Получается, что под толстым слоем облаков Антилуны скрывалась пригодная для человека атмосфера. Вот уж повезло так повезло! Каковы шансы?!

Повезло ли?

Роберт Макларен осторожно выпрямился, попытался встать на ноги — ему удалось это со второго раза — и снова осмотрелся по сторонам.

«Здесь прекрасная местность», — невпопад подумал он.

Вот они — облака, высоко над головой. С поверхности спутника выглядят как серые и грязные, совсем не белоснежные, как из открытого космоса. Но облака пропускают какую-то часть солнечного света, поэтому вокруг светло — примерно, как в пасмурный день. Относительно светло. Сумерки. Сумеречная зона.

Антихтона не видать. Скрывается за облаками. Можно сказать, зря старался. Хотя нет, не зря. Все-таки какая-то порция солнечного света — и если день здесь длится так же долго, как на оригинальной Луне, то в запасе как минимум неделя, а то и больше.

Ладно, с небесами более-менее разобрались, а что у нас происходит на грешной поверхности?

Черт побери, воздух! Дышится легко, не ощущается недостатка кислорода — или его избытка, или каких-нибудь вредных бесполезных газов. Прохладно, но терпимо — градусов 15–16 выше нуля, грех жаловаться. Ветер! Ветерок. Совсем слабый, ленивый какой-то. Возможно, так и должно быть на поверхности спутника, где царит слабая гравитация. Запахи… странные запахи… Странные, потому что знакомые. Очень знакомые… вспомнил! Запах йода. Совсе слабый, но различимый. Как на берегу моря. А разве я на берегу моря?

Нет, это не море — это больше на болото похоже. Тянется во все стороны, куда может дотянуться взгляд. Черные пятна воды и бурые кочки, покрытые коричневым мхом. Точно, болото. Почти как на Земле. Почти… Не хватает чего-то. Живности не хватает, понял Макларен. Ни комаров, ни стрекоз, ни лягушек. Тишина. Мертвая тишина. Кое-где из воды торчат острые пики серых скал — некоторые поднимаются на сотни метров. Скорей всего, в одну из этих скал едва не врезался его корабль. А может и врезался. Макларен обернулся — ага, вот он, черный столб дыма в той стороне. Трудно оценить расстояние, у этого мира какой-то искаженный горизонт. Пожалуй, речь идет о километрах. Кстати, а что там, у самого горизонта? То ли высокие горы, то ли грозовой фронт. Макларен попытался шагнуть вперед и едва не упал, с трудом удержался на ногах. Подумал и подпрыгнул на месте. Плавно приземлился обратно в лужу и поднял тучу водяных брызг. Да, смахивает на лунное притяжение, примерно 16 процентов от земного. Надо будет к нему привыкнуть.

Вода. Он ведь наглотался этой воды. Роберт осторожно провел языком по небу. Необычный солоноватый привкус. Не такой сильный, как у морской воды, но заметный. Надо будет запомнить и не злоупотреблять. Что тут еще? Ага, вот и немного хороших новостей — его катапультное кресло, полузатопленное в очередной луже. Рядом плавает парашют. Не просто плавает, но слабо колыхается от ветра. Да, ветерок. Совсем слабый. Ленивый какой-то.

Несколько минут спустя Роберт Макларен уже шагал — то есть передвигался осторожными прыжками — по направлению к черному дымовому столбу. Позади остались опустевшее кресло и бесполезный скафандр, за спиной висел походный рюкзак с аварийными рационами, а на поясе — крупнокалиберный револьвер, поэтому полковник с надеждой глядел в будущее.

Далеко не все его надежды оправдались.

Корабль не просто разбился — это была настолько бесполезная куча металлического лома, что восстановить ее не смогли бы даже на Земле. Одно утешение — атомные двигатели не взорвались, поэтому в окрестностях точки крушения царил ничтожный радиоактивный фон. В принципе, и не должны были взорваться — Дуглас Брайт перед своим тараном должен был отключить целую кучу предохранителей. Так, с ракетопланами все ясно, а куда подевался Джек Саммерфильд? Ага, вот и он. То, что от него осталось. Джек тоже успел катапультироваться, но его здорово приложило об эти скалы. Роберт Макларен навалил над телом товарища груду камней, выбрал более-менее плоский и нацарапал на нем:

МАЙОР ВВС

ДЖЕК САММЕРФИЛЬД

1931–1964

ГЕРОЙ МАССИ

МАРС УЗНАЕТ СВОИХ

«Не помешает водрузить флаг и произнести речь», — подумал Макларен. — «Если не первый человек на Антихтоне, то хотя бы первый человек на Антилуне. Хоть какое-то достижение!»

Если подумать — и в самом деле достижение. Ведь если Империя заявит права на этот кислородный мир, то, очень даже может быть, сможет извлечь из него пользу, а Роберт Макларен все-таки станет героем. Дело за малым — доложить об этой великой победе в Имперский Генеральный Штаб.

Полковник осторожно покопался в обломках «старфайтеров», но не нашел даже следов радиопередатчика. Плохи дела.

Отсюда вопрос — что делать и как жить дальше?

Аварийных рационов хватит на несколько дней. Допустим, он сможет пить эту воду. Найдет ли он еду? И если даже найдет — что дальше? Играть роль Робинзона? Как долго? Прилетят ли сюда когда-нибудь другие люди с Земли? Или, увлеченные Антихтоном, они будут еще долго обходить Антилуну стороной? А если и прилетят, то кто — враги или союзники? И если даже союзники, то как скоро они его найдут? Ведь если площадь этого мира сравнима с площадью Луны, то речь идет о 38 миллионах квадратных километрах плюс-минус — меньше, чем Азия, но больше, чем Африка. Поиски могут затянуться до скончания времен.

Вся антихтонская программа МАССИ выглядела теперь как огромная космическая зебра — черная полоса, белая полоса. Гвианская катастрофа. Успешная высадка на поверхности кометы. Гибель пилота Бредли. Успешный бросок к Марсу. Звездолет орков, который не предвещал ничего хорошего. Фантастические сокровища. Восстание живых мертвецов — и его успешное подавление. Поврежденный ракетоплан. Посадка в новом кислородном мире. Гибель корабля и гибель последнего товарища. Непрерывная цепочка побед и поражений. Победа — поражение — победа — поражение…

«В бедствиях закаляет Господь сталь Расы», — как бы между прочим вспомнил Роберт Макларен слова древнего американского сказителя. Он не знал, какому богу поклонялся допотопный мудрец, который произнес эти слова, но вряд ли то божество заметно отличалось от Марса — который в последнее время только и делал, что играл со своими сынами. Как будто пытался их закалить — но только тех, кого не убил.

Может ли Гигантская Космическая Зебра стать символом Бога Войны? Ха-ха-ха! Интересно, что на это скажут жрецы Главного Храма Марса на Земле? Конечно, если только Роберт Макларен когда-нибудь до них доберется…

Там ведь еще продолжение было, внезапно вспомнил он. «В бедствиях закаляет Господь сталь Расы. Продолжим наш путь».

Продолжим наш путь.

Полковник Макларен забрался почти на самую вершину ближайшей 300-метровой скалы — это было нетрудно, если вспомнить, что ему приходилось бороться с 16-процентной силой тяжести, к которой он постепенно привыкал. Вряд ли бы он смог провернуть такой фокус на Земле. Удерживаясь одной рукой за острую верхушку, пришелец с Земли извлек из рюкзака бинокль и еще раз изучил окрестности. Там… дьявол, надо будет разобраться со сторонами света — что это, север, юг или запад? — там заканчивается болото и начинается более живописная местность. Озеро — или даже море; и больше того — нечто, напоминающее густой лес. Деревья странные, конечно — впрочем, ничего странного, он ведь не на Земле. Лес… В лесу могла скрываться опасность, но Роберт Макларен, бывший офицер Канадской Королевской Конной Полиции, не боялся леса. Не исключено, что там найдется еда. Поэтому придется рискнуть. Он спустился обратно вниз — чуть ли не слетел. Немного подумал и нацарапал еще несколько строк на той же скале, сложенной из камня, напоминающего серый гранит: «Здесь был Роберт и так далее. Вряд ли я ушел далеко. Ищите меня в той стороне (рисунок стрелы), если вам нетрудно». Немного постоял над могилой Саммерфельда, собирался даже три раза выстрелить в воздух, но решил не рисковать и вообще экономить патроны. Вскинул рюкзак на плечо и пошел — то есть поскакал — в сторону таинственного инопланетного леса.