреда.

Ночью ветер разогнал серые тучи, и теперь в окно робко заглядывало солнце, словно извиняясь за свое долгое отсутствие. Мир приобретал другие краски. Становился теплым, любящим, добрым.

Я подошла к окну и прикоснулась пальцами к холодному стеклу. Автопарковка утопала в утренних лучах. Медленно таяли ледяные сосульки, висящие под крышей, слышался тихий звук капель, барабанящих по металлическим листам. Я невольно закрыла глаза, щурясь на солнце, словно объевшийся сметаны кот.

Пора уезжать. Но зачем? Эта мысль вызывала отторжение. Все внутри противилось. Поселиться здесь? Я невольно усмехнулась. Денег, оставленных Марией, надолго не хватит. Рано или поздно они закончатся, как ни экономь. Вернуться домой? Возможно. Другого выхода нет.

Конечно, Мария устроит мне головомойку за непослушание. Плевать. Я уже ничего не боюсь. Ничего и никого. Страх покинул меня окончательно, я даже не могла вспомнить, каково ощущать его. Что-то изменилось. Видимо изменилась я сама, и мне еще предстоит выяснить причины этих перемен.

Взгляд скользнул по сумке, сиротливо лежащей на полу рядом с кроватью. Не нужны мне фальшивые документы и чужое имя. У меня есть свое. Меня зовут Илекса, и этого никому не отнять. Я вздохнула полной грудью. Значит, пора двигаться. Сутки в пути и я дома. И будь, что будет.

Неожиданно в заднем кармане джинсов завибрировал телефон, заставив невольно вздрогнуть. Черт! Нужно было предупредить мистера Фредерикса, о моем отъезде. Несомненно, пришлось бы выслушать много нелестных слов, но это все равно было бы лучше, чем просто сбежать и скрыться, словно преступница. Я бросила взгляд на дисплей. Хелен. Ну конечно. Ее я тоже не предупредила.

— Алло.

— Илекса! Боже мой! Наконец-то. — Хелен показалась мне не на шутку взволнованной.

— Что случилось? — осторожно поинтересовалась я, опасаясь услышать плохие новости. Пожалуй, это был бы перебор для моей нервной системы.

— Что случилось? — с негодованием передразнила она. — Я тебе звонила миллион раз, и ты не отвечала! Я переживала.

— Извини, — пробормотала я, — Не слышала.

— Что значит не слышала? Где ты, Илекса? Я тебя потеряла. Думала, что…

— Все в порядке, Хелен, — перебила я. — Со мной все нормально. Просто мне пришлось внезапно уехать.

— Хорошо, — она облегченно вздохнула. — Самое главное, что ты жива и здорова. Когда вернешься?

— Скоро, — ответила я. — Завтра буду дома.

— Илекса, — Хелен слегка замялась. — Я хотела с тобой поговорить… Но не по телефону. Мне нужно показать тебе…

— Поговорить? О чем? Что показать?

— Я кое-что смогла узнать для тебя.

— Узнать? Для меня? — озадаченно переспросила я, чувствуя, что ровным счетом ничего не понимаю.

Внезапно меня осенило.

— Хелен…. — прошипела я. — Ты что-то узнала о… о них? О родителях?

— Как всегда проницательна! — самодовольно произнесла она.

— Что? — голос внезапно осип. — Как? Хелен, как тебе это удалось?

— Ты же знаешь, мы, журналисты — вездесущий народ.

— Я возвращаюсь. Сегодня же. Сейчас выезжаю.

Не выпуская телефонной трубки, я бросилась к кровати и принялась лихорадочно сталкивать в сумку разбросанные вещи. Пускай Мария ворчит, пускай ругается, но я поеду обратно. Для меня все это очень важно.

— Постой.

— Что-то не так? — я невольно замерла, держа в руке теплую кофту.

— Я в самолете, направляюсь в Египет. Ты меня уже не найдешь.

— Но… я растерялась. — Но как же так? Хелен… Это невозможно.

— Покупай билет и прилетай ко мне. Отдохнешь, развеешься. Позагораешь и искупаешься в море. Там мы с тобой и встретимся.

— Не могу, — я опустилась на кровать, словно безвольная тряпичная кукла.

В мозгу звенел голос Марии, предупреждающий, чтобы я подальше держалась от пустынь. Мне нельзя в Египет.

— Илекса, перестань, — устало вздохнула Хелен. — Работу, видимо ты уже потеряла, придется искать новую. Что тебя держит? Прилетай.