Как и при первой встрече мы сидели за круглым столом, только теперь обстановка была уже куда менее напряженная или официальная. Адвика взяла слово:

— Ну, дамы и господа, ясно то, что ничего не ясно. Но все же, уже можно сделать кое-какие выводы…

Она отпила из стакана и замолчала, обводя нас всех взглядом.

— Давай, Адвика, не тяни уже! Что выяснилось? — Не выдержала первой Анна.

Ученая улыбнулась и подняла стакан в салюте:

— Друзья, я могу всех нас поздравить — с вероятностью 98 % мы подтвердили то, что всех волновало многие тысячелетия. Да, жизнь после смерти существует. Все, кто когда-либо жили на нашей планете и обладали тем, что для простоты терминов можно назвать "душой", после смерти не исчезали навсегда. После смерти физического тела их сознание полностью переходило в "информационное поле" Земли, или Ноосферу, или Сеть, чтобы пребывать там вечно. И если одни "души" полностью растворяли в Ней, привнеся только какой-то мизер изменений, то другие, "души" сильных личностей, те, память о которых продолжала жить, сумели сохранить некоторою целостность.

С появлением доступной возможности контролируемого погружения в "Сеть" и целенаправленного контролируемого контакта и взаимодействия с Ней эти "души" снова получили возможность сознательного существования. Короче, все обитатели Страны Снов, это либо наши предки, либо порождения их взаимодействия с нашим объединенным сознанием "спящих". Вот так вот.

Что касается нас и нашего показателя с параметром "Сущность"? Я еще не могу со всей уверенностью заявить, что это такое, но одна из теорий, которую еще следует подтвердить исследованиями и опытами, гласит, что это возможность влиять и взаимодействовать с обитателями Сети, с этими информационными слепками наших ушедших предков. Как первые "проводники по снам" своей силой воли объединяли группы людей в первых исследованиях Сети, как "строители" создавали фундаменты для стабильных островков этого Мира, так и мы — своей деятельностью и верой в происходящее добавляем реальности жителям этого мира. Напоминаю, это пока только теория.

Ученая замолчала, и слово взял Полковник, что сидел мрачнея, пока она озвучивала свои данные.

— Друзья, мы в опасности. В опасности, которую даже сложно понять. Жизнь после смерти, это, конечно, прекрасно, и, как показывает пример Евии, дает нам шанс остаться самими собой, но меня пугает другое. Наша цивилизация существует только несколько десятков коротких тысячелетий, а человеческая жизнь коротка. Мы совершенно не можем мыслить категориями эпох и, как муравьи, увидеть картинку шире, чем позволяет наш рост. Я о том, что, если согласиться с теорией Ученой, Сеть существует неизмеримо дольше, чем люди. Мы просто не можем предположить, сколько разумных цивилизаций было до нас и теперь растворено в Ней. За сотни миллионов и даже миллиардов лет их могло быть сколько угодно, и нам предстоит с ними столкнуться, если это уже не произошло, как, например, с "парящими". В своих глубинах океана, в условиях огромного давления, их цивилизация живет и процветает, совершенно не пересекаясь с нашей. Несмотря на всю "чуждость" у нас все же находится, что-то общее, а именно любознательность и жажда знаний. И я рад, что посредством Сети, у нас появилась возможность наконец-то познакомиться, но, думаю, это не последнее "знакомство". К чему все это приведет, я даже не могу предположить, но "противостояния" в том или ином виде будут случаться. Я бы хотел ошибаться, но этого не избежать. Слишком мы "чуждые", а людям от старых привычек экспансии и подчинения всех и вся еще не скоро получится избавиться. Нужно быть готовыми ко всему.

Все переглянулись, зараженные беспокойством Полковника, а Ученая снова взяла слово:

— Причины беспокойства Аурела вполне реальны, но впадать в панику все же не следует. В любом случае у нас или полно времени, или же мы безнадежно опоздали. Вот что сделаем. Пора моей Лаборатории начинать работать не только в теоретических изысканиях. Как-никак у меня все еще хорошо налажена система рекрутинга и пора объединить исследователей Сети под серьезным контролем. Друзья, перед нашей "пятеркой" наметилась цель. Пусть пока еще не ясно какая, но со временем она обретет четкость. Я запускаю в работу Институт Исследования Сети. Надеюсь, вы со мной согласитесь, что истинную причину его создания будем знать только мы. Сеть мне пока кажется нейтральной ко всем своим обитателям, но полностью доверять и быть откровенной я могу быть только с нашей "пятеркой". Мне совершенно непонятны и неизвестны возможности наших "соседей" по Сети, поэтому предлагаю нам продолжить жить своей привычной, насколько это возможно, жизнью, не привлекая большего внимания к нашим персонам.

А еще, чтобы проверить свои теории, я осуществлю то, от чего человечество успешно отказалось. Догадались о чём я или нет? Появление Сети практически полностью свернуло космическую исследовательскую программу. Остались только запуски спутников, которых на орбите уже и так, как мошек на болоте. Пора отправить людей на Марс, хотя бы с целью проверить наличие Сети там. Или же там что-то иное.

Специально или нет, но такой поворот разговора о наших планах здорово развеял мрачную атмосферу. Беседа стала менее напряженная. Каждый из нас рассказал о своих дальнейших действиях. Так же мы обсудили регулярность совместных встреч. Пока решили собираться раз в тридцать дней, чтобы обсудить новости и поделиться мыслями. Ведь даже детали, которые покажутся маловажными кому-то из нас, могут оказаться ценными, если взглянуть на них со стороны с помощью кого-нибудь еще.

Перед тем, как мы отправились по своим "мирам", Тавика потребовала, чтобы мы выбрали себе подарки. Выбор был действительно богатый — всевозможных артефактов и изобретений было пруд пруди, но ничего даже близко не могло сравниться с моими браслетам-симбионтами. Кстати, их тоже аккуратно исследовали, но оказалось, что они совершенно не поддаются копированию или воссозданию каким-либо способом, как и мои фигурки зверей. Казалось бы банальные и не особенно мощные артефакты, но вот все же. Тем не менее, домой в Лесной Край я отправился не с пустыми руками.

Тепло попрощавшись с друзьями, я позволил Сети перенести меня на полянку дядьки Вита.

За те две недели, что я провел в Мире-Лаборатории, в Лесном Краю прошло часов 15–16. И если в Лабораторию я перенесся в середине прошлого дня, то теперь я появился на ставшей родной полянке ранним утром.

Первым делом, с обиженным писком, ко мне бросился мой питомец. Совершенно не умея справляться с эмоциями, он одновременно злился и радовался, что выражалось в яростном кусании и вылизывании меня.

Из избушки выглянул старый егерь и улыбнулся, увидев меня:

— Ну, как ты? Все нормально?

— Хорошо, дядька Вит. Все отлично. На, вот, — я протянул ему бутылочку, — Выпей.

Егерь взял из моих рук небольшой пузырек, вытащил зубами пробку и, с храбростью опытного выпивохи, залпом опрокинул в себя его содержимое. Тут же его скрутила сильнейшая судорога. В течении минуты старого егеря крутило и коряжило. Потом он все же разогнулся и уставился на свою правую руку, сжимая и разжимая пальцы. Все они работали с полной гибкостью. Потом он присел и несколько раз подпрыгнул с криком и уханьем, а после взглянул на меня. Шрамы с лица исчезли, и оба глаза теперь не отличались один от другого.

— Эх, Кос! Готовь завтрак — жрать хочется невероятно.

В подарок себе в Лаборатории я взял зелье экстремальной регенерации. Такую вещь можно применить единожды в жизни и, думаю, я распорядился ей правильно.

Пока я готовил завтрак, дядька Вит вытащил из избушки свой старый охотничий лук и обрабатывал его маслом, перед тем как натянуть тетиву.