— Дорога жизни, не правда ли? Может весь лес разворошить? И этих существ ты боялся? Большинство из них на один взмах моего меча, не более!

— Погоди. — дрожащим голосом произнёс Демьян. — Ты не видел того паука?

— Которому я перерубил жирное брюхо? Пока помню этого господина, как раз где-то рядом тут лежит.

— Да прекрати ты! Где твои глаза? А память? — за спиной Демьяна хрустнула ветка и парень задрожал, как осиновый лист. — Ты забыл паука, который последний рухнул тебе на лицо?

— Паука? — растворяющееся лицо Алерта развеивается по Эдему. По Эдему ли?

— Вспомнил? — кучерявый до сих пор дрожал, не веря в то, что вокруг них шуршали сухие листья, мелкие засохшие кусты и кроны спиралеобразных деревьев. — Он же растворился, так?

Саркис растёр пот по всему лицу, закатывая глаза:

— Точно. Тот паук… Я махнул мечом, перерубил его тело, надеялся увидеть две ровные половинки и фонтаном сочащуюся кровь, а тот просто исчез. Испарился. Превратился в дым и развеял своё тело.

Услышав это, Демьян принялся с остервенением грызть ногти. Вокруг них собралась целая толпа нелюдей, что были готовы напасть в любую секунду и прямо сейчас они скрывались в чёрных приземистых кустах.

Сказка!

— Чёрт. Как он мог принять форму дыма? То была магия или же фантом? — воздух внезапно запах могилой. Гнилой призрачный ветер ворвался в лёгкие, задул в лицо и Демьян окончательно согнулся, зажимая рот руками, в надежде не вдыхать этот мертвенный, чуждый всему живому, смрад.

— Видимо, этот лес изобилует и господами-призраками. Чем-то другим всё это объяснить нельзя. — со всех сторон нарастал ужасный гул, пробуждающий мурашки… Гул мёртвого, давно не живущего голоса, гул, будто вырывающийся из тёмной глубокой холодной могилы… — Может это лес некроманта? Таких слухов никогда не водилось?

— Боже… Ты с ума сошёл?! Не хватает нам второго Арчи… — Демьян окончательно забился в себе, почти зарываясь в тугие завитые тёмные корни деревьев.

Гул всё увеличивался и у Саркиса запульсировали виски. Неприятно конечно, неприятно! А учитывая окружающий мрак, призрачных пауков, тошнотворный гул и явный треск со всех сторон — можно было сказать, что всё ужасно!

Желтые звериные глаза богатыря ярко сверкнули и темнота отступила прочь, поджав хвост, словно серый заяц.

«Вот так-то лучше! Пусть только попробуют явить себя».

Огонь зашипел, покрывая до предела сжатый кулак. Демьян задрожал пуще прежнего, вжимаясь в ствол ещё и ещё сильнее. Дым клубился, солнце еле пробивалось сквозь сумрак, а листья продолжали трещать.

— Мы умрём! Мы умрём! Мы умрём! — бормотал парень, отчего Саркис радостно заулыбался.

«Люблю защищать слабых! Люблю защищать своих родных! Обожаю чувствовать себя таким всесильным и крутым! Да, это незабываемое чувство… Это единственное, что заставляет моё сердце трепыхать! Радость от грядущей битвы — что может быть слаще?» — эдемский маг хищно улыбнулся, чувствуя огненные кнуты, хлещущие руку, будто мощные бичи.

Где-то за деревьями, продолжая замогильно гудеть, показалась высокая фигура. Призрачная, меняющая свою форму, парящая над тёмной сухой землёй — именно там притаилась главная опасность. Стройная, гудящая, ждущая своего заветного часа.

— Мы умрём! Мы умрём! Нам конец! — словно тряпка бормотал Демьян, что так мечтал сразиться с Эриком, выбить из него всё дерьмо и быть крепким несгибающимся щитом.

«Ему ещё учиться и учиться. Юнец пока слаб и не готов ко всем тёмным сторонам этого мира. Я был таким же, там, в Эдеме… Тот чёрный змей — он был так же страшен мне, как это высокое создание страшно Демьяну. Однако после сей схватки он закалится, как хороший клинок. Его судьба — стать не щитом, а разящим оружием. Только тогда Чёрный город рухнет нам под ноги, потонет в огне нашего пожара. Ну а после — я завоюю весь мир!».

Саркис усмехнулся и прислушался. Виски по-прежнему болели, скорее боль в разы усилилась. Богатырь был повёрнут в сторону давящего гула. Там, сквозь гордо высящиеся деревья, Саркис по-прежнему различал парящую неясную статную фигуру.

— Ну что, тварь, готова к самому сложному бою в твоей жизни? — сердце неистово неслось от самого прекрасного и единственного чувства в жизни мага — чувства сражения, боя, чувства текучей по телу маны. — Приведение — держись! Охранник леса или кто ты, абсолютно все падут мне под ноги, ведь только я — повелитель и сын Бога! В этом мире есть лишь один человек, способный меня одолеть, — всё тело взорвалось, ярко вспыхивая, будто факел. Танцующее пламя заковало тело, заставив Демьяна наконец поднять испуганные потерянные глаза. — Мой брат, друг, самый ценный человек в моей жизни — Демиург! Если вдруг Эрик виновен в его смерти, он подписал себе смертный приговор!

Тварь, притаившаяся вдалеке, решила не терять время и неистово закричала, и этот крик эхом пронёсся по всему лесу.

«Пора! Призрачная тварюга перестала прятаться!» — огненное тело оторвалось от земли и полетело сквозь густой кустарник и плотный строй деревьев.

Веселье начиналось!

Ужасный противный гул, звук из преисподни, что может издавать лишь покинувшее этот бренный мир существо. С каждым днём Саркису всё больше нравился этот Нижний мир, наполненный магией и чудовищными сюрпризами. Невероятное чувство удовлетворённости буквально подстёгивало богатыря становиться сильнее.

Яркая горящая точка сокращала расстояние, оставляя за собой юркий длинный огненный хвост, рождающий мириады сверкающих искр. Летя через мелкие, почти невидимые обычным зрением кусты, оставляя за спиной молчаливо вздымающиеся стволы деревьев, трача ману на всю эту неописуемую красоту, что разила глаза, Саркис приближался к виднеющейся вдали твари.

Стройная прозрачная фигура, на ней гордо сидящее длинное гоязновато-серое платье, что было велико для такого статного существа, парившего над землёй, как некое приведение. Одежда спускалась ниже пят, корона, сложённая из золота, что не могла сверкать в этакой глуши ясно говорила о…

«Блин блинский. Такого быть не может. Или всё же…?»

***

Демьян окончательно прекратил слёзы и, растерев их по всему уставшему воспалённому лицу, шатаясь на подгибающихся ногах, наконец встал, готовясь к атаке, что могла показаться с любой из тёмных сторон. Она могла вынырнуть из любого мрачного кустика.

— Я не должен подвезти друга. Я же мужчина, я смел и вынослив! — заверил себя парень, хотя тут же был готов вернуть брошенные в воздух слова обратно.

Из-под тёмных сухих листьев показалась мохнатая лапа, расплывчатая и совершенно не чёткая. Как бы Демьян не храбрился, завидев присутствие врага, парень задрожал. Но амулет в его руке пока сохранял в себе магию и Демьян был готов использовать весь свой запас.

— Я не хочу больше отступать, ведь если я сдамся сейчас — мой путь будет окончен! Это ведь только начало, я пока не должен паниковать и бояться, правда? — парень истерически рассмеялся и сжал красный камушек в своей вспотевшей руке. — Огненный смерч! — голос юнца пронёсся над верхушками деревьев и его слышали даже в Чёрном городе. Голос, полный надежды. Голос, что пытался превзойти врагов и не отступить на полпути.

Амулет дрогнул, неистово сверкнул, словно сверхновая звезда, и раздробился на мелкие частички. Вся мана взлетела кверху, рассеивая сказочную лесную дымку. Сама энергия взревела, что укушенный змей, и шумно взорвалась, облачаясь в вихрящееся пламя, танцующее не хуже акробатки.

Смерч взъярился и расширился, съедая окружающие деревья, кусты и землю, уничтожая тварей, которые будто крысы притаились под кустами и ждали возможности атаковать бедного паренька.

— Вы думали сможете меня сломить без боя? Ничтожные крысы, жалкие твари! — смерч умертвлял всё живое, разделывал на части, разжевывал весь лес в округе, переламывал деревья и ветки, оставляя после себя лишь глубокую дымящуюся воронку, словно гигантский глаз смотрящую в небо.