Очень многие желали со мной познакомиться и обязательно выпить, в ответ на что, я указывал на свою огромную кружку и вежливо отказывался. Никого не смущал мой бедный наряд или босые ноги. Наконец появился почтенный свиновод Снякл с супругой и, отжав меня от остальных, утащил за свой столик, что находился в первом ряду перед сценой.

Моя знакомая официантка приняла заказ у почтенной четы. Я попросил себе чего-нибудь на ее выбор, только не много. Девушка упорхнула, забрав мою кружку, чтобы через минуту появиться с вином для гоблинов и обновленным сбитнем для меня.

Снякл рассказал мне о своей задумке. Он услышал, что есть специальные свиньи для поиска трюфелей, и что такие тренированные особи стоят просто невероятные деньжищи. Опытный селекционер решил вывести специальную породу идеально подходящую для этого дела. От меня требуется поймать парочку подсвинков, самца и самочку, но не абы каких. Параметрами для отлова являлись размеры взрослых особей в стаде, желательно как можно меньшие, и место обитания и кормежки, дубовые или буковые рощи. Так же мне полагается их немного приручить, чтобы не совсем дикими передать их на опытную ферму Снякла. Я пообещал, что это не составит для меня сложностей.

После чего я насладился изысканным блюдом гоблинской кухни — лягушачьими лапками под сливочно-трюфельным соусом. Когда официантка поставила передо мной тарелку с этим произведением кулинарного искусства и, почувствовав его аромат, я попросил разрешения сказать тост. Снякл налил мне вина в бокал, я встал и огляделся.

Почти все места были заняты. Заметив стоящего меня, публика притихла.

— Дамы и господа! — Начал я, подняв бокал, — Меня зовут Кос Тихий. Всего несколько часов назад я впервые вошел в это прекрасное селенье. Пусть я провел тут совсем немного времени, но не мог не заметь, какие прекрасные жители в нем. Работящие, деловитые, но вместе с тем открытые, дружелюбные и культурные. Я поднимаю этот тост за Вас, жители Больших Дымков. За мастеров, торговцев и фермеров. Так же я выражаю особую благодарность Шефу Толстому Ляри, у которого мы все собрались, почтенному Мастеру Сняклу и, — я заметил, что на территорию трактира степенно ступил староста под руку с молодой красавицей, очень похожей на него, — конечно за вашего старосту, уважаемого Ларта!

Я поклонился, отсалютовал бокалом и, под аплодисменты выпил. После чего сел на свое место и насладился мастерством шефа Ляри.

— Господин Кос, — зашептала мне на ухо подошедшая официантка, когда я покончил с лапками, — вы не могли бы ненадолго отлучиться из-за стола.

Я попросил прощенья у четы гоблинов и пошел за официанткой.

— Что случилось? — Спрашиваю я.

— Господин бард просит вас немедленно подняться к нему.

— Ладно, бегу.

Нарцисель Сладкий сидел у себя в номере и волновался. Его подруга накладывала косметику на его без того прекрасное лицо.

— Кос, что там с публикой? — спросил он меня с истеричными нотками в голосе.

— Аншлаг. Как у Стаса Михайлова.

— Ёоооо! — Заныл бард, — Зачем мне все это? Я же был простым гардеробщиком в театре.

— А теперь ты бард! Соберись! Все ждут твоего выступления. Кстати, публика очень доброжелательная. Уверен, ты произведешь фурор.

— Ну, ладно. Дай мне еще пару минут.

— Кос, а мне найдешь место за столиком поприличнее? — Попросила меня Лилиэль.

— Не сомневайся, будет тебе место за столиком с самыми богатыми и уважаемыми жителями этого села.

— Блин, я так не волновался, даже выступая перед принцами, — снова начал тревожиться эльф.

— Все будет хорошо! Всколыхнем это болото.

— А сможешь меня представить?

— Сделаю. Ладно, я пошел, и вы тоже спускайтесь. Публика в нетерпении.

Я вернулся за стол к господину Сняклу и его супруге. Они уже съели половину блюд и сейчас дали небольшую передышку челюстям, попивая вино.

— Уважаемый Снякл и мадам Тикла, — обратился я к супругам, — не будете ли вы против, если к нам присоединится Лилиэль, спутница барда и известная ясновидящая?

— О, Боги! — Не дав сказать мужу ни слова, обрадовалась мадам Тикла, — Это же просто мечта! Разумеется, не будем. А она эльфийка? Невероятно! Все мои подруги с ума сойдут! Гоблинша и эльфийка за одним столом. Дорогой, это лучший подарок, который ты мне мог сделать!

Снякл смутился, бормоча под нос что-то вроде, что она у него лучше всех эльфиек вместе взятых, но было видно, что ему приятно.

Внезапно гул голосов стих, все обернулись на выход из трактира.

Эльфы выглядели просто блистательно. Бард был в свободной белой шелковой рубахе, голубых бриджах и высоких сапогах. Литиэль выглядела вообще незабываемо. Большая часть мужчин и многие женщины временно забыли дышать, глядя на нее. Я подошел к ним и, взяв их под руки, провел мимо остолбеневших зрителей.

Оставив Лилиэль за столом четы Сняклов, я подвел барда сцене и повернулся к зрителям.

— Почтенная публика! Дамы и Господа! Сегодня перед вами выступит бард, таланту которого рукоплескали герцоги и принцы! На пути к побережью он остановился здесь, в трактире Желтый Шмель, и специально для жителей Больших Дымков выступает незабываемый Нирцисель Сладкий!

Зрители взорвались аплодисментами. Бард поднялся на сцену, достал из футляра гитару, замаскированную под лютню, уселся на стул и начал тихо перебирать струны, а потом запел:

- Как грустно, туманно кругом…

Голос барда звенел от пронизывающей грусти и тоски, но вместе с тем был невероятно прекрасен. Гитара отдавала всю себя под его чуткими пальцами. Даже меня, знающего эту песню, проняло. Украдкой я утер слезинку. Наконец, песня закончилась. Публика сидела молча, как громом пораженная. Были слышны только тихие всхлипывания. Бард молчал, я видел в его глазах подымающуюся панику. Но вот раздался первый хлопок, затем второй. И внезапно все захлестнула лавина аплодисментов и восторженных криков. Нарцисель счастливо улыбнулся.

Что я могу рассказать о концерте? Он был великолепен. Кто бы мог подумать, что простым сельским жителям Лесного Края Мира Фэнтези настолько придутся по вкусу простые русские и цыганские романсы, авторские и бардовские песни из нашего мира.

После небольшого антракта, который эльф провел за столиком гоблинов, остужая связки вином, началось второе отделение, где к барду на сцену поднялась Лилиэль. Еще час они исполняли песни дуэтом, под аккомпанемент гитары и флейты.

В третьем отделений на сцене к барду присоединилось несколько местных музыкантов. Они принесли с собой барабаны, дудочки и всякие другие инструменты, название которых мне было неизвестно. Начались танцы. Лилиэль поняла, что ее просто разорвут своим вниманием, поэтому она утащила меня в свой номер, с целью сделать мне прорицание.

Заперев дверь, она зажгла в комнате все лампы и светильники. Тяжело дыша, она смотрела на меня. Внезапно она толкнула меня на кровать и мгновенно высвободилась из платья, оставшись только в поясе и чулках.

- А как же гадание? — Растерянно спросил я.

— Гадать любая шарлатанка может, — сказала эльфийка, стягивая с меня одежду, — Я прорицательница. Будущее открывается мне в момент экстаза. Я сама так решила! — сказала она, и, оседлав меня, впилась в мои губы.

Экстаз не заставил себя долго ждать. В его момент она откинула голову назад, чуть ли не достав лопаток затылком, и начала вещать:

— Твое место здесь и везде. Тебя будут знать как героя, но преследовать как преступника. Твоя дорога длиннее и шире одного мира. Ты будешь одним из тех, кто будет решать вечную судьбу всех и каждого.

Несколько минут спустя взгляд Лилиэль стал осмысленным.

— Что я тебе напредсказывала? — Спросила она.

— Что-то непонятное. Судьба, дороги, какая-то избранность, — ответил я.

— Не шути с этим, Кос. В такие моменты через меня вещают сами Боги, — она серьезно посмотрела на меня, — Повтори все, что я сказала в этот момент.