— Не стоит недооценивать угрозу. Я попрошу брата оказать вам всестороннюю поддержку, если вас призовут к ответу.

А вот и Фиралис — вернулся с кухни, куда он вызвался проводить бурчащего и жалующегося на немощность цилиня, отказавшегося уходить в свободное плавание. Вышел из-за занавеса: гордый, собранный. Невозмутимый.

Но я достаточно пользовалась его добротой.

— Не стоит, Фир. Ты сделал достаточно. Сходи к семье, побудь с ними, а еще лучше — вернись насовсем. Раз уж сад дворцов ищет повод уличить меня в предательстве, здесь небезопасно. Не надо рисковать своей репутацией.

— Мой долг — оставаться подле женщины, с которой был заключен договор. Боюсь, я не могу принять ваше предложение.

Нет, ну что за упертый павлин!

— Все правильно, — Шиан подошел и довольно хлопнул наложника по спине. — Рад, что ты вернулся, дружище. У нас там грязной одежды скопилось, ты не представляешь. Будь умницей, сходи…

— Шиан, — Я едва не взвыла от его феноменальной наглости. — А ну быстро метнулся за Харруком. Пока не найдешь волчишку, не возвращайся!

— Это мои обязанности, мне несложно, — заметил наложник, когда тигр, почуяв, что запахло жаренным, со всех лап вылетел из зала.

— Но…

— Не гони, — вмешался Кори. — Он альфа, и павлины его уважают. Пригодится.

— Ну, хорошо, хорошо, — покорно согласилась я. — Будь по-вашему.

Тем более, что со стороны проклятого дракона продолжало расти напряжение. Я улавливала отголоски его желаний, и они были далеки от приличных.

«Моя очередь. От тебя до сих пор пахнет этим радужным петухом… Знаешь, что это значит?»

Кивнула, не испытывая и капли страха. Пребывание в силках Тиамат каким-то образом повлияло на мое восприятие, сделав более… гибкой? Уравновешенной? Словно я наконец разобралась в себе.

«Это значит, что ты должна мне. Много раз… Себя всю. Пока запах не исчезнет, а в твоих мыслях буду я один. И даже не думай пытаться избежать своего наказания, мышка. Ты заслужила»

А я вновь подумала о любимом сервизе и поняла, что действовать мы будем симметрично…

Слухи о моем возвращении не заставили себя ждать. Я надеялась узнать, у кого из членов клана такой длинный язык, но Каин крайне неохотно копался в чужих умах, да и времени на допросы у нас не было.

С одной стороны приходилось держать оборону. С другой — проклятый требовал к себе все внимание. Он будто с цепи сорвался, пытаясь использовать каждую свободную секунду с пользой. Не подпускал ко мне никого. Злился, когда лезли с важными новостями, и практически не выпускал из постели. Он даже плюнул на осторожность, которую старался соблюдать во время близости.

Его белое волевое лицо было тем, что встречало меня утром и провожало ко сну. Все стало неважно: только контакт кожа к коже, только переплетение пальцев и мыслей. Невыносимо, непрерывно, остро…

Любовь такая безумная, что напоминала болезнь.

Единственное, что вынуждало Каина выпустить меня из рук — периодическое появление гонцов у ворот. Без Аттиса в императорском дворце наступил хаос. Сначала они прислали половину кроличьего клана с требованием выдать меня для справедливого суда. Но появление разъяренного проклятого слегка попортило их планы.

Во второй раз они действовали умнее и взяли с собой подкрепление. Личная охрана императора окружила земли волков, требуя раскаяться, сдаться и подчиниться воле небес. Каин даже не дослушал этот пламенный спич. Просто вмял их в мостовую ментальной силой, пока те не попросили пощады.

— А нынешняя императрица реально точит на тебя зуб, — заметил окрепший и заметно подобревший Вэнь Ла. — Не помню таких скандалов со времен правления малыша Роума. Вот уж кто умел создать себе врагов!

Упоминание деда Каина и Аттиса вместе со словом «малыш» невольно заставляло задуматься, насколько же древним был этот нахальный тип, объедающий мою семью.

Уходить цилинь не торопился. Ему, очевидно, нравилось быть в самой гуще событий, оставаясь при этом в безопасной тени моего супруга. Сытая жизнь пошла Вэнь Ла на пользу: благородная красота, затененная годами лишений и издевательств, вновь угадывалась в тонких чертах лица. Фиолетовые волосы заблестели, тело окрепло.

И мои супруги точно начали бы ревновать, если бы не его заявление о крайней переборчивости цилиней. Многие оставались одинокими до самой смерти, так и не сумев полюбить ни одну женщину. Это объясняло, почему их вид находился на грани вымирания.

Третью и последнюю попытку достать меня можно было назвать успешной. Серая тень скользнула по крышам зданий, а спустя мгновение на опустевшей площадке для соревнований, где теперь носились дети, появился оборотень.

Не успел Тициан сделать и шага, как его сбил с ног Фиралис и приставил к горлу нож. Следом поспел Харрук в звериной форме. Гигантский матерый волк отогнал испуганных скорпиончиков подальше и закрыл меня от наемника.

— Прошу. Я пришел с мирными намерениями, — быстро сказал Тициан, сверкая прозрачными глазами из-под маски.

— Охотно верим словам убийцы!

Харрук тяжелее всех переживал мое исчезновение. Хоть он и не говорил, но я чувствовала, как собственное бессилие и темное предчувствие гнетут вожака стаи. Тогда я подошла и обняла его за могучую шею.

— Говори — чего хочет отец Бринны?

— Идет война, а столица ослаблена непрерывными конфликтами, — Наемник не шелохнулся. — Императрица взывает к твоему благоразумию и просит явиться на сбор правящих кланов. Если тебе нечего скрывать, то и бояться нет смысла.

— Не похоже на предложение о перемирии, — холодно заметил наложник. Я остановила его:

— Будет собрание? Не суд?

— Верно. Нужно многое обсудить. Город страдает от тварей из Пустот, дозорные уже две недели не выходили за пределы стены. Прошу, прими приглашение.

Вот и первые уступки.

Я пробовала быть незаметной и просто жить, но, увы, большинство оборотней спокойная семейная София Ларина не устроила. Хватит. Больше позиция страуса не работает. Пора поставить всех на место.

— Скажи Бринне, что отец-волк с главой клана людей придут. Но нас будут сопровождать стая, воины Саарганиша и лично скир. Вам доверия нет.

Причины быть «раздраконенной» у меня были. И еще какие. Фауст покинул семью, как только разразился скандал.

Мужья пытались скрыть этот постыдный факт как могли, но ни одна мать не пропустит отсутствие целой сыновьей единицы в доме, особенно, когда снаружи творится чёрт-те что. Он ушел тихо, попрощавшись лишь с тройняшками.

Кемаль сказал, что Фауст выглядел подавленным и все твердил: «Она вернется… Так всегда бывает. Но я не могу больше рисковать».

О причинах его ухода можно было только гадать. Правда, мы с Кори довольно быстро пришли к общему знаменателю. Племя росомах, к которому переехал наш сын, было непростым. Там жили его настоящие родители.

— Там ему будет безопаснее, чем сейчас с нами, — заметил Каспиан, тяжко, совсем по-взрослому вздыхая.

Так что мне позарез нужна свобода передвижения. Я хочу лично поговорить с первенцем и увидеть своими глазами, что его выбор так же доброволен, как и безопасен.

В ночь перед новым сражением я покинула постель Каина. Надо привести мысли в порядок, если хочу переманить на свою сторону как можно больше союзников. У нас армия Багрота на пороге, а императрица с ее отцом все никак нос из моей юбки не вытащат.

— Госпожа, — кажется, Фиралис не знал о существовании сна. Иначе почему он всегда оказывается рядом? — Хотите принять ванну? Позвольте помочь вам.

— Эм… может, тебе лучше отдохнуть? Ты ведь опять делал опись пострадавшего имущества, я права?

Трудно понять, какую дистанцию нам с ним стоит соблюдать. Особенно теперь.

— Я чем-то вас обидел?