— Не подашь? Но у тебя же никого не осталось. Ты глупишь, ты не осознаёшь, не понимаешь…

— Это ты не понимаешь, — парень смог улыбнуться, сквозь кровь, боль и невольно просыпающийся, щекочущий живот, страх. — Твои руки — они в крови. И в крови не просто кого-то, а самых близких мне людей. — на шее Мартена тут же раздулись синие вены, напряглись скулы, а на бледных сдувшихся щеках проступил багровый румянец. Первый румянец с того самого момента, как он пожал руку Демиургу много лет назад, плачущий в том самом памятном горестном районе красивых коттеджей и роскошных садов. Уши Эрика не слушали Демьяна. В том было смысла не больше, чем в салюте в честь поражения. — Родители значили для меня всё, — продолжал его сын. — Они подарили мне частички себя. А всё что ты подарил мне — это банальный огненный амулет! Лишь одна вещь, но ей меня не купить… Я не продамся…

Бледная тонкая ладонь сократила расстояние до кровавой щеки и смачно хлопнула по ней. Хлёсткий звук облетел огромную тёмную Цитадель, разбившись где-то в тёмной глухой дали.

На миг наступила тишина, давящая и всеобъемлющая. Не рождалось ни звука, ни шороха. Солдаты попрятались, однако каждый из них всё ещё наблюдал за действиями аристократичного вождя.

«Рука… Он не протянул мне руку. Не дал её, решил, что это всего лишь какой-то жест. Знал бы он, что в моей жизни значит это банальное рукопожатие… Легкомыслие и глупость, он и сам не понимает что делает и говорит. Вся его жизнь и карьера — моих рук дела. Без меня он пустое блёклое пятно, мусор…»

Волна магической силы хлынула во все стороны, несокрушимая и внушающая настоящий ужас. Цитадель качнулась, как будто содрогаясь от немыслимого пинка. Мелкие камни ударились оземь, а лёгкая пыль накрыла шёлковые чёрные волосы.

Взгляд Эрика был суров и гневен. Румянец на щеках спал, уступив место привычной бледности:

— Заприте Демьяна и как следует сторожите его камеру. Чтоб и муха внутрь не пролетела. Наблюдайте даже за скважиной, пристально и зорко наблюдайте, не смейте и взгляда отводить. В случае чего вы все будете лишены дарованных мной жизней. Всё, уводите!

Муравьи, прячущиеся и притихшие где-то наверху, повыскакивали со своих мест, мигом окружив обезображенного собственной магией кудрявого смельчака.

— Приказ вы-пол-нять! — насекомые схватили обессилившее тело и понесли куда-то в глубь чёрной залы. Сил сопротивляться не было. Демьяну только и оставалось, что наблюдать да предупреждать своего злейшего врага:

— Расплата за твою жизнь уже идёт. Тебе ещё предстоит познать ту боль, что ты позволил познать остальным. Никто не уйдёт от праведного суда!

— Помолчи лучше. Растяпы, тащите его быстрее!

Отряд затерялся в темноте, оставив вождя сжимать и разжимать так и не принятую его сыном руку.

«Скорый суд? Надо мной? Тогда нужно наказать абсолютно всех, ведь остальные ничуть не лучше меня»

Тишина накрыла обычный, как и у всех жителей этого города чёрный безвкусный муравейник, и то была последняя тишина для ушей вождя Чёрного града. Война приближалась гораздо быстрее личных прогнозов Эрика Мартена… А смерть уже дышала ему в спину…

Грохот множества лап, мерно ступающих по бренной земле, перенесённой из самого ада невиданной кровавой Пентаграммой; запах гари, скачущий по всему полю и мощным потоком врывающийся в ноздри; громкие лозунги и шелестящий звук дребезжащих на будто бы победном ветру огромных ярких флагов. Их боль была не забыта, их воля подстёгивала каждого из них продолжать марш, зная, что многие так и не увидят плодов грядущего противостояния. Муравьи шли дружным маршем, осознавая, что ведут за своими плечами целое человечество, которого пугала и которому была противна установившаяся в оккупированном городе узурпаторская власть.

— Смерть врагу! Смерть врагу! — скандировало раскинувшееся от края и до края огромное войско. С высоты птичьего полёта оно больше напоминало устилающей чёрную землю гигантский бело-красный ковёр, поразительно быстро сокращающий расстояние до последней живой черты этого города, до последней линии, сложенной из рядком ползущих деревянных башен. Крайние муравьиные отряды бодро отсоединялись от общего ковра, уходя в некие хитро спрятанные подземные укрепления, в которых хранилось всё то, что смогли воины будущего войска нахапать во время тяжёлой рабской трёхлетней службы. Гранаты, огромные бомбы и даже небольшая техника, магические беспилотники и мощная артиллерия, что также работала на сугубо магических импульсах. Коктейли Молотова и ружья, манновые пушки и прочие чудеса современной техники. Муравьи начинали вооружать ползущий вперёд ковёр, что сейчас казался больше не ковром, а пронзающим острым ножом.

Каждый брал в руки то гранаты, то бомбы, то пушки, проверяя в них патроны да радостно поднимая их над головой в победоносном жесте.

— Смерть врагу! Смерть Мартену! — выстрелы дружно пронзали и без того шумное поле, громко воспаряя над ликующим войском. Вытягивая свои длинные шеи, автоматы тянулись ввысь к потихоньку расцветавшему небу и выплёвывали выстрелы, звуком напоминающие диковинный салют.

— Теперь они точно готовы. — поделился мыслями Маврикий, крепко, двумя руками, обхватывая тяжёлый гранатомёт. — Я чувствую — победа будет за нами! Столько лет, трудов, молений и терпения попросту не может пойти насмарку. Верно?

Саркис шагал неподалёку, устремляя взгляд вдаль и интенсивно опираясь на подаренный Авиадом посох:

— Да, победа будет точно за нами. Я не позволю Мартену выйти сухим из воды. Демиург где-то у него… может в плену, а может и мёртвый… Однако я обязан увидеть своего брата! — последние слова маг будто прошипел, отчего никто их так и не услышал.

Края огромной лужи по-прежнему растекались в разные стороны, заходя в потайные подземные здания; в постройки, тщательно замаскированные как магическими печатями, так и обычной чёрной землёй, напоминающей сажу. Муравьи возвращались из тайных укрытий с автоматами, пулемётами, гранатомётами и прочим оружием, которого они вдоволь успели наворовать с недавно построенных военных складов и заводов.

Воздух запах выпущенной сгоревшей манной, порохом, и небольшие столбы дыма гордо воспарили над войском. Солнце давно начало вставать, и даже под барьером стало много светлее. Цитадель виднелась как на ладони, близкая, но одновременно безмерно далёкая.

— Маврикий, каков наш план действий? Цитадель близка, гораздо ближе чем мы думаем. Она уже виднеется у наших ног. — поделился эдемский маг.

— Наша задача ясна и четка — подступить к вражьей Цитадели, окружить в крепком полукольце, уничтожить ближайшие склады с боеприпасами и начать полномасштабную атаку… Увы и ах, но я не могу придумать ничего лучше такого простенького плана. Я ж довольно посредственный главнокомандующий. В маршаллы меня тоже трудно записать. Так что действуем больше по ситуации. Но несмотря на это, я уверен — победа будет за нами! Вперёд! — крикнул Маврикий и всё войско тут же встрепенулось, обуреваемое невиданной охотой вступить в неравный и трудный бой.

Темп ускорился, а гул стал настолько громогласным, что незаметить марширующую армию было попросту невозможно. Мрак окончательно спал на нет, осветив приближающуюся последнюю черту Чёрного града. Дома давно остались позади, мерно охраняющие спрятанных в их стенах жителей. Впереди был рассвет, впереди был конец, но одновременно и начало чего-то нового, другого, более светлого, честного, справедливого и доброго.

— Это солнце, что встало в это утро — оно светит только нам. Оно освещает наш путь, даёт понять, что мы идём сражаться за правое дело! — немного промолчав, мудрый муравьиный вождь поднял на Саркиса свой исполненный сладкими надеждами взгляд. — Скажи мне, ты боишься той силы, что притаилась во вражьей Цитадели?

Эдемский маг чувствовал мощную магическую ауру, что будто волнами исходила из одной точки, одного ядра, такого мелкого и незначительного, что даже и не верилось в его непобедимость и несокрушимость.